Мне по два литра алкалоидов вливали сквозь вену с утра, по графику таблетки еще. Двадцать штук в день, гормональные. Наверное, какое то химическое оружие испытывали, или против него что-то. Но контракт то я подписал…
– А что вы хотите? – говорил мне директор этой конторы, – я же вам яд вливаю каждый день.
Это когда я жаловаться начал на снижение температуры тела и общее недомогание.
– Шея то уменьшилась? – участливо спросил.
Шея уменьшилась, греха таить не буду. И в голове разжалось что-то. Слышать стал почти нормально, и носом дышать.
4.
Первые два задания я еще как-то на удаленке держался.
После третьего напугал жену ночью – давай, говорю, тебе голову намажем волшебной мазью от головы которая, вдруг у тебя мозг появится?
Ушла она от меня спать в другую комнату, а я и не помню. Кот перестал меня бояться, подмышки по утрам вылизывает и смотрит выжидательно желтым глазом. Я его сам бояться стал.
До третьего задания ездил я на метро, пока еще методом эскалатора. Только вот эскалатор то закончился, а я так и еду вниз. Уже по колено погрузился в мрамор ихний, но тут свет стал меркнуть, вселенская лампочка погасла, стало ужасающе темно, и тут из под нее раздался спасительный крик:
– Алкоголик он!!! Зовите милицию.
Очнулся я лежа на мраморе. И вкус опилок во рту такой, металлический. Свежеспиленных опилок.
– Отстаньте от меня, – говорю я, вставая, – Сами вы алкоголики.
И пошел домой, сплевывая. По дороге видел Ленина напротив Макдональдса, Где его сроду никогда не было.
Хотя руку он тянул в правильном направлении. К автосервису. Машину то надо доделать, а то жена мозг проест весь.
5.
В общем четвертое и пятое задание я попросил директора так, чтобы он на полный рабочий день взял меня. Ну а че? Там шкаф с книжками, фантастика всякая есть и котлеты. Настойку по утрам развозят, кефир, не боярышник конечно, но шиповник. Директор хмыкнул, но выделил мне рабочее место. И яблоки раздают там иногда. За первые три задания про назначенные котлеты не спросил, да и фиг с ним. Не жалко.
Возили по нечетным дням совсем нестрашного человека по коридору. В черном кимоно. Наверно лень ему было самому ходить. А возил его старичок. У человека была блестящая голова и на ней торчали опухоли, совсем как у меня на шее, только прямо на голове. Потому он ее и брил наверно, чтобы их видно было.
Мы как-то с ним даже поговорили.
– Всех вылечат! – сказал он, – И тебя вылечат!
– Спасибо. – сказал я ему. Ну а че еще сказать человеку с блестящей головой?
А он мудро улыбнулся.
– Вы главное, улыбайтесь, и все у вас будет в порядке!
Глаза его остекленели и я понял, что смотрит он уже не на стену за моей спиной, а прямо в будущее.
Старичок увез его дальше, вокруг коридора, а я улыбнулся. И у меня в самом деле стало все в порядке.
Какая-то женщина регулярно мне привозила мандарины и украдкой плакала на улице, пока ее никто не видел.
А директор, встречая меня иногда в коридоре, неопределенно хмыкал и качал головой.
6.
Шестое задание оказалось самым непростым. Почему? Потому что я его практически не помню.
Статуи из двух людей, одна из них держит зонтик от дождя, а вторая серп и молот, павлины в клетках, лось в кустах ждет, пока мы доедим плов из Магнолии, и кровь почему-то течет. Мандарины и какая-то женщина с ними, в обнимку с бутылкой минералки в полтора примерно литра. Я ее как-то смутно люблю, но ложусь в процедурной для капельницы на жесткую кровать и химерный ген оттуда… Темнота.
Доктор и жена
– Доктор, но он же вылечится?
Полковник
– Случай сложный, греха таить не буду. Никогда еще не давали опухоли в голове такого эффекта. Хм…
Но динамика положительная, анализы так вообще как у живого. Думаю, пара дней и он придет в норму. Симулянт!
Полистал книгу «Гематология для чайников» и выкинул ее в окно.
Хэппи-энд
Выходим из трансформаторной будки, где я оказывается провел все это время. Ветер потрепал листок с надписью алконология напротив кнопки и унес его. Весна начиналась вокруг этой будки. Неприятная весна, теплая.
– Пива небось хочешь?
– Пивка б неплохо… Холодненького.
– Ну пойдем. У меня вот фляжка пока есть, с абсентом…
– Ишь! – Удивился я. -Ну давай пока фляжку, а там посмотрим.
И мы пошли. Не разговаривая друг с другом, а просто держась за руки.
Куда пропали три месяца моей жизни?! Помню там ромашки цветут… И помидоры.
Иногда лучше просто помолчать, особенно если есть с кем. И тогда не важно какими словами друг друга называть.
4. Атрофия
У нас атрофированы глазные мышцы. У нас осталась способность смотреть только вправо-влево: а не грозит ли какая опасность? Например, в виде контролера, который будет требовать некупленный билет, или в виде гаишника, который будет без всякой брезгливости нюхать твое дыхание и сетовать на маленькую зарплату, или в виде полицая, который следит за тобой от самого магазина, и ждет в засаде, когда ты откроешь бутылку пива в неположенном месте.
Вниз со скрипом мы проворачиваем глаза только в бухгалтерии, чтобы поставить подпись под расчетной ведомостью, и сразу же возвращаем их обратно.
А вверх вообще никогда.
Мы – плоские люди, хотя придумали много трехмерных игр.
…
А вверху много интересного! Там облака, молнии, ночью звезды…
А если залезть в колодец, можно звезды и днем увидеть.
Птицы летают, а иногда и драконы.
…
И внизу тоже много интересного. Там растет трава, стрекочут кузнечики и можно ненароком наступить на бездомного котенка и не заметить этого. А он бы мог вам приносить радость первое время. Потом бы конечно, взял вас в рабство, но разве это большая цена за фитнес глазных мышц?
5. Вернисаж
Впала у меня тут жена в жестокую меланхолию как-то от какой-то причины, у них так заведено. Легла валяться на кровать и говорит – ничего не хочу делать. Бровки схмурила, губки скривила, вот-вот заплачет.
А планы были грандиозные – торт сварить мокрый и суп из гороха, слизистый. Все куплено, только делай, а тут – вононочё.
Дело серьезное, да и предпосылки к тому, откровенно говоря, были.
Ну нельзя же все время проводить в походах из дома в магазин и обратно, без никакой культурной программы.
Вот раньше мы, бывало, и на Винзавод ездили, и в планетарий чуть не попали, а кефир монастырский?! В краю шевелящихся лопат, где негры с черным, угольным мороженым ходят, не боясь наказания.
Проводили время, а тут застой какой-то. Ну, я и решил пойти с козырей.
– А поехали в Толстопальцево? – говорю. Сиську глажу и в ушко поцеловал для гарантии.
– А там ничего нет! – запальчиво так сказала, и примолкла.
В Толстопальцево и на самом деле ничего нет, такой вот населенный пункт, но мы взяли билет на максимальное расстояние в 44 рубля, зонтик с собой, чтобы дождя не было, и поехали. И приехали в Апрелевку.
Дикое место. С платформы прыгать пришлось, идти потом по рельсам и щебню до дороги. Батарейки у них по пятьдесят рублей, а булки лепят из теста прямо на месте, но невкусные. Зато двадцать рублей. Музей граммофонов оказался закрыт, но мы узнали расписание, и поставили галочку в список квестов, которые следует выполнять. Видели елку, которую Ленин посадил. Дождя и правда не было, не зря зонтик брали.
