«Может, со временем все это достанется моему сыну, и соединим мы тогда оба наших участка...»
Вертолет пронесся над полем и опустился за домом с такой стремительностью, что даже Ричард, нетерпеливо выглядывавший из окна, не мог бы иметь претензий. Доктор вихрем выскочил из кабины и помчался по траве забавной, подпрыгивающей трусцой. И руку Ричарда стиснул почти на бегу.
— Как она? — отрывисто спросил доктор удивительно высоким, почти пискливым голосом.
Ричард испуганно уставился на него. Со времени прошлого своего визита доктор, казалось, усох и вдобавок весь трясся и как-то нервно подергивался. Мысль, что этот дергунчик будет принимать у Сандры ребенка, не очень-то воодушевила Ричарда.
— Она в спальне, — ответил он. — Не хотите ли стаканчик с дороги, доктор? Вино собственного изготовления. Здорово успокаивает.
Доктор как-то странно посмотрел на него.
— Нет, нет, благодарю, — пропищал он. — Сейчас не стоит. Может быть, после... Я хорошо себя чувствую...
И он вприпрыжку промчался в спальню.
Надо будет, пожалуй, в честь такого события посадить какие-нибудь деревца, что ли. На Джейде вообще маловато деревьев. Он задумчиво глянул в окно на видневшиеся вдали деревья Мак-Гоуэнов и тут же отверг мелькнувшую было мысль перетащить их к себе на участок. Для пересадки они не годились — слишком большие. Лучше уж заказать парочку яблонь прямо с Земли.
Он услышал, как распахнулась дверь спальни.
— Что с ней? — вырвалось у Ричарда.
Доктор похлопал его по плечу.
— Все великолепно! — пронзительно пропищал он. Зрачки его глаз сужались и расширялись прямо-таки лихорадочно. — Просто замечательно!
— А ребенок?
— Прекрасный здоровый малыш. Поздравляю. — Он затряс руку Ричарда. — Вот теперь, если позволите, я выпью.
— Ах, да, да, конечно! Вот здесь, доктор, пожалуйста...
Ричард указал на стол и устремился в спальню, предоставив доктору самому ухаживать за собой.
Сандра полусидела, опершись на подушки, каштановые волосы рассыпались по плечам. В руках она держала ребенка.
— О Дик! — сказала она, расплываясь в торжествующей улыбке, словно пыталась, да так и не смогла скрыть величайшую гордость.
Ричард чмокнул ее.
— Разве ты не хочешь поглядеть на малыша? — спросила она.
Он на ощупь потыкал указательным пальцем в сверток из одеял, откуда выглядывала сморщенная мордочка.
— Ужасно странный какой-то у него цвет... — испуганно заметил Ричард.
— Цвет? — Сандра вглядывалась в ребенка. — Да нет же, по-моему, ты зря волнуешься.
— Доктор! — нетерпеливо позвал Ричард.
Доктор не вошел, а буквально влетел в комнату. Стакан он держал в руке, облизывавшая губы язык метался стремительно, как у змеи.
— В чем дело?
— По-моему, он какого-то странного цвета, — возмущенно заявил Ричард. Какой-то он желтый. Они что, такими и должны быть? Может, у него что-нибудь не в порядке?
Доктор усмехнулся, даже не взглянув на ребенка.
— Пустяки, какая-нибудь легкая желтуха. У новорожденных это довольно часто бывает. Все сходит на второй, на третий день. Ну, вызовите меня, если не пройдет через неделю.
Он ринулся из комнаты. Его стремительные шаги простучали в столовой, на крыльце, за домом. Взревел вертолет, и шум стал быстро затихать по мере того, как машина удалялась от фермы.
— Улетел... — сказала Сандра. — Какой странный...
— Хоть свое-то дело, надеюсь, он знает... — Ричард потыкал в сверток. Нет, клянусь богом, мы тут чересчур уж на отшибе. Другого врача не позовешь, даже няньки и то никакой не сыщешь...
— Он у нас и так будет молодцом, — убежденно объявила Сандра, покачивая сверток. — Стефен у нас будет молодцом, правда ведь, наш мальчик будет молодцом, молодцом... — запела она.
— Слушай, совсем из головы вылетело! — Ричард хлопнул себя по лбу. — У нас же нечего есть! Ради бога, извини меня! Что тебе приготовить? Куриный бульон? Рубленые котлетки? А может, этакий хороший стаканчик молока, а? — Он мужественно поборол гримасу отвращения.
— О Дик, но я же не больная какая-нибудь! Пусть будет самое обычное меню. Поджарка или что-нибудь в этом роде, горох, — ну, ты же сим знаешь. Только поменьше, бога ради...
— Порядок!
Он вышел на крыльцо, искоса глянул на клуб медленно оседавшей пыли, кружившейся там, где недавно поднялся вертолет, и направился в амбар к Дейзи.
— Мне это не нравится, — решительно заявила Сандра. Дело происходило некоторое время спустя. — Нет, честное слово, мне это определенно не нравится, — повторила она, с отвращением глядя на поднос с едой. — Сама не понимаю, с чего вдруг мне вздумалось заказать поджарку. По правде говоря, мне хочется только одного — лечь на солнышке и ни о чем не думать.
— Неплохая идея! Сейчас я тебе оборудую местечко.
Он снял матрац со свободной постели, вытащил его наружу и бросил на траву. Принес из дому еще пару одеял и подушку и помог Сандре выйти. Со вздохом облегчения она вытянулась на этой наспех сооруженной постели и взяла у Ричарда ребенка.
Ричард снова побрел в дом. Поднос так и лежал на столе. Когда же это он ел в последний раз?
Три дня назад? А может, четыре? Он не мог припомнить. Этот провал в памяти его встревожил. Как бы там ни было, а сегодня вечером надо будет плотно подзаправиться. Только не сейчас. Попозже. Порешив на этом, он прикончил вино, еще остававшееся в стакане, потом запил его стаканом холодной воды. Немного погодя он ощутил, что вроде бы голоден, но только так, совсем немного.
— А эта штука, видимо, заразная, — сказал Ричард.
Разговор происходил две недели спустя, и они лежали за домом, греясь на солнце. Они уже привыкли теперь загорать нагишом. В конце концов, случайные прохожие на Джейде — вещь неслыханная. Стефен, сытый и довольный, лежал тут же, между родителями.
— Как ты думаешь, не получили ли мы какой-то особый вид ожога? спросила Сандра. — Мы ведь последнее время ужасно подолгу валяемся на солнце...
— И ничего лучше не могли придумать, — заверил он и, приподнявшись, стал рассматривать кожу на своем животе. Да, кожа определенно имела какой-то странный оттенок. Этакая легкая желтизна, какая бывает у желчнобольного. Но ничего похожего на обычный земной загар. И у Сандры тело было такого же цвета, и у Стефена. Впрочем, Стефен с самого рождения был таким.
— Это не от загара. Ведь Стефен таким и родился, — напомнил он. — Слушай, а может, мы от него заразились?
— Это все из-за Дейзи с ее искусственной пищей, — абсолютно убежденно заявила вдруг Сандра, словно и не слышала его предположений. — В этой джейдовской траве, наверно, содержится какой-нибудь краситель. А когда трава перерабатывается в пищу, он в ней остается...
— Хм, вполне возможно, — задумчиво согласился Ричард. — Но все равно, краска-то эта, видимо, безвредная...
— Ты так думаешь? А то, что мы начисто потеряли аппетит? А это постоянное ощущение усталости? Нет, Дик, я тебе говорю — не нравится мне все это. Ей-богу, я склоняюсь к тому, чтобы вызвать доктора. В любом случае — должны же мы быть здоровы к тому времени, когда прилетят мама с папой.
Ричард еле слышно простонал. Он и так старался не вспоминать о предстоящем визите ее родителей. Сандра ведь когда-то чуть ли не ультиматум ему предъявила: она-де согласна эмигрировать с Земли, но лишь на том условии, что как только они устроятся, папочка с мамочкой прилетят на Джейду и поживут с ними немного.
Ричард вскочил на ноги.
— Послушай, Сандра, по-моему, мы ни в коем случае не должны рисковать. Мы только дадим твоим родителям повод для бесконечных расспросов, — если только они, чего доброго, не примут нас за больных. Давай-ка на всякий случай прекратим эти солнечные ванны. Ну, а если кожа не посветлеет, вызовем доктора.
Сандра подняла Стефена.
— Ты, пожалуй, прав.
— Как это странно — сидеть вот так в комнате, — сказала Сандра. — В такой чудесный день это... ну, прямо как-то противоестественно... И делать тут совершенно нечего... Дик, а Дик, когда ты начнешь косить?
