– Вы не охотник за приданым, – почти яростно произнесла она, – и я скажу это любому, кто посмеет утверждать обратное.

Что ж, он вынужден сказать ей это. Ему придется выложить на стол последний аргумент, чтобы заставить ее понять правду.

– Если вы хотите восстановить мою репутацию, – медленно заговорил он слегка утомленным голосом, – тогда вам следует избегать моего общества.

Ее губы приоткрылись от шока.

Питер пожал плечами, пытаясь пояснить ситуацию.

– Если хотите знать, я провел последние три недели, отчаянно пытаясь хоть как–то избежать ярлыка «охотника за приданым», – сказал он, с трудом веря, что все это он говорит ей. – И я практически преуспел в этом, до выхода сегодняшней колонки леди Уислдаун.

– Все это пройдет, – прошептала Тилли, но в ее голосе отсутствовала твердая уверенность, словно она пыталась убедить в этом и себя тоже.

– Нет, если все вообразят, что я ухаживаю за вами.

– Но это ужасно.

Кратко, но верно, подумал он. Однако никакого смысла произносить это вслух Питер не видел.

– И вы за мной не ухаживаете. Вы выполняете обещание, данное Гарри. – Тилли сделала паузу. – Разве нет?

– А это имеет значение?

– Для меня – да, – прошептала она.

– Теперь, когда леди Уислдаун навесила на меня ярлык, – сказал Питер, пытаясь не задавать себе вопроса: а почему, собственно, это имеет для нее значение, – я не могу даже стоять подле вас без того, чтобы кто–то не подумал, что я гоняюсь за вашим состоянием.

– Вот сейчас вы стоите рядом со мной, – указала Тилли.

Это была адская пытка. Питер вздохнул.

– Я должен проводить вас к вашим родителям.

Она кивнула.

– Простите.

– Не извиняйтесь, – рявкнул Питер. Он сердился на себя, и на леди Уислдаун, и на все это проклятое высшее общество. Но не на нее. Только не на нее. И последнее, что он хотел видеть, так это ее жалость.

– Я разрушаю вашу репутацию, – сказала Тилли, ее голос сорвался, перейдя в беспомощно–грустный смех. – Это почти смешно, вот.

Питер наблюдал за нею с язвительной усмешкой.

– Это мы, молодые девушки – те, за кем требуется вести наблюдение, отслеживая каждое наше движение, – пояснила она. – Вы же, мужчины, можете делать все, что захотите.

– Не совсем так, – сказал Питер, переводя свой взгляд на плечо Тилли, чтобы не позволить ему остановиться на более интересных местах.

– Во всяком случае, – произнесла Тилли, взмахнув рукой тем самым движением, которое уже так успешно использовала этим вечером, – кажется, что я являюсь препятствием на вашем пути. Вы хотите жену и, что ж… – Из ее голоса пропало оживление, а когда она улыбнулась, то улыбка вышла какой–то неестественной.

Никто кроме него и не заметил бы этого, понял Питер. Никто не понял бы, что ее улыбка не была тем, чем представлялась.

Но он–то понял. И это разбило ему сердце.

– Кого бы вы не выбрали… – продолжила Тилли, поддерживая эту свою улыбку неискренним тихим смехом, – похоже, она не должна быть из моего круга.

Именно так, подумал Питер, но совсем по иной причине, нежели та, что пришла ей в голову. Он бы не смог найти жену, находясь рядом с Тилли Ховард, потому что он не смог бы отвести от нее взгляда, не смог бы даже начать думать о другой женщине в присутствии Тилли.

– Я должна идти, – сказала Тилли и, понимая, что она права, Питер, тем не менее не мог заставить себя произнести слова прощания. Он пытался избегать ее компании именно по этой самой причине.

И теперь, когда Питер должен был попрощаться с нею раз и навсегда, это оказалось еще труднее, чем он думал.

– Вы не выполните свое обещание, данное Гарри, – напомнила ему Тилли.

Питер покачал головой, хотя она никогда не поймет, насколько точно он соблюдал свое обещание. Он обещал Гарри, что защитит ее.

Тилли сглотнула.

– Мои родители вон там, – сказала она, указывая куда–то налево позади себя.

Кивнув, Питер взял ее под руку и развернул так, чтобы они могли пройти к графу и графине Кенби.

И тут они оказались лицом к лицу с леди Нили.

– Мистер Томпсон! – раздался пронзительный крик леди Нили. – Вот вас–то я и искала!

– В самом деле? – удивленно спросила Тилли прежде, чем вспомнила, что сердита на леди Нили, и при встрече намеревалась обращаться с этой дамой с исключительно ледяной вежливостью.

– Несомненно, – резко ответила пожилая дама. – Я в ярости от сегодняшней утренней колонки Уислдаун. Эта отвратительная женщина никогда не пишет и половины правды.

– Какая же половина не устраивает вас? – холодно спросил Питер.

– Конечно же, та, в которой вас называют вором, – ответила леди Нили. – Все мы знаем, что вы охотитесь за состоянием, – она довольно многозначительно взглянула на Тилли, – но вы не вор.

– Леди Нили! – воскликнула Тилли, неспособная поверить, что, леди Нили посмела быть настолько грубой.

– И как, – спросил Питер, – вы пришли к такому заключению?

– Я знаю вашего отца, – ответила леди Нили, – для меня этого достаточно.

– Грехи отцов наоборот? – спросил он сухо.

– Именно так, – произнесла леди Нили, полностью игнорируя его тон. – Кроме того, я больше подозреваю Истерли. Он слишком смуглый.

– Смуглый? – эхом отозвалась Тилли, пытаясь уяснить, какое отношение данное обстоятельство может иметь к краже рубинов.

– К тому же, – несколько бесцеремонно добавила леди Нили, – он плутует в картах.

– Лорд Истерли показался мне хорошим человеком, – сочла необходимым заявить Тилли. Конечно же, ей не разрешали играть на деньги, но девушка провела в обществе достаточно времени, чтобы знать, что обвинение в шулерстве – действительно серьезное обвинение. По мнению некоторых оно имело более тяжелые последствия, чем обвинение в воровстве.

Со снисходительным выражением лица леди Нили повернулась к Тилли.

– Вы, моя дорогая девочка, слишком молоды, чтобы знать эту историю.

Тилли скривила губки и заставила себя промолчать.

– Вы должны удостовериться, что у вас имеются доказательства, прежде чем обвинять человека в воровстве, – сказал Питер, держась при этом по–военному прямо.

– Вот еще. Я получу все необходимые доказательства, когда в его апартаментах обнаружат мои драгоценности.

– Леди Нили, вы обыскали комнату? – вмешалась Тилли, желая увести беседу в сторону.

– Его комнату?

– Нет, вашу. Вашу гостиную.

– Конечно, – парировала леди Нили. – Думаете, что я совсем уж бестолковая?

Это заявление Тилли комментировать не стала.

– Комнату обыскивали дважды, – заявила леди Нили. – А затем я лично обыскала ее в третий раз, только чтобы удостовериться. Браслета в гостиной нет. Могу подтвердить этот факт.

– Уверена, что вы правы, – сказала Тилли, все еще пытаясь уладить назревающий скандал. Они начали привлекать к себе внимание: не менее дюжины зрителей замерли поблизости, напряженно прислушиваясь к обмену репликами между леди Нили и одним из ее главных подозреваемых. – Но если так, то возможно…

– Вам следует быть более аккуратной в выборе своих выражений, – резко вмешался Питер, и Тилли едва не задохнулась, ошеломленная его тоном. А затем, догадавшись, что это обвинение было обращено не к ней, почувствовала облегчение.