— Атака идет первой. Если вас атаковали, вы защищаете себя, это ваше право.

— Воины Бреды думают, что у них есть право атаковать, — сказал Донго. — И мы думали так же, до того как Ваша Божественность не появилась. Значит, ты забрал у нас это наше право?

— У Бреды нет прав атаковать, — ответил Лаклэнд с нажимом.

Донго вздохнул:

— Может, Ваша Божественность возьмет на себя труд сообщить им об этом? Нутром чую, это будет гораздо лучше, услышь они это от такого, как ты.

Не видя другого выхода, Лаклэнд согласился.

— Я скажу им, слышите?! — прокричал он. — Завтра мы отправимся в деревню Бреда с миссией мира. Я поговорю как следует с их вождем — и мы придем к соглашению, чтобы они никогда больше не атаковали Поли, и не разрушали двелды, и не крали женщин. В тех землях, откуда я пришел, мы именно так разрешаем все сложные вопросы, ситва. Переговоры, а не битва. И все счастливы.

— Атта, атта! — прокричал Донго.

В рядах женщин послышалось недовольное бормотание.

— А зачем тогда мы копали ямы? — угрюмо спросила одна из них. — На моих ладонях теперь мозоли размером с глобба!

Ропот согласия последовал за этой жалобой.

— Мелкие животные теперь не смогут попасть на поле, — ответил Лаклэнд. — И помните, есть и воины Хердов, с которыми еще предстоит иметь дело.

— Они стреляли из луков по моему оборудованию, — высказался Ака, капитан воздушных шаров, — но промахнулись.

— Если мы заключим мир с Бреда, — размышлял вслух Донго, вдохновленный новой стратегией, — то мы можем вместе напасть на Хердов как союзники.

— Все это дело будущего, — сказал Лаклэнд, избегая дискуссии.

К следующему утру миссия мира была готова к старту.

— К сожалению, я не могу присоединиться, — заявил Донго. — Из-за недомогания алка мне придется остаться в моем двелда. Как бы то ни было, бог Лаклэнд, будь уверен, мысли мои всегда с тобой. Навеки.

С этими словами он исчез в своем домике, поглаживая живот. Лаклэнд окинул взглядом свой миссионерский отряд, который теперь состоял из семи человек.

— Странное дело, эта болезнь алка, кажется, передается от человека к человеку, — заметил один из семи и потер рукой живот.

— Марш! — проорал Лаклэнд и направился в лес.

Деревня Бреда располагалась на дальнем берегу реки Скро, километрах в десяти от Поли. Первый раз Лаклэнд зашел так далеко вглубь леса, и здешняя влажная тишина его нервировала. Здесь было мало птиц.

— Всех пожрал мерзкий прангл, — проинформировал его проводник. Это был Лумбо, собиратель сетей, знающий все о пранглах. Все остальные члены команды дрожали и стучали зубами, как того требовал ритуал. Паутина прангла была повсюду. Серая, липкая, она свисала между ветвей, поддерживаемая более толстой, сочащейся нитью. Огромные пранглы наблюдали за их продвижением, вращая выпученными глазами. Внезапно один из них скользнул из укрытия в надежде на поживу, раскачиваясь на хитиновых ногах, — гигантское округлое тело с маленькой головой было целиком покрыто жесткой рыжей щетиной. Лумбо явно наслаждался эффектом, который произвел прангл своим появлением на его товарищей.

— Сначала они хватают, а потом кусают, — подлил он масла в огонь. — И ваше тело раздувается, как глобба, и синеет. И тогда они высасывают плоть, оставляя пустой мешок кожи — легко нести. Я так потерял трех людей в этом сезоне, мало что осталось от них для кремации.

Лаклэнд почувствовал облегчение, когда деревья поредели и отряд вышел наконец на берег реки Скро.

— Здесь полно клыкастых окуней, — объяснял Лумбо, направляясь вверх по течению. — К счастью, здесь есть мелкий брод. Люди Херда едят их — постыдный способ существования. Когда Бреда станет нашим союзником, вместе мы укажем Хердам лучший путь.

Но, подумав, он добавил с неприязнью:

— Правда, мужчины Бреды охотятся. Это тоже весьма неприятно. Они даже едят грантера-кряхтуна, а он на вкус прямо как человечина, если ее как следует приправить.

Лаклэнд решил воздержаться от вопросов и сконцентрироваться на том, чтобы удержать равновесие: они как раз переходили через бурлящий поток, переступая с камня на камень. Гигантский лобстер жадно щелкал щупальцами в их тени. Уже был полдень, когда проводник поднял руку, делая Лаклэнду и его команде знак остановиться.

— Я чую запах Бреды, — заметил он, хоть в этом и не было никакой нужды.

Лаклэнд начал всматриваться сквозь деревья. Деревня была такая же, как и Поли. Несколько изумрудных детей играли в грязи. Небо прояснилась, и на солнце от лиственных крыш шел пар.

Женщины сидели на порогах своих домиков и болтали. Мирная картина. Лаклэнд двинулся вперед.

— Идем, — сказал он.

— Мы тут останемся, — заявил Лумбо, явно нервничая.

Лаклэнд с неудовольствием оглядел съежившихся вояк и в одиночку направился к стоящим по кругу двелдам, крича приветствия. Его появление в деревне вызвало секундное замешательство: женщины повскакивали на ноги, подхватывая детей, и настороженно смотрели на него.

— Я — бог Лаклэнд из деревни Поли! — промолвил он величественно. — Отведите меня к вашему вождю.

— Наш вождь далеко, — ответила одна из женщин. — И все наши мужчины.

— Мы наслышаны о тебе, большой человек, — сказала другая, — но мы не боимся!

Она осмотрела его с интересом.

— Мы тут одни женщины, без всякой защиты. И ты, конечно, можешь использовать это на свой мужской манер, — сказала она, словно делая приглашение. — Но когда наш вождь вернется со своим могущественным манья, ты будешь уничтожен, будь ты бог или нет. И деревня твоя тоже.

— Что ты имеешь в виду?

Женщина улыбнулась:

— С сегодняшнего дня не будет больше никакой Поли. Наш вождь обещал.

Она подумала немного:

— А раз тебе все равно некуда идти, бог Лаклэнд, оставайся пока с нами. Если ты доставишь нам удовольствие, мы можем порекомендовать нашим мужчинам проявить милосердие, когда они вернутся. Мы наслышаны о твоей мудрости — зачем тебе связывать себя с Поли? Деревни строятся, потом разрушаются. Ситва.

Лаклэнд покинул Бреду бегом.

— Скорее! — крикнул он своим трясущимся последователям. — Назад, в Поли, воины Бреды нападают!

Однако они проявили явное нежелание.

— Так это же значит, они оставили своих женщин в деревне, — рассудил Лумбо. — Одних.

Лаклэнд оскалился и пнул его.

— Пошли!

Они покрыли расстояние до Поли в рекордно короткий срок и оказались на месте еще до темноты. К их удивлению, деревня все еще была цела. Акасетте подбежала, приветствуя Лаклэнда.

— Ты здесь, — сказала она, словно это было чудом.

За ней подошел Донго.

— Принес весть о мире? — спросил он.

— Увы, о войне, — ответил Лаклэнд. И оглядел лес в сгущающихся сумерках вокруг деревни. — Вы не видели никаких признаков воинов Бреды?

Вождь тоже посмотрел во мрак, явно нервничая:

— Нет.

Он помолчал мгновение, а затем спросил:

— А ты почему смотришь в сторону леса, бог Лаклэнд?

— Думаю, он скрывает воинов Бреды.

— Унк! — воскликнул вождь в явном смятении.

— Донго, — терпеливо произнес Лаклэнд, — я никак не могу тебя понять. То ты жаждешь войны, то вдруг ратуешь за мир. Скажи мне прямо сейчас: чего ты хочешь?

Но вождь внезапно был избавлен от необходимости отвечать: издали донесся пронзительный крик.

— Поднимай воинов! — вскричал Лаклэнд. — Бреда атакует!

Вдруг раздался взрыв — бам! — и яркий столб огня поднялся в чернеющее небо.

— Они поджигают поле глобба! — вокликнул Донго. — Вот тебе и польза от канав, бог Лаклэнд!

Он побежал по кругу двелд с воплями, поднимая вялых от сна юношей, размахивая копьем и подталкивая острием тех, кто задерживался у костра. Мгновенно сформированный отряд под предводительством Донго направился в сторону пожара и вскоре исчез из виду.

— Разве ты не идешь с ними бог Лаклэнд? — спросила Акасетте.

Он посмотрел в ее встревоженное лицо:

— Я останусь здесь, защищать женщин. Скажи им, чтобы они приготовили ножи.