– Они тоже выгорели.

Вероника закусила губу и несколько секунд с отчаянием во взгляде изучала мое лицо, а потом, вздохнув, заверила:

– Ничего. Современная косметология творит чудеса.

– Вот и прекрасно, девочки! – Глеб поднялся из-за стола и сгреб со стула мою куртку. – Поспешим же навстречу чуду.

***

Первым местом, куда мы отправились, стал магазин женской одежды. Я на автомате посмотрела ценник на первой попавшейся юбочке и почувствовала дурноту.

– Глеб, здесь все слишком дорого.

– Пусть тебя это не заботит, – ответил он с улыбкой. – Банкет исключительно за мой счет.

– Но я не могу… – замямлила я.

Блондинка вдруг напряглась, сказала:

– Так, ребята, а давайте-ка проясним сейчас один момент.

– Какой? – Глеб игриво притянул ее к себе.

– Кем вы друг другу приходитесь?

Глеб слегка замялся, но потом одарил ее сияющей улыбкой.

– А я разве тебе не говорил? Ксюша моя двоюродная сестра.

– Серьезно? – На лицо блондинки вернулось расслабленное выражение. – А так и не скажешь. Вот совсем не похожи.

– Так мы же не родные, – ухмыльнулся Глеб. – Но давайте вернемся к делу. Что ты посоветуешь нам примерить из всего представленного?

– Тебе – ничего, – хохотнула она. – Ты мне в мужской одежде как-то больше нравишься.

– Я учту, – проворковал Глеб и украдкой ущипнул Веронику за попу. Мне с трудом удалось скрыть свирепую маску, в которую на миг превратилось мое лицо. Какого черта? Он пытается выиграть пари или склеить девушку?

– Кхе-кхе! – я втиснулась между ними с самым решительным видом. – Так чего мне мерить? Может, вот это? – Моя рука дернулась в сторону вешалки с симпатичным белым джемпером.

– Какой ужас! – воскликнула Вероника. – Иди-ка ты лучше в примерочную. Я тебе сейчас сама подберу несколько вещей и принесу.

Я опять покосилась на Глеба.

– Иди-иди, солнышко! – с братской нежностью пробормотал он. – Доверься профессионалу.

И вот я в примерочной. Задернула шторку и неохотно разделась до белья. Откуда-то снизу противно дуло, и я почти сразу замерзла. К счастью, мамин свитер был таким огромным, что мне удалось замотаться в него как в плед.

Заняться было совершенно нечем. Безрезультатно прождав минут десять, от скуки я написала Алине в «Контакте».

«А ты уверена, что это хорошая идея? Я имею в виду пари».

«Конечно! – почти сразу ответила она. – В конце концов, в кои-то веки мне удалось придумать для Глеба сложное задание».

«Спасибо! – ответила я и присовокупила к сообщению злобный смайлик. – Значит, найти парня, что польстится на меня, – это сложное задание?»

«Я не это имела ввиду, – попыталась дать заднюю Алина. – Ты чудесная девушка. Просто у тебя высокая планка».

«И все же зря ты решила поиздеваться над братом!»

«Как будто он надо мной мало издевался, – огрызнулась подруга. – Знаешь, какое он дал мне задание, когда я проиграла ему наше предпоследнее пари?»

«Нет. Какое?»

«Интим с мужем в туалете ресторана».

«Чего?» – я чуть с пуфа не грохнулась от неожиданности.

«Да-да, он предложил мне заняться тем самым в туалете любимого ресторана. А я уже, кстати, была беременна. Шестой месяц, между прочим».

«И что? – Нездоровое любопытство завладело каждой моей клеткой. – Ты выполнила задание?»

«Конечно! Правда, пришлось дня два уговаривать Антона. А еще мы так долго торчали в туалете, что сотрудники забыли о нас и ушли, заперев нас в ресторане. Мы потом долго не могли никому дозвониться – Антон распсиховался и вызвал спасателей.

«Постой! Я помню тот случай! – Я даже захихикала. – О вас даже в новостях было. Но ты сказала всем, что у тебя токсикоз, потому вы так долго торчали с Антоном в туалете».

«Считаешь, надо было сказать правду?»

«Боюсь, тебе бы все равно никто не поверил!»

Алина отправила мне смущенный смайлик.

«А почему ты просто не соврала, что выполнила задание? – напоследок спросила я. – Глеб явно не стал бы требовать доказательств».

«Вот такой я азартный человек! – скромно сообщила подруга. – И ты знаешь, я рада, что дух авантюризма все еще со мной. Кое-кому (не будем показывать пальцем) не мешало бы поучиться».

Я посмотрела на время. Блин! Я торчу в этой примерочной уже двадцать минут. Немного подумав, я высунула голову из-за шторки.

– Глеб? Вероника? Вы где?

Никто не откликнулся. Пришлось одеться и отправиться на поиски. Сладкая парочка обнаружилась за одной из вешалок. Глеб снова что-то шептал на ухо Веронике, а она чуть ли не мурлыкала.

– И долго мне ждать волшебного преображения? – сердито воскликнула я и даже притопнула.

Вероника чиркнула по мне ленивым взглядом, после чего забрала у Глеба огромную кучу платьев и навалила ее на меня.

– Иди примеряй. Мы сейчас подойдем.

Синее, зеленое, бежевое… Минут через двадцать у меня уже рябило в глазах. А еще заболели руки и ноги. По-моему, примерку одежды вполне можно признать отдельным видом спорта. Мне даже название ему удалось придумать: примерочная гимнастика.

Я надевала очередное платье и выходила к Глебу и Веронике. Глеб одобрительно кивал, а Вероника почти все время кривилась, причитала:

– Слишком длинное… Слишком короткое… Слишком красное…

Еще минут через двадцать мне стало казаться, что это никогда не кончится. Мне захотелось пить, в туалет и в спячку.

– Давай, котик! – подбадривал Глеб. – Еще пару заходов.

Наконец Вероника захлопала в ладоши.

– Вот это! Просто бомба!

Глеб нахмурился, произнес с сомнением:

– Знаешь, это какой-то странный цвет. Я бы назвал его цветом детской неожиданности.

Она посмотрела на него как на дурочка.

– И что? Ты разве не видишь, как он ей идет?

Я повернулась к зеркалу и уставилась на свое лицо. Черт! Мне и правда очень подходит этот оттенок.

– И потом, – Вероника уперла руки в бока. – Это не цвет детской неожиданности, это цвет горчицы. И сейчас мы подберем еще что-нибудь такого же оттенка.

Через пятнадцать минут мы вышли из магазина с целым ворохом пакетов. Я получила два горчичных платья, юбку и брюки. Последние мне, кстати, запретили снимать, как и кремовую блузку, которую выбрал для меня Глеб. От мысли о том, сколько Алинин брат только что потратил, меня даже бросило в озноб. Я решительно взяла Глеба под руку и забормотала:

– Глеб, я за все расплачусь. Только не сразу, а как-нибудь по частям.

– Перестань, – решительно прервал он. – Мы же договаривались.

У него был такой раздосадованный вид, что я отступила.

– Хорошо. Тогда большое тебе спасибо за подарки. Ты такой щедрый, такой добрый…

– Я просто не люблю проигрывать, – буркнул он и почти сразу состроил глазки Веронике. – Ну что, Никсуь, куда теперь?

Та заботливо смахнула с его щеки ресничку, а потом показала на мои ноги.

– Теперь твою Золушку надо переобуть.

– Кстати, да. Отличная идея.

В обувном меня ожидала новая пытка. Мои кеды были обсмеяны и с позором выброшены в ведро. Вместо них я получила три пары туфель на высоком каблуке. Я бы даже сказала, на высоченном.

– Мне по работе надо много ходить. У меня рейды, занятия, – пыталась возражать я, но сладкая парочка ничего не желала слушать.

– Обувь на плоской подошве уродует женщину, – глубокомысленно заявила Вероника, красивым жестом отбрасывая назад свои чудесные волосы. – Будем откровенны, в кедах ты вылитая утка.

– Утки, между прочим, очень милые и забавные птицы, – хмыкнула я, но в ответ получила такой взгляд, что спорить расхотелось.

Глеб расплатился за все выбранные Вероникой коробки, и мы вышли в коридор.

– Теперь у нас по плану салон красоты, – сообщила Вероника. – Надо же хоть что-то сделать с этой паклей на Ксюшиной голове. И с ее жуткими бровями.

Встретив ее уничижительный взгляд я простилась с остатками душевного равновесия: похоже, сегодня у меня день унижений. Хотя, нет, подождите! Глеб, кажется, назвал это рестайлингом.