— Нет, это маньяк! Я пришел тебя душить! — засмеялась подруга. — Анжела, почему ты не закрываешь двери? К тебе кто угодно вломиться может. Даже я зашла без проблем.

— А тебе нужны были проблемы на входе? — сонно ответила я. — Давай тогда ротвейлера купим.

Я начала подниматься с дивана, а Алёна тем временем ураганом влетела в гостиную и начала осмотр собственности.

— Анжела, а шторы ты куда собралась вешать? Тут же окна малёхонькие.

— Ну значит и шторки будем вешать малёхонькие. — посмеялась я. — Я собираюсь спать на кровати в маленькой комнатке. А тебе, как приходящей подруженции дарю огромную гостиную с диваном, столом и настоящими окнами. Тут, кстати, ещё и кухня есть, глянь за угол.

Гостиная на самом деле была миниатюрной. Но в моей компактной яхточке продуманы все элементы комфорта. Столики, ящички, шкафчики, всё это было вмонтировано в стену и выглядело как часть отделки.

Практически каждый элемент деревянной обшивки стены оказывался функциональным. За каждой, казалось бы, декоративной ручкой скрывался ящичек или даже шкафчик. При необходимости часть стены могла разложиться в стол или стать продолжением дивана, чтобы сделать из него кровать.

Я показывала Алёне все эти чудеса, а она не смотрела. Она сердито осматривала наши окна.

— Я же покупала шторы на двухметровые окна! — воскликнула Алёна и сердито бросила мешок со шторами на диван. — Блин, ты вообще могла сказать, что тебе нужны не шторы, а шторки! Да и я хороша, как вообще могла подумать, что на яхте могут быть панорамные окна?

Алёна сложила руки на груди и плюхнулась ко мне на диван.

— Не парься, подруженция! Перешить шторы в шторки — дело не хитрое. Ну а в своей комнате я окон вообще не нашла, поэтому решила их нарисовать и украсить шторками! — попробовала я успокоить подругу. — У тебя же хватит денег на краски? Да? Я очень хочу окна со шторками!

— Нарисованные окна? Ну, это в твоем духе, Анжела. А что показывать будут эти твои окна?

—М-м-м-м-м… — протянула я и погрузилась в мечты о прекрасном. — А я вот думаю, что будет смотреться лучше — мускулистый капитан-пират или вид на лоток с хот-догами?

Алёна хмыкнула. Она постаралась остаться расстроенной, но пираты, сосиски и булочки ей тоже были не чужды.

— Определённо, твоим вкусам подойдёт… капитан, протягивающий тебе хот-дог с сосиской! Прямо в раскрытое окно! — сказала Алёна, и мы засмеялись вместе.

— Так и сделаем! А потом прикроем всё это шторками! — подхватила я.

— Анжела, а что, если к тебе придёт парень… с ночевкой, а утром захочет посмотреть, какая за окном погода? А там ясно, штиль и капитан с хот-догом наперевес!

— Вот ради одного этого стоит парней приводить. Завтра же отправляемся за красками!

Мы с подругой ещё немного поболтали, а потом, гремя, стуча и болтая, вместе сделали целый поднос бутербродов и здоровенную кастрюлю чая. Когда всё было готово, мы, окрестив всё это нашим первым яхтенным ужином, пошли на диван и стали мечтать о том, как устроим здесь супермодное место.

Идей у нас было много, но мы решили остановиться на предложении Алёны. Девушка рассказала, о том, как в Миркоте она с матерью училась выпечке у одного из хорошо известных кондитеров, поэтому девушка предложила печь кексики матросикам.

Эта идея нас увлекла. Для меня это возможность найти своего капитана, а для Алёны, ну, тоже кое-какая возможность.

Закончив мечтать, мы, не спеша, болтая и шутя, убрали всю посуду со стола. Алёна стукнула какой-то стекляшкой о банку с сахаром и сказала, что пробили склянки ложиться спать. Мы придумали себе матросов, поспорили, кого назначать на первую вахту, кого на вторую, а кого на третью и решили, что нужно сперва узнать, сколько же вахт на судне.

А затем мы начали превращать нашу чудесную многофункциональную гостиную в спальню.

Мы сложили столешницу, задвинули ящички, и я чуть не трахнула Алёну по голове гладильной доской. Было бы неплохо поспорить и о том, есть ли место плиссировке в современной моде, но спать уже хотелось чертовски.

Затем мы начали тянуть за ручку выкатной части дивана, но механизм, как на зло, чем-то заклинило.

— Вот тебе и многофункциональность! — многозначительно сказала Алёна.

— Ну, может, ты с ногами на столе поспишь, а я завтра к Жану нагряну за руководством?

Мне было, если честно, немного обидно за свою яхточку, как будто виновата была не строптивая мебель, а Алёна.

— Знаешь, что? Давай лучше перестанем нежничать с фурнитурой. Повторяй за мной.

Алёна засунула пальцы в щель между сидушкой и выкатной частью, а потом потянула. Я сделала так же.

Мы ещё раз хорошо дёрнули, после чего нижняя часть дивана выехала вперед заодно с трупом девушки. Очень красивой девушки, но совершенно мёртвой.

— Анжела, мне кажется, это уже перебор. Даже для тебя. — прошептала Алёна и попятилась назад, не отрывая взгляда от трупа.

— Да, это однозначно перебор. — пробубнила я и тоже отошла назад.

У девушки были бледные губы, синяки на шее и запястьях, будто оставленные сильными пальцами. Из одежды на ней была только ночная рубашка. Казалось, девушку выдернули прямо из постели и затем запаковали сюда.

Было невозможным отвести взгляд от ее помутневших глаз. Как художник, я ещё долго не смогу это забыть.

Сколько мы так простояли, не знаю. Из ступора меня выбил странный вопрос, который могла бы задать я, но уж никак не Алёна.

— Следователей вызывать или просто за борт выбросим? — спросила она, сжав мою руку очень-очень крепко.

— Лучше следователей. — выдавила в конце-концов я, и мы, поддерживая друг друга, аккуратно вышли из многофункциональной гостиной.

Глава 5

Двести пятнадцать банок консервов

Я стояла в темноте у причала, кутаясь в тёплый плед. Фонари освещали набережную, а свет луны очерчивал контур моей яхты.

Кто бы мог подумать, что всё обернётся именно так? Алёна! Она могла и даже подумала. Вспомнив о подруге, я поискала её в окружающей суматохе и увидела, как тонкая фигурка девушки, тоже завернувшись в плед, пыталась найти тепло в объятьях незнакомого мне мужчины.

Светловолосый мурз с очаровательными кудряшками гладил её по спине — наверное, хотел успокоить. Алёна боком прижалась к мужчине и уткнулась носом в его воротник.

Это было довольно странным, с чего бы правильной, воспитанной Алёне прижиматься к незнакомцу? Но я слишком устала, чтобы думать об этом.

Сотрудники охраны правопорядка Муркоты (ОПМ или мурзы) на наш вызов приехали поразительно быстро. Целых три кристалломобиля осветили набережную своими мигалками.

Мурзы сразу занялись сбором улик и изучением моей яхточки. Чуть позже, гудя сиреной, к нам подъехал большой фургон, в который загрузили тело бедной девушки.

Пока все были заняты, ко мне подошел очень неприятный мужчина, с совершенно ничего не выражающим лицом. Он кивнул и представился как следователь Лужкин.

“Лужкин-Кружкин”, подумала я.

— Анжела Виолеттовна, расскажите, у кого вы купили эту яхту? — привлёк моё внимание следователь.

Несмотря на вежливый интерес в голосе, смотрел на меня мужчина совершенно равнодушно.

— Вчера я заключила договор о покупке этой яхты с Раисой Ивановной Бобровой.

Я старалась говорить четко и внятно. Мне совсем не хотелось провести всю ночь на пристани, отвечая на одни и те же вопросы. Однако этот Лужкин тут же вынул из кармана блокнот с карандашом и переспросил заново. Память у него, что ли, дырявая?

— Боб-ро-ва…

Он бы ещё язык высунул, пока выводил свои каракули! Кого сейчас в следователи берут? И тут же, не давая мне опомниться, он меня огорошил:

— Понимаете ли, Анжела Виолеттовна, проблема в том, что найденная нами девушка и есть Раиса Ивановна Боброва. Так, что подумайте ещё раз и ответьте — у кого вы купили яхту?

Я смотрела в хмурое лицо следователя. Смотрела на его большие, тяжелые, кустистые брови. На короткий нос и поджатые от недовольства губы. Я смотрела, как на его тяжелом черепе, обтянутом кожей, растут жидкие мерзкие волосики. Как его огромные пальцы, напоминающие сосиски, записывали в блокнот все мои слова. Хорошо хоть не мысли.