Я даже не успела ничего ответить. Сергей распахнул дверцу и крикнул:
— Маша! Бери Рому, идите сюда…
Он снова посмотрел в мои округлившиеся глаза и тихо добавил:
— Поедем обратно…
Он что, серьёзно?! Да я же… Мне ведь…
— Я не хочу обратно! — во мне закипало раздражение. — И вообще, с чего ты взял, что мне что-то не нравится?.. Я просто переживаю, что дети теперь тебе весь салон испачкают…
В этот момент его глаза тоже заиграли насмешливыми зелёными искорками.
— Ты, вроде, полы в кабинетах моешь, а не в моей машине чистоту наводишь. Не переживай, ладно?
Отвернулась к окну. С трудом собрав волю в кулак, выдавила:
— Ладно, не буду.
Он только тяжело и протяжно вздохнул.
Машка заботливо открыла дверь перед Ромой, и тот привычно вскарабкался на сиденье. Дочь повозилась немного и села рядом.
Я не преминула ворчливо заметить, повернувшись к Сергею:
— Рома совсем маленький… Не боишься его без детского кресла возить?..
Тот пожал плечами, повернул ключ и завёл машину. Рассеянно ответил:
— Оно в багажнике валяется… Руки не доходят установить…
Счастье-то какое — хоть в чём-то этот невыносимый тип несовершенен…
Я наивно предполагала, что Сергей подбросит нас домой, чтобы дать мне возможность переодеться и оставить Машку на попечение брата… Но машина свернула в сторону редакции. Очень хотелось спросить, куда теперь девать малышню, но я сдержалась — наверняка у него и тут найдётся какой-нибудь всё объясняющий ответ… А я, как всегда, буду выглядеть дурой. Нет уж, лучше промолчать…
— Приехали, — Сергей заглушил двигатель и обернулся к детям. — На выход, дамы и господа.
Рома вылез первый. Рванул к подъезду, но сразу вернулся назад. Взял за руку стушевавшуюся Маньку и повёл за собой. Я тоже вышла из машины и направилась следом, мрачно представляя себя в новом платье со шваброй наперевес…
Сергей догнал меня у самой двери и тихо произнёс, доставая ключи:
— Ну веселее, Сонь. А то я начинаю думать, что у нас тут не дружная мирная обстановка, а трудовой лагерь…
Я даже выжала из себя улыбку, правда корявую.
Дверь открылась, и Рома радостно поспешил вперёд, увлекая за собой Маньку. Фууу… Что это за запах?!.
Сергей внезапно выставил руку и упёрся в дверной косяк, преграждая мне дорогу. Я подняла на него глаза, чувствуя, как ухает в пропасть сердце…
— Соня, я не предупредил, тут небольшие изменения… Отец наконец-то махнул рукой и дал добро на ремонт здания, так что не пугайся сильно.
Он самодовольно улыбнулся, задержал взгляд на моём лице и, наконец, убрал руку. Поморгала ресницами — что он там сказал? Ремонт?! Так вот чем пахнет… Такой запах остаётся после долгой работы какой-нибудь болгаркой, перфоратором или чем-то подобным.
Ничего нового я в подъезде не заметила, разве что приличный налёт пыли на перилах и ступеньках. И дверь филёнчатая на этаже на месте…
А вот в коридоре я остановилась и тихонько присвистнула. Да я эти доски на полу никогда не отскребу… Мало пыли и грязи, так всё это ещё утоптано множеством следов…
Ремонт начали с дальнего конца коридора, там, где располагались пустующие сто лет комнаты, в которых почти до потолка были навалены газеты. Даже отсюда видно, что сняты с петель двери, вытащены коробки, к стенам коридора приставлены стремянки и, кажется, какие-то балки…
Я даже не знаю, радоваться таким масштабным изменениям или расстраиваться. Я надеялась на то, что хотя бы линолеум застелят в основных кабинетах, а тут как-то серьёзно всё…
Видя моё замешательство, Сергей приобнял меня за плечи, увлекая вперёд.
— Ну не стой столбом, я же предупредил… Если у тебя такая реакция, то страшно представить, что скажет папенька… — он невесело усмехнулся.
Я обречённо вздохнула и свернула в кабинет Эдуарда. Тут, по крайней мере, пока ничего не трогали…
Из соседней двери выглянула Татьяна Ивановна.
— Сонечка! Добрый вечер! Наконец-то… Мы уже волноваться начали… — она перевела взгляд за мою спину. — А это кто тут у нас?!
Рома, уже взобравшийся на табуретку и раскладывающий перед оставшейся стоять Манькой чистые листы и фломастеры, обернулся. Быстро слез на пол и побежал навстречу доброй женщине, протягивающей к нему руки.
— Ромочка! — она подхватила мальчишку на руки и чмокнула в щёку. — А кто это с тобой? Как девочку зовут?..
Дочь робко улыбнулась, сделала пару шагов к ним и смущённо пробормотала:
— Меня Маша зовут…
Кивнула в мою сторон:
— А это моя мама…
Татьяна Ивановна всплеснула руками:
— Машенька значит? Какая хорошая подружка у тебя, Рома… Ну пойдём и ты, Машенька, я тебя тоже угощу чем-нибудь… — она развернулась к своему кабинету, взяла Рому за руку и обернулась. — У меня там конфеты есть, пойдём, моя хорошая…
Машка умоляюще посмотрела на меня, не решаясь без разрешения принять приглашение незнакомой тётеньки. Я только махнула рукой — пусть идёт, раз уж мы всё равно здесь…
=49=
Я подняла глаза на Сергея, когда довольная всем миром троица скрылась за дверью соседнего кабинета. Почему-то чувствовала себя растерянно… Убираться не хотелось до слёз, но зачем я, спрашивается, тогда ехала сюда?..
Сергей сел в кресло, совершенно не обращая на меня внимания, нажал кнопку включения компьютера и принялся копаться в бумагах на столе. Вздохнула и потопталась на месте — видимо, мне тоже пора приниматься за дело…
— Сонь, иди сюда, — он подал голос, не отрывая взгляд от засветившегося экрана. — Смотри, наш проект…
Готова смотреть на что угодно, лишь бы не брать в руки швабру. Подошла к столу и попыталась вытянуть голову, но разглядеть, что изображено на экране, не смогла.
— Ну чего ты там встала? — Сергей оторвал глаза от компьютера и сердито глянул на меня.
Отъехал в кресле чуть назад, подцепил рукой табуретку, стоящую под окном, и придвинул её к столу рядом с собой.
— Садись, — он хлопнул по ней ладонью.
Чёрт… Неловко как-то…
Обошла стол и осторожно бочком присела на краешек сиденья.
— Как тебе? — Сергей нетерпеливо повернулся ко мне.
Постаралась сосредоточится на экране, старательно игнорируя бешено бьющееся сердце — как-то слишком близко мы сидим, мысли совсем не те, что нужно…
На картинках мелькали объемные изображения девственно-белых комнат с чёрными поверхностями столов и причудливыми изгибами мебели в стиле хай-тек, встроенными стеклянными и металлическими шкафами и высокими окнами почти во всю стену…
Это что?! Это наша редакция так должна выглядеть?! С трудом представляю себе всё это в реальности…
— А вот самое главное, — Сергей нервно усмехнулся и щёлкнул мышкой, — кабинет отца… Тебе какой вариант больше нравится?
Я внимательно вгляделась в две картинки. На одной — сплошное стекло, миниатюрные ящички и миленькие подушечки на небольшом диванчике у одной из стен… Симпатичненько, конечно, но Эдуард тут будет чувствовать себя как слон в посудной лавке…
На втором изображении мебель почти отсутствовала, шкафы сливались со стеной, стол на толстых ножках стоял на том же месте, что и сейчас, а на чёрных подоконниках расположились квадратные горшки с зелёными растениями… Ну конечно этот! Какие вообще могут быть вопросы?!
Я с уверенностью кивнула на второй вариант:
— Этот мне больше нравится. И убираться тут гораздо проще — никаких стеклянных столиков…
Сергей внезапно рассмеялся.
— Ну женщины!.. Лишь бы уборки поменьше…
Я даже подобиделась.
— Да я не про это… Ну сам посмотри, Эдуарду Михайловичу тут явно же будет комфортнее…
Он перестал смеяться, только уголки губ продолжали подрагивать…
— Ну хорошо, пусть будет этот. Я тоже больше к нему склоняюсь, но два мнения лучше, чем одно. Если что — скажу, что Соня выбирала, к ней все претензии…
Я невольно тоже усмехнулась и ткнула его кулаком чуть выше локтя.
— А я скажу, что ты мне выбора не оставил…
