Раненный, в чужом теле, Саурон не сдавался.

— Кто тебя подстрелил? — закричал Трандуил. — Чья стрела в тебе?

— Ты знаешь! — ответил Саурон и расхохотался. — Как я мог не повидаться с ней?.. Ко мне, лорд Гротмор! Мы на одной стороне… и мы победим этих предателей…

Балрог и без того нападал — с намерением ли помогать Гротхауру или без такового…

Новый удар бича пришелся по Торину — доспехи выстояли, но узбад закричал и откатился, затем отступил к воротам; Фили и еще один наугрим вытащили его прочь.

Трандуил пытался развернуться в бою так, чтобы оказаться у выхода, ближе к лучникам, однако Саурон теснил его… а балрог подходил все ближе.

Гротмор ударил бичом по королю эльфов, рассекая плащ в клочья, разрубая доспехи. Трандуил вскрикнул и упал на одно колено; лучники изготовились. Но Саурон также бросился к Трандуилу и расхохотался, занося меч — и открылся; снизу, под нагрудник Темнейшего майа, Владыка Лихолесья смог нанести свой удар первым.

Саурон, пронзенный от ребер до шеи, вздрогнул от боли и зашатался. Выронил огненный меч.

Балрог был уже слишком близко; Трандуил подхватил легкое тело стражницы и бегом бросился прочь, оставив оружие Гортхаура балрогу. Как только они оказались снаружи, гномы захлопнули ворота — и сразу же услышали тяжелый удар изнутри и страшный рев, сотрясающий каменную стену. Створки держали по десять наугрим с каждой стороны; еще четверо заложили на место особый тяжеленный засов…

Гора содрогнулась.

Орки атаковали с востока; бой шел по всему стану эльфов.

— Фили! — крикнул Торин. — Когда сработают запалы в золотой пещере?

— Вот-вот!

Землю потряс еще один глухой удар. Часть Красного пика, под которым обнаружили сокровища, тяжко осел и навеки похоронил злато неизвестного древнего рода гномов. Так решили мудрые, чтобы столь великий клад не привлекал сюда более никакого злого взора, никаких войск и битв. С вершин пошли камнепады и осыпи; эхо загремело по всем Мглистым горам…

Трандуил положил Тауриэль на землю, опустившись на одно колено. Их окружили Торин, Кили и Леголас — чуть поодаль стояли Гэндальф, Галадриэль, Элронд.

Тело девушки выгнулось, кровь из горла ударила алым потоком… и вместе с кровью из тела стражницы вырвалось нечто темное, крылатое…

Трое магов синхронно вскинули руки, будто натягивая сеть. Очертился силуэт громадной летучей мыши, которую невидимыми силками пытались удержать, прижать к земле. От огромного напряжения сил Галадриэль закричала — но это был крик торжествующий, крик победы. На ее пальце ярко светился камень в прекрасном кольце. Лучники осыпали пойманного Гортхаура стрелами — но увы, стрелы проходили насквозь, не причиняя вреда.

Освобожденная Тауриэль тем временем открыла глаза.

Посмотрела на Трандуила… Леголаса… протянула руку Кили.

— Благодарю…

И угасла.

Кили обнял Тауриэль и прижал к себе.

— Прости… я так хотел быть с тобой… и так надолго оставил…

Трандуил медленно встал с колена.

— Не лучший мой бой.

— Зато враг что надо, — буркнул Торин.

Внутри Мории бесновался балрог, сотрясая горы.

Белый Совет удерживал пленника и уже почти торжествовал победу… Гэндальф поднял посох, собираясь творить заклинение — но тут внутри темного силуэта что-то сверкнуло: невероятным усилием воли Саурон разорвал магические путы и, не задерживаясь ни на миг, устремился на юго-восток, к своим владениям.

— Проклятые твари… ненавижу… — донеслось с высоты. — Не прощу никогда… горите в огне!

— Опять, — сказала Галадриль и осела. — Нам не хватило силы… он слишком гневен… мы не справились.

— Он снова без плоти, — выговорил Элронд. — И уже не возродится. Это не так плохо.

— Предначертанное не изменить, — изрек Гэндальф. — А так хотелось…

— С нами не было Сарумана, — сказал Элронд. — Он не одобрил план, но именно его силы и не хватило. Гэндальф Серый не смог заменить Белого мага.

К Кили подбежали еще гномы, помогли завернуть тело Тауриэль и унести его.

— Что у тебя? Покажи, — потребовал Трандуил и дернул Торина за рукав.

Торин неохотно вытянул левую руку — кисть была отрублена балрогом.

— Что же… — начал говорит король эльфов, но тут…

На краях обрубка начало скапливаться серебро. По капле, по капле — выходило оно из тела Торина Дубощита, и вот через невеликое время гном потрясенно сжимал и разжимал мифриловую руку… схватился за бороду, прочесал волосы:

— Работает как настоящая!

— Что же, Торин Серебряная Длань, — сказал Трандуил серьезно, — может, подарок балрога и послужит тебе верой и правдой. В конце концов, мы честно отыграли его, побратим. Где твой жеребец?

— У скал, возле лошадей дежурят Ори и Келлис.

— Я возьму его. Поскачу в Лотлориен. Вы справитесь с орками?

— Мы запросто, — прошептал Торин, перекидывая меч из руки в руку, — ого! С орками! Нечего делать! Барук Казад!

========== Глава 43. Талан ==========

В Лориене, на безымянном талане близ границы, почти никто не спал. Разве что из походного жилища на колесах Сарумана, оборудованного со вкусом и с удобством, доносилось размеренное похрапывание.

Под руководительством Келеборна для лихолесской целительницы подготовили отдельную повозку. Фириэль уложили на нее, украсили цветами и сверху пока что укутали огромным шелковым полотнищем. Принять решение о прощании требовалось королю Трандуилу.

В легком шатре, в который принесли множество свечей и светильников, Синувирстивиэль шила Лантира. Лаириэль помогала ей, нашли и лориенскую эльфийку, способную к целительству. Времени сварить сильное снотворное или обезболивающее не было. Лантира напоили готовыми зельями, но силы их не хватало.

Лориенская дева пела.

Эйтар держал Лантира, заведя тому руки за голову и обхватив изо всех сил. Красавец эльф зажал в зубах толстую щепку и периодически выл в голос. Виэль и Лаириэль, спокойно переговариваясь на своем птичьем наречии, зондировали раны, убирали сукровицу и кровь, закладывали снадобья, зашивали рваную поворотом меча плоть тонким, еле видным шелком. Лишь один раз Синувирстивиэль укоризненно сказала Лантиру:

— В два раза больнее могло бы быть… потерпи еще чуть-чуть…

Когда девы закончили, с Лантира и с Эйтара, с обоих, градом лил пот… Эйтар отпустил нолдо, и тут Виэль спокойно добавила:

— А теперь зашьем плечо.

Оба в один голос вскричали:

— Нет!

Тогда Лаириэль со всей серьезностью десятилетней девочки наложила на руку целебную мазь, забинтовала и сказала:

— Хорошо, здесь зашьем завтра. Ты отдыхай. За ночь твои раны в груди уже должны немного зажить и будут болеть не так сильно.

После этого Лантир получил отвар, погрузивший его, наконец, в сон. Эльф крепко уснул, восстанавливая силы.

Цену своей жизни он пока не знал.

Эйтар и Тиллинель пока что остались с ним — Лаириэль была с мамой, как и Даниил Анариндил.

Мглистые горы ревели и грохотали. Что происходило в стане, было не разобрать — слишком далеко. Ветка сидела между Мэглином и Даней. Все трое накрылись одним плащом, обнялись и смотрели в сторону Восточных врат Мории.

— Я почему-то думала, что отдать балрогу камень будет проще, — прошептала Ветка.

— Там три воинства, — спокойно выговорил Мэглин. — Наугрим, людей, эльдар. И почти весь Белый Совет. Лучшие бойцы трех эльфийских вотчин. Даже если Темнейший прислал свои войска, пешие, без варгов, они будут повержены.

— На душе неспокойно.

— Еще бы. Ты видела смерть сегодня. Дважды.

— Нет, я про другое беспокойство… там Ри… то есть и про это тоже… Мэглин, я ж наверное жаба бездушная…

— Король Трандуил будет биться с Сауроном.

— Он? Почему он?