— И спасибо за помощь, — крикнул я миссис Мэтьюз, которая осталась стоять у своего стола в полной растерянности, не понимая, что пару секунд назад произошло нечто очень важное.

Выбежав на улицу, мы поймали ещё одного извозчика.

— В «Уолдорф-Асторию», — приказал я, — как можно скорее.

Возница щелкнул кнутом высоко над головой лошади. Изабелла сидела рядом со мной, напряженно сжимая пальцы на коленях.

А я молился, чтобы мы не опоздали; как ради неё, так и ради самого Алистера.

ГЛАВА 30

Отель «Уолдорф-Астория», Пятая Авеню.

15:00.

Мы выскочили из такси в вестибюль «Астории» и бросились прямо к лифту, миновав ошеломленных коридорных, консьержей и постояльцев отеля.

— Сэр, в самом деле! — запротестовал один из них, когда мы промчались мимо элегантной столовой «Палм-корт».

Я не стал извиняться, а продолжил бежать вместе с Изабеллой. Наконец, мы втиснулись в тесный лифт рядом с двумя дамами в пышных платьях.

— Шестнадцатый этаж. Срочно!

Обе дамы откровенно вытаращили глаза, но лифтер, не сказав ни слова, включил лифт и отправил нас на самый верх здания первыми.

Когда двери лифта открылись, я не стал дожидаться Изабеллу. Я пробежал по коридору по толстому ковру, заглушавшему звук моих шагов, добрался до номера 1621 и резко постучал в дверь.

— Алистер! Открой!

Я прижал ухо к двери и услышал приглушенные звуки.

— Алистер!

Мне показалось, что я услышал что-то похожее на стон. Прислонившись плечом к двери, я толкнул ее.

Ничего не получилось. Заперто.

— Ты можешь её выломать? — Изабелла прижала руки к груди.

Я ещё раз толкнул дверь.

В конце коридора открылся служебный лифт, и грузный мужчина в накрахмаленном белом костюме вкатил в холл тележку для обслуживания номеров.

— Вы можете нам помочь? — крикнул я. — Нам нужно попасть в эту комнату. Это очень важно!

Он на мгновение заколебался, но что-то в выражении лица Изабеллы заставило его передумать.

— У меня есть ключи, — произнёс он. — Давайте, открою.

Он вытащил мастер-ключ, вставил в замочную скважину и повернул.

Дверь не открылась.

— Странно, — нахмурился он. — Мастер-ключ всегда срабатывает. Возможно, что-то вставили в замок с обратно стороны. — Он наклонился и заглянул в замочную скважину.

Я вытащил набор отмычек, выбрал одну и вставил ее в замок. Нащупал защелку, подцепил её — и ничего.

— Замок чем-то заблокирован, — пробормотал я.

— Тогда придётся его сломать, — пожал плечами мужчина. Он схватил свою тележку для обслуживания номеров, перенёс серебряное блюдо на пол и покатил тележку, пока она не оказалась перед номером 1621. — Толкаем на счет «три». Раз, два… три!

Мы ударили в дверь изо всех сил.

— Кажется, поддаётся, — заметил наш нежданный помощник. — Ещё раз! Раз, два… три!

На этот раз дверь чуть приоткрылась, и мы толкнули ее до конца.

Я услышал крик Изабеллы ещё до того, как успел окинуть взглядом открывшуюся картину.

Алистер сидел в кожаном кресле посреди комнаты, связанный по рукам и ногам толстой белой веревкой. Во рту вместо кляпа у него был длинный красный шелковый шарф — достаточно искусно завязанный, чтобы Алистер мог издавать только приглушенные звуки, хотя по его перекошенному лицу я понял, что он изо всех сил старается кричать.

А над ним, приставив пистолет к виску мужчины, стояла Мэри Фландерс — женщина, в которой я узнал горничную миссис Джексон.

— Сделаете ещё хоть шаг, и я выстрелю, — не дрогнувшим голосом предупредила она.

— Изабелла, оставайся в коридоре! — крикнул я и вздохнул с облегчением, когда она сделала шаг назад.

— Какого черта вы делаете, мадам? — Служащий, помогавший нам, был зол и собирался ворваться в комнату к женщине с пистолетом.

Я положил руку ему на плечо.

— Я со всем разберусь, — удалось мне прохрипеть. — Приведите помощь. И заберите отсюда Изабеллу.

Какое-то мгновение он смотрел так, словно не собирался отступать, но затем, когда Мэри направила на него пистолет, заколебался.

— Не стоит этого делать, — произнёс я, делая шаг в комнату. Я заметил одинокую белую розу, лежащую посреди кровати. — Развяжите его. Отпустите его.

— Этого никогда не случится, — прищурилась она.

— Это единственное, что нужно сделать, если вы хотите, чтобы всё закончилось хорошо, — я сделал ещё один шаг.

— Даже не надейтесь на счастливый конец. Ещё один шаг — и я выстрелю.

Я повернулся к стоящему слева креслу.

— Могу я присесть? — я пытался выглядеть расслабленным, чтобы и она сама успокоилась.

Женщина кивнула.

— Руки положите на стол, чтобы я их видела.

— Конечно, — кивнул я.

Я смотрел на нее так, словно видел в первый раз — хотя, по правде говоря, так оно и было.

У нее был привлекательный смуглый цвет кожи, и я заметил, что черты ее лица, в зависимости от платья и обстоятельств, выдавали в ней либо очень светлокожую африканку, либо смуглую европейку. Раньше я этого не замечал.

Офицеры допрашивали ее после убийства судьи Джексона; я читал их отчет. Но в ее ответах не было ничего подозрительного, и за неё ручалась сама миссис Джексон.

Она смотрела на меня серьезными, умными карими глазами, полными не только ненависти, но и решимости.

— Достаньте кляп. Ему трудно дышать, — попросил я, обеспокоенно глядя на Алистера.

Женщина резко, гортанно рассмеялась.

— Зачем? У него было столько возможностей начать говорить, но он этого не сделал!

— И что именно он должен был сказать? — спокойно поинтересовался я.

Пистолет в вытянутой руке слегка дрогнул.

— Я хотела, чтобы он признал, что был неправ. Что он и его друзья совершили глупость. И что из-за этого пострадала моя семья.

— Вы имеете в виду Леруа Сандерса?

Губы женщины скривились в усмешке.

— А вы хорошо подготовились, но держу пари, вы и половины не знаете. В конце концов, он провел большую часть последних тридцати лет, скрывая правду. — Она ткнула пистолетом в голову Алистера, и тот поморщился.

Я смог её отвлечь.

— Так расскажите мне всё, — попросил я. Если она будет продолжать говорить, то не станет стрелять. И чем больше она будет говорить, тем больше времени я смогу выиграть до прибытия помощи. Или пока не придумаю, как ее обезоружить.

— Расскажите мне о белой розе, — попросил я ещё раз. — Мне кажется, вы оставили её как знак; вы хотели, чтобы мы вас поймали. Потому что, если бы кто-то из нас связал это с миссией «Белая Роза», мы могли бы выйти на миссис Мэтьюз и найти вас гораздо раньше.

Думаю, так сказал бы и Алистер, ибо он был абсолютно уверен, что поведение преступника на месте преступления всегда раскрывает нечто важное о его мотиве.

— Не говорите глупостей, — возразила она. — Это было послание им. Моим жертвам. На похоронах отца были белые розы. Они заставляют меня думать о смерти, — ее глаза остекленели. — Они также напоминают мне о миссии «Белая роза», которая разрушила мою жизнь. Я оказалась там из-за этих людей и из-за того, что они сделали с моим отцом.

— Я лично разговаривал с миссис Мэтьюз. Мне показалось, что она желает своим воспитанницам только добра.

Мэри тихо выругалась и холодно произнесла:

— Многие клянутся, что хотят, как лучше. Но правда у каждого своя.

Она прошла в другой конец комнаты и выглянула за дверь. Успокоившись, что там пусто, она снова повернулась ко мне.

— Миссия «Белая роза» — это просто другой вид рабства. Девушек обучают, но для чего? Что быть слугами, трудиться и скрести полы без приличного жалованья? Быть оскорбленными мужчинами дома, которые думают, что ты здесь для того, чтобы их развлекать? Как дешёвая шлюха? — взвизгнула она. — Миссия «Белая роза» разрушила мою жизнь, когда меня послали на первое место работы. Я хотела доставить им неприятности.

— Ваше первое место работы — это дом Джексонов?