– Нужно ее в больницу. И в полицию позвонить.

– Отец, осмотри сначала сам. Нет времени на церемонии, – Роберт, схватил его за руку.

Девушка застонала, приоткрыла глаза и снова отключилась.

– Быстро в смотровую! – скомандовал Эдвард и отворил дверь в дом.

Роберт взял девушку на руки и поднялся на второй этаж.

– Клади на стол и раздевай ее. – Фаррелл-старший вымыл руки, обработал их антисептиком и надел перчатки. – Рассказывай, где ты ее откопал?

– Никого я не откапывал…

– Белье оставь!

– Но…

– Оставь, я сказал.

Эдвард встретился взглядом с сыном: «Что у него с глазами? Я давно не видел в них такого блеска»

– Ты ее знаешь?

– Нет. Красивая, правда?

– Да подожди ты. – Эдвард надел девушке на руку манжету тонометра. – Так, давление низкое, но это мы сейчас поправим. Документы были при твоей красотке? Телефон?

– С ней все будет в порядке?

Эдвард уставился на сына. Роберт не сводил глаз с незнакомки и стоял в обнимку с ее мокрой курткой.

– Сын, что с тобой?

– Странное чувство… не знаю, как объяснить, – растерянно произнес Роберт.

Эдвард повернул девушку на бок и осмотрел ушибы на лице и затылке.

– Странное? Мне кажется, ключевое слово здесь «чувство».

– Но я совсем не знаю ее!

– А ты никогда легких путей не искал, – рассмеялся Эдвард и слегка толкнул сына локтем в бок. – В детстве ты подбирал на улице щенков и котят, а теперь притащил зверушку посерьезнее. Все, не болтайся под ногами. Отнеси пока ее одежду в стирку.

Роберт поднял джинсы с футболкой с пола, помялся в дверях и удалился под строгим взглядом отца.

– Не вижу никаких серьезных повреждений на твоем найденыше, кроме небольшой отечности на затылке. – резюмировал Эдвард, когда сын вернулся. – Правда, кто-то хорошо ей съездил по лицу и затылку. Сейчас поставлю капельницу, и она скоро придет в себя.

Когда игла вошла в вену, девушка дернулась, и Роберт склонился над ней. Эдвард наладил инфузионную систему и принялся с интересом наблюдать за сыном. Роберт внешне больше походил на мать. Лишь выразительные голубые, почти синие глаза, благородный высокий лоб и красиво очерченные скулы выдавали их родство. Также хорошо сложенный, сын двигался иначе – изящно, с ленивой грацией льва. Густые, непослушные каштановые волосы с ниспадающей на лоб прядкой, широкие брови вразлет, пушистые ресницы и ямочки на щеках, сопровождавшие улыбку, делали Роберта неотразимым в глазах женщин. Эдвард не понаслышке знал о ветрености своего чада. Не раз отчаявшиеся особы пытались искать правды у Эдварда, раздобыв его рабочий телефон. Это возмущало и не вызывало сочувствия. От легкомысленности и доступности современных девушек Эдварда воротило. Они с Лиз всю жизнь хранили друг другу верность, и того же Фаррелл-старший желал своему сыну. Роберт пока даже не заговаривал о женитьбе. Но сегодня что-то с ним творилось непонятное. Он будто светился изнутри.

– Тихо, тихо, не бойся ничего, – Роберт ласково провел рукой по золотистым волосам, девушка очнулась и взглянула на его отца. – Смотри, у нее глаза зеленые.

– Удивительно. Как у Лиз, – добавил Эдвард и тоже наклонился к незнакомке.

Она смотрела на него неотрывно. Страха во взгляде не было, только недоумение.

– Где я?

– Вы в надежных руках! – Эдвард подивился собственной пафосности. Кашлянув, он поправился: – Я врач Эдвард Фаррелл, вы… в госпитале. Вас что-то беспокоит? Боли, тошнота?

– Холодно очень. Я ничего не помню, – растерянно прошептала она и схватила Эдварда за руку.

– Роберт, принеси одеяло и горячий чай, – приказал отец сыну и сжал пальцы девушки в своих ладонях.

– А как вас зовут, помните?

Незнакомка чуть нахмурила брови.

– Нет, – в ее глазах заметался дикий страх, но она не отняла руки.

– Это пройдет. Вам нужно больше отдыхать. Я сейчас поставлю вам укол и постарайтесь уснуть, – Эдвард ободряюще улыбнулся и замер. «Что я делаю?» – он только что чуть не погладил по лицу пациентку. Эдвард набрал лекарство в шприц и вернулся к девушке.

Она измученно взглянула на него и виновато улыбнулась:

– Вы, правда, не знаете кто я? – девушка смущенно согнула ноги в коленях и одной рукой прикрыла грудь, выглядывающую из чашечек синего атласного лифчика.

– Нет, но очень бы хотел! – Эдвард смешался и, прикусив язык, сделал девушке укол в плечо. То ли всему причиной была ее виноватая улыбка и молящий взгляд зеленых, как у Элизабет глаз, то ли затянувшееся одиночество, но он до дрожи вновь хотел прикоснуться к длинным хрупким пальцам и не только руками.

***

Когда Роберт вернулся, девушка уже спала.

– А как же чай? – растерянно спросил он, замерев около нее.

– Это для меня, – Эдвард глянул на сына со скрытой усмешкой, – поставь на стол, пожалуйста. А девушку накрой.

– Она что-нибудь говорила?

– Говорила, что ничего не помнит.

– Красивые волосы… Просто немножко растрепались, – сын оказался менее щепетильным пригладил ей прическу, поправил лифчик и укутал в одеяло. – Как назло, мне завтра срочно нужно лететь в Москву.

– Лети. – Эдвард пожал плечами, привычными движениями наводя порядок в смотровой.

– А как же она?

– Я с удовольствием позабочусь о ней.

– С удовольствием? – лицо Роберта вытянулось. – Я правильно тебя понял?

– Думаю, я сам себя еще не понял. – Эдвард опустился на стул и кинул в ведро использованные перчатки. – Шутка! А вот ты, похоже, заинтересовался всерьез этой леди.

Роберт покраснел, весь подобрался и прошелся по комнате.

– Я нашел ее и хочу помочь.

– Ты забываешь, что мы в России, а не дома, – усмехнулся Эдвард и, закинув ногу на ногу, продолжил: – Судя по всему, у девушки серьезные проблемы, а ты, мое ветреное дитя, можешь их только усугубить.

– То есть ее проблемы будешь решать ты?

Эдвард поднялся. Крылья его носа вздрагивали. Роберт остановился и теперь смотрел настороженно.

– Да. Поговорю с Виктором, определю в больничный корпус при центре, сообщу в полицию.

– Я прошу тебя не заявлять о ней. Хотя бы пока не придет в себя. Думай что хочешь, но мне… Я…

– А ты не подумал, что она может быть замужем? – Эдвард взял руку девушки с кольцом на пальце и внимательно присмотрелся к камням: – Это дорогое украшение, сынок, и она непохожа на женщину, которая прозябает в одиночестве. А на спине у нее имеется очень интересный шрам, правда, не имеющий отношение к этому происшествию.

Роберт не нашелся с ответом.

– Что посоветуешь?

– Девушка ничего не помнит, а ты уже пытаешься залезть к ней в трусы. Отправляйся лучше в лес и поищи ее сумку, телефон. Не с неба же она свалилась. А вернешься, перенесем ее в гостиную. Тут еще на час капельница.

– Никуда я не лезу, – вспыхнул Роберт. Он взял куртку девушки и обыскал ее карманы. – Мда, ни документов, ни мобильника. Может и правда с неба? Она как ангел с обложек фэнтези.

На щеках девушки выступил румянец, а на губах играла безмятежная улыбка.

– Боюсь тебя разочаровать, но наша новая знакомая из плоти и крови, – Эдвард положил руку на плечо Роберту. – Хорошее снотворное – хорошие сновидения. Ну да ладно, что мы застыли как перед картиной Рембрандта. Даю тебе час на поиски, у меня еще море работы.

– Врачи – известные циники! – Роберт изобразил поклон.

– По шкале циничности вы – журналисты – недалеко от нас ушли.

***

Когда Роберт дошел до места, где днем нашел девушку, уже вечерело. В тишине только ветки звонко хрустели под ногами. В суматохе он не переобул кроссовки, и сырость вконец допекла его. Роберт сел на поваленное дерево, разулся и посветил вокруг себя карманным фонариком. В траве что-то блеснуло. Он поднял черную кожаную сумку с золотой пряжкой и, отбросив правила приличия, стал копаться в содержимом. Ключи, духи, помады, ручки, блокнотики, всякая женская дребедень. Роберт открыл боковой карман.

– А вот и паспорт. Юлия… Юлия-Джулия, – он словно пробовал имя на вкус. – Джу! Мне нравится. Двадцать четыре года. Пять лет разницы – очень даже. Так, семейное положение – пусто. Что у них тут еще интересного есть? Адрес… Санкт-Петербург – логично.