Питер посмотрел на Тилли Ховард – леди Матильду, напомнил он себе. Она была как раз из тех наследниц, на которых он жениться не сможет. Единственная дочь графа и, к тому же, богата сверх всякой меры. Вероятно, ему даже не следовало бы разговаривать с ней. Иначе люди назовут его охотником за приданым, и хотя так оно и было, тем не менее, Питеру не хотелось, чтобы к нему приклеили этот ярлык.

Но девушка была сестрой Гарри, а он дал Гарри обещание. И, кроме того, находиться здесь рядом с Тилли… это было странно. Это должно было бы заставить его тосковать по Гарри еще сильнее, поскольку она выглядела настолько чертовски похожей на брата: совершенно те же глаза цвета зеленой листвы и тот же забавный наклон головы, когда она слушала своего собеседника.

Но вместо этого, Питер чувствовал себя просто замечательно. Свободно настолько, словно он находился там, где ему и следовало быть, если не рядом с Гарри, то тогда рядом с этой девушкой.

Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, и что–то шевельнулось внутри Питера, что–то странное и хорошее, и…

– Вот он! – проскрежетал поблизости пронзительный голос леди Нили.

Питер обернулся, чтобы посмотреть, что же заставило хозяйку вечера повысить голос так, что получилось гораздо громче обычно присущего ей скрипа. Тилли отступила вправо, поскольку он закрывал ей обзор, и раскрыла рот от удивления:

– О!

Большой зеленый попугай сидел, как на жердочке, на плече леди Нили и пронзительно кричал:

– Мартин! Мартин!

– Кто такой Мартин? – спросил Питер у Тилли.

– Мисс Мартин, – поправила его Тилли. – Компаньонка леди Нили.

– Мартин! Мартин!

– Будь я ее компаньонкой, я бы тоже спрятался, – негромко произнес Питер.

– Не думаю, что она может себе это позволить, – возразила Тилли. – Лорд Истерли был включен в список гостей в последнюю минуту, и леди Нили заставила мисс Мартин составить ему компанию, чтобы уровнять число приглашенных дам и джентльменов. – Девушка взглянула на Питера, и озорная улыбка заиграла на ее губах. – Если вы не решите сбежать, не дождавшись обеда, то бедная мисс Мартин застрянет здесь надолго.

Питер вздрогнул, наблюдая за тем, как попугай, сорвавшись с плеча леди Нили, пролетел через всю комнату к худощавой темноволосой женщине, которой явно хотелось оказаться где угодно, но только не там, где она сейчас находилась. Она отбивалась от птицы как могла, но вредное создание не желало оставлять женщину в покое.

– Бедняжка, – посочувствовала ей Тилли. – Надеюсь, что попугай ее не клюнет.

– Нет, – ответил Питер, с изумлением наблюдая за странной сценой. – Думаю, что так он проявляет свою любовь.

И действительно, попугай тыкался клювом в бедную женщину, произнося воркующим голосом:

– Мартин, Мартин, – словно он только что вошел в райские врата.

– Миледи! – мисс Мартин защищалась, протирая свои с каждой минутой все сильнее наливающиеся кровью глаза.

Но леди Нили только смеялась.

– Я заплатила за эту птицу сто фунтов, а все, что он делает, это занимается любовью с мисс Мартин.

Питер посмотрел на Тилли, рот которой сжался в сердитую линию.

– Это ужасно, – произнесла она. – Гадкая птица делает больно бедной женщине, а леди Нили нет до этого дела.

Питер понял ее высказывание как призыв к тому, чтобы он сыграл роль рыцаря в белых доспехах и спас бедную осажденную компаньонку леди Нили, но прежде, чем он смог предпринять какие–либо шаги, Тилли пересекла комнату. Питер последовал за девушкой, с интересом наблюдая за тем, как она протягивает палец и заставляет птицу оставить плечо мисс Мартин.

– Спасибо, – поблагодарила мисс Мартин. – Не знаю, почему он так себя вел. Никогда прежде он не проявлял ко мне такой склонности.

– Леди Нили следовало бы убрать его отсюда, – серьезно заметила Тилли.

Мисс Мартин ничего не ответила. Все знали, что этого никогда не случится.

Тилли отнесла птицу назад к ее владелице.

– Добрый вечер, леди Нили, – поздоровалась она. – У вас есть жердочка для вашей птицы? Или, может быть, мы посадим его назад в его клетку?

– Ну, разве он не мил? – спросила леди Нили.

Тилли только улыбнулась. Питер прикусил губу, чтобы сдержать вырывающийся смешок.

– Его жердочка там, – произнесла леди Нили, движением головы указывая куда–то в угол. – Лакеи наполнили его кормушку зерном, поэтому вряд ли он захочет куда–либо улететь оттуда.

Кивнув, Тилли отнесла попугая на его место. И действительно, тот начал бешено клевать свой корм.

– Наверняка у вас есть птицы, – предположил Питер.

Тилли покачала головой.

– Нет, но я видела, как другие обращаются с ними.

– Леди Матильда! – позвала леди Нили.

– Боюсь, что вас зовут, – пробормотал Питер.

Тилли стрельнула в него в высшей степени раздраженным взглядом.

– Да, ну что ж, раз вы, похоже, выбрали положение моего эскорта, то и вы тоже должны пойти со мной. Да, леди Нили? – закончила она тоном, удивительно быстро ставшим невероятно сладким и оживленным.

– Иди сюда, девочка, я хочу тебе кое–что показать.

Питер последовал за Тилли обратно через всю комнату, держась на безопасном расстоянии, когда их хозяйка вытянула свою руку вперед.

– Нравится? – спросила она, тряхнув своим браслетом, чтобы тот зазвенел. – Совсем новый.

– Он прекрасен, – ответила Тилли. – Рубины?

– Конечно. Он же красный. Из чего еще он может быть?

– Э–э…

Питер улыбнулся, наблюдая за тем, как Тилли пытается сообразить, был ли вопрос риторическим. С леди Нили никто не мог знать наверняка.

– У меня к нему есть подходящее ожерелье, – весело продолжила леди Нили, – но я не хотела переусердствовать.

Она наклонилась вперед и сказала тоном, который, говори так кто–либо другой, никто не счел бы тихим:

– Не все здесь имеют столь же туго набитые карманы, как мы с тобой.

Питер мог бы поклясться, что при этом взгляд леди Нили был направлен на него, но решил проигнорировать оскорбление. Действительно, нельзя было обижаться ни на одно из высказываний леди Нили: сделай так, случае вышло бы, что он придает слишком большое значение ее мнению, и, кроме того, после этого у окружающих навсегда бы сложилось о нем мнение, как об обиженном.

– Хотя серьги я все–таки надела!

Наклонившись, Тилли покорно восхищалась сережками леди Нили, но стоило ей только выпрямиться, как браслет леди Нили, вокруг которого та устроила такую суету, соскользнул с запястья своей хозяйки и, тихо звякнув, приземлился на ковер.

Пока леди Нили пронзительно визжала от беспокойства, Тилли наклонилась и подняла браслет.

– Красивая вещь, – произнесла Тилли, с восхищением разглядывая рубины, прежде чем вернуть их владелице.

– Не понимаю, как это произошло, — причитала леди Нили. – Возможно, он мне велик. Ты же знаешь, мои запястья такие тонкие.

Питер кашлянул в руку.

– Могу я посмотреть, в чем дело? – спросила Тилли, пиная его в лодыжку.

– Конечно, – разрешила леди Нили, возвращая ей драгоценность. – Мои глаза уже не те, что были раньше.

Вокруг них собралась небольшая толпа, и все ожидали, пока Тилли, прищурившись, вертела в руках блестящий золотой механизм зажима.

– Думаю, что вам придется отдать его в починку, – произнесла, наконец, Тилли, возвращая браслет леди Нили. – Застежка ненадежна. Браслет непременно снова соскользнет с руки.

– Вздор, – сказала леди Нили, выкидывая руку вперед. – Мисс Мартин! – проревела она.

Мисс Мартин немедленно к ней примчалась и вновь застегнула несчастный браслет.

Леди Нили произнесла некое «хмффф» и поднесла свое запястье к лицу, еще раз внимательно оглядев браслет прежде, чем опустить руку.

– Я купила его у Эспри, и уверяю вас, в Лондоне нет лучшего ювелира. Они не продали бы мне браслет с неисправной застежкой.

– Я уверена, что они ничего подобного и не предполагали, – сказала Тилли, – но…

Она не успела закончить, как все смущенно уставились на ковер, куда во второй раз за вечер соскользнул браслет.