- Что это? - спросил Уилкс. - Зачем? Нахрена?

  - Не знаю, - тонким голосом ответил Канон.

  Он был напуган. Бель сразу это поняла.

  - Садись, - приказал Уилкс. Когда Канон сел, Уилкс обошел его по кругу, затем тяжело сказал:

  - На тебе печать вырождения. Ты урод, парень.

  - Я знаю, - печально ответил Канон.

  - Но я не буду тебя убивать. Аэлис настаивала, чтобы я тебя убил, - Уилкс гнусно рассмеялся, бросив взгляд на сразу вспыхнувшую жену. - Но я не такой. Я не люблю мутантов, но и решать что- то сплеча не буду. Посмотрим на твое поведение.

  - Спасибо, - глядя перед собой, произнес Канон.

  - И не грызи ногти. Ненавижу такое.

  - Как скажете.

  Бель только сейчас обратила внимание на его руки. Ногти были обгрызены до крови, почти обглоданы.

  - Он мой жених, - зачем- то сказала она, и тут же пожалела о сказанном.

  Уилкс долго, тяжело глядел на нее. Желваки играли на его лице.

  - Тогда это разочарует тебя, - наконец сказал он. - Парень, покажи юной леди свое хозяйство.

  Канон безропотно встал и спустил штаны. Ниже пояса у его было чистое белое тело, лишеное признаков пола - лишь одно неестественное круглое отверстие; мочеточный канал, вероятно.

  Бель замерла, не дыша и не двигаясь. Жгучий стыд парализовал ее.

  - Люби не тело, но душу, - глумливо произнес Уилкс.

  Ужин стал настоящей пыткой. Уилкс постоянно упоминал "бесхребетность" Канона, и гадко хихикал при этом. Похоже, он находил это смешным. Канон не обращал на его насмешки внимания. Он просто ел и глупо таращился перед собой. Из дырки в груди сочилась белесая жидкость. Канон подтирал ее носовым платком.

  Бель молчала.

  Ей было отвратительно все, абсолютно все.

  После ужина, когда они с Аэлис стаскивали грязную посуду роботам на кухню, Бель не выдержала и пожаловалась сестре на Уилкса.

  - Он ужасен! Как можно так относиться ко мне! И попрекать этой тварью!

  - Прекрати, - вздохнула сестра. - Отец еще не остыл, а ты уже с Уилксом решила поссориться... Он шутит. Он простой человек.

  - Пусть он перестанет.

  - Пойми, я не могу приказывать Уилксу. Я его жена, а не мать. Я вот просила его не вытаскивать урода из подвала, а он все равно... Я умоляла его, просила, а он уперся рогом и сказал: я так хочу! Зря, совершенно зря...

  - Когда- то ты любила меня, а не Уилкса, - пробормотала Бель.

  Аэлис переменилась в лице. Он отложила посуду в сторону и мягко, но сильно взяла Бель за руку.

  - Не упоминай об этом.

  - А помнишь... А помнишь, как мы целовались? - дрожа, произнесла Бель. - Ты ведь говорила, что мы всегда будем вместе. Ты целовала меня в ТО место...

  - Боже, я была ребенком, - занервничала Аэлис.

  Она провела рукой по отяжелевшему, уродливому животу. Касание успокоило ее.

  - Перестань, в общем, - сказала Аэлис и попыталась улыбнуться. - Не расстраивай меня и ребенка. У меня и так достаточно поводов для расстройств. Не будь хоть ты эгоисткой.

  - Я презираю тебя, - с болью произнесла Бель.

  - Это я как- нибудь переживу, - ответила сестра. - Что встала? Пошли.

  Они отнесли посуду, а потом Аэлис подняла к Уилксу. Там, несмотря на мешавший ей живот, Аэлис встала на колени и стала просить его убить мутанта. Ведь Канон, это чудовище, своими гнусными миазмами может отравить ее ребенка еще в утробе.

  Уилкс только поржал над ней, над ее глупыми страхами.

  Кипя от сдерживаемого возмущения, Бель отправилась в гостевой зал. Канон все так же сидел за столом. Всеми покинутый, он смотрел в потолок и думал о чем- то своем, уродском.

  - Эй, - сказала Бель.

  Канон промолчал.

  - Лучше бы ты не появлялся, - выпалила она. - Ты меня разочаровал. Зря ты вообще родился. Почему отец просто не убил тебя?

  - Не знаю, - тихо ответил Канон.

  - Ты еще можешь уйти, - сказала она. - Уходи.

  - Куда? Я боюсь.

  - Ах да! Ты же не мужчина! - от гнева ее голос стал противно высоким. Бель попыталась взять себя в руки. - Уходи, пожалуйста.

  - Может, я и не мужчина. Но... - Канон лихорадочно искал отговорку. - Зато я умею рисовать. Отец научил меня. Я очень красиво рисую! Я могу срисовать тебя. Твой портрет. Тебе понравится...

  Это прозвучало так глупо и неказисто, что Бель даже злиться перестала. Она просто впала в ступор.

  - Смотри, - Канон поднял свои тонкие пальцы и зашевелил ими.

  Вероятно, в его представлении это было отговоркой. Еще одно подтверждение его нежизнеспособности. Бель ударила уродца по пальцам, и он шарахнулся в сторону. Вид у него был потрясенный. Из темно- зеленых глаз потекли мутные слезы. Нижняя челюсть противно отвисла. Недоразвитые цыплячьи плечи содрогались от горя. Канон рыдал.