- Лучше ты умер, - дрожа от ненависти, сказала Бель. - Урод безмозглый.

  Она повернулась и быстрым шагом, практически бегом покинула зал.

  Канон по- прежнему плакал.

  До середины ночи он слепо бродил по замку, натыкаясь на роботов, потом нашел- таки комнату Бель.

  Это было тяжелое решение, но он был готов к последствиям. Он был создан как источник радости; раз он приносит боль, в силу тех или иных причин - ситуацию надо исправить.

  Канон прошел в комнату и наклонился над спящей Бель. Вот ее белое ухо. Он наклонился и, почти касаясь губами пушистой розовой кожи, стал выдыхать в ушную раковину. Целительное, успокаивающее дыхание. Он дышал все сильнее и сильнее, отдавая всего себя процессу. Горло его чудовищно напряглось и вздулось, напоминая зоб лягушки. Глаза фосфоресцировали. Сейчас мало что роднило его с человеком.

  Закончив, он долго пытался отдышаться. В пробитой груди бешено стучало сердце.

  Бель по- детски причмокнула во сне и перевернулась набок. Канон погладил ее по волосам. Затем вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

  Этим утром Бель проснулась в прекрасном настроении. Впервые за долгие годы она ощутила аппетит. Ей было жаль Канона, с которым она так дурно обошлась вчера. Ей даже хотелось извиниться.

  Она нашла Канона в гостинном зале.

  - С добрым утром, - вежливо сказала Бель. - Ты что, еще не ушел?

  Он вздрогнул.

  - Что? - переспросил он.

  - Я же просила тебя вчера, уходи, - удивляясь его непонятливости, произнесла Бель. - Так в чем дело? Мне жаль, конечно, что я накричала на тебя тогда, но ты должен уйти. Это не обсуждается.

  Канон долго, со странным выражением на лице рассматривал ее.

  - Я слаб, - наконец признал он и опустил голову.

  - Ты говорил, что умеешь рисовать. Покажи, - потребовала Бель.

  - А потом я уйду? - безнадежно спросил Канон.

  - Да. И не смей что- либо говорить Уилксу. Ненавижу, когда жалуются.

  Канон послушно сел за стол. Бель принесла ему бумагу с чернилами, и Канон быстро намалевал нечто, похожее на обгрызенный куст чертополоха.

  - Что это? - нахмурилась Бель.

  - Так я рисую, - печально сказал Канон. - Я же рос в подвале. Откуда бы я вообще научился рисовать?

  - Убирайся, - ледяным тоном сказала она.

  Канон поднялся. Его душили рыдания.

  Но он сдержался.

  Вращая лебедкой, робот опустил замковые ворота. Бель и Канон вышли на луг, что мягкой бахромой расползся по окрестным холмам. Бель скрестила руки на груди и кивком указала на деревню. Канон все понял. По извилистой тропинке он пополз вниз в деревню.

  "Хорошо, что Уилкс с утра пораньше куда- то ушел", - подумала Бель.

  Он боялась, что Уилкс будет кричать на нее за столь самовольное решение, ведь это он вытащил Канона из подвала. Но дело сделано - поганый уродец убрался прочь.

  Дышать стало легче.

  Безутешный Канон добрался до деревни. Первое, что он увидел - детей, стайкой окруживших мертвую корову. Она лежала на боку, с огромным тифозным брюхом и с вываленным языком. Из ее набрякшего вымени, чуть повыше розоватых сосков, торчала недоразвитая ножка с копытцем. Она росла прямо из кожи; в ней, судя

  по всему, не было костей, и она болталась, как еще один сосок.

  - Что это? - спросил Канон, разом утешившись.

  Ему стало любопытно.

  Дети молчали. Они были одеты в какие- то обноски, но чисто, без рванья и без грязи.

  - Что это? - повторил Канон.

  Один из детей нерешительно поднялся и произнес:

  - Это корова ублюдочного старика, который жил возле водокачки. Старик умер, и всех его животных убили. Потому что так надо. А эта корова убежала... Ее вот отец Кальмары пристрелил, - он указал на морщинистую девочку, сидевшую рядом. - А сам отдыхать пошел. Он устал!

  - Нам сказали ее убрать, - добавила Кальмара.

  - А мы не знаем, как это сделать. У нас сил не хватает, - сказал еще один мальчик.

  - Я могу помочь... - предложил Канон.

  - Не надо, - философски сказал первый мальчик. - Вы мутант. А это значит, что вас скоро убьют.

  Кальмара хихикнула.

  - Я не мутант, - попытался возразить Канон, но ему не поверили.

  Поэтому он пошел дальше. Едва он отвернулся, как дети, подначивая друг друга, споро разбежались по домом.

  Канона убили бы, если бы не Уилкс.

  Он шел из дома собраний, где битый час пытался объяснить селянам, как следует пахать и сеять; получилось не очень, и Уилкс был очень разозлен. Он ведь ради них старался. Ради этого дерьма мутировавшего.