Мэглин разглядел два бессильно раскинутых тела и снова собрал все мужество в кулак. Мальчик был прав — только на волках они могли попасть в нужный момент в нужное место. Нужна была великая неосмотрительность… или мудрость, чтобы поверить ему и пуститься с ним в такую дорогу, подвергая опасности…

Но кто же из детей провидец, кто обладает такой великой мощью прозрения?.. Кто маг от рождения и маг по сути — Даниил или Йуллийель? И как же они с Эллениль прозевали такое, отпустив себя в радости и счастье возни с малышами…

Огромная стая варгов, копаясь в грязи, нашла короля. Двумя парами рук это было бы невозможно.

Подтягивая сломанную ногу, Мэглин дополз до Дани — мальчик дышал шумно и часто. Ощупал — цел. Подышал в лицо, сказал несколько целительных слов, сдувая жар с обожжженой кожи, вытянул повыше — положил к Сету, который бессильно валялся, подставляя маленькому хозяину обляпанный горячей глиной мокрый бок. Анари вздохнул глубоко и сразу перестал частить, засопел тихо и ровно. Волчий принц.

Трандуил оказался невероятно длинным и, несмотря на хрупкость, тяжелым, словно его изваяли из мрамора. Его вытащить было сложнее, но Мэглин, много раз возвращавшийся сам и возвращавший других от самой дальней черты, не сдавался. На птичий скок, еще немного; руки, ноги по очереди. Стащил и бросил кольчугу. Да, эта возня в остывающей черной жиже ничуть не походила на благородное спасение, но…

Наконец, они оказались на пригорке. Спал Сет. Спал Даня. Трандуил лежал недвижно, изредка и неровно вздыхая, вне всякого сомнения живой, но потерявший все силы, сколько их могло быть у эльфа, у мага и у короля. Черная ядовитая вода разъела его безупречную кожу, она сходила лоскутами, язвы начали кровоточить. Иссушенные воздухом близ огненной реки волосы попросту обломились, и больше всего голова Владыки Лихолесья сейчас напоминала непокорную головушку Ольвы Льюэнь, когда она только ступила на землю Арды копытами неугомонного гнедого Герцега. Одежда была разорвана в клочки и то ли обуглилась, то ли оплавилась, то ли истлела от жара и яда — его величество был практически наг.

Мэглин оглянулся — вода! Где здесь чистая вода? Во что ее набрать?.. Задача не из простых… вся долина, все укромные роднички, питавшие Келед Зарам, все было уничтожено бедствием, и там, где раньше без труда проезжали конные, стыла и схватывалась потрескавшимися плитами черная грязь.

Сет заскулил и снова пополз. Один распадочек, еще один — лежа на боку, варг, вывалив язык, начал копать, скрести широкой когтистой лапой — и докопался до уцелевшего ключа чистой, ледяной воды. Тут даже осталась небольшая ложбинка с нетронутой летней травой и парой деревьев. Мэглин сперва перетащил Даню, и дорога в двести шагов далась ему как путь через Мордор. Затем сам ползком, волоком дотащил Трандуила, понимая, что сдирает его и без того поврежденную кожу и еще больше калечит свою ногу. Но…

Родник, трава — все это внушило надежду.

Мэглин промывал лицо Дани под чистой тонкой струйкой, когда полянку накрыла крылатая тень. Мэглин замер и медленно поднял взгляд вверх.

Морн не заметил их, но летучая тварь явно кого-то выискивала, вертя башкой на длинной тонкой шее. Мэглин выдохнул, когда существо, видно, не отличавшееся умом драконов и их зловещим чутьем, улетело, и занялся Трандуилом и собой.

Нарвал лоскутов из остатков одежды — наложил шины себе и волку. Отправил варга сохнуть на пригорок, пока солнце не скрылось за горизонт — чтобы тот смог служить теплой постелью ночью. Еще раз провел ладонями по волосам Анариндила и убедился, что мальчик нигде не поранился, а лишь потерял силы, исполняя великую магическую задачу — собрать волков, спасти отца. Уложил Даню поглубже под навес камней, в пещерку, на случай нового визита морна.

И затем сел, прислонившись к живому дереву спиной, обнял Трандуила, положил его к себе на колени. Зачерпывая светлой воды, начал омывать ему лицо и плечи, тысячекратно жалея, что все, что у них есть — лишь вода, но и та была благом и спасением. Высокий лоб, царственный профиль… на руках у лесного эльфа лежал мальчишка, которым Трандуил был столетия назад. Исхудавший, но не утративший божественного рельефа плеч, рук ног; потервший свои длинные волосы, но ни капли своей невероятной красоты — даже теперь, когда кожа сходила лоскутами и кровоточила.

— Возвращайся, йон, возвращайся, мой король, — шептал Мэглин. — Ты прошел через такой ужас, который я не могу себе представить… что же выкинуло тебя без сил, без веры, в черную грязь долины Азанулбизар… что преследовало тебя и питалось тобой… но сейчас твой Анари тут, и маленькая Йуллийель поет тебе, и все эльдар этого подзвездного мира ищут тебя и отдают тебе тепло своих сердец… я буду петь тебе, позову тебя от самых дальних границ, или уйду вместо тебя, потому что мне нет прощения… это я позволил Ольве уйти, не поняв до конца, как сильно ты теперь опираешься на нее… люблю тебя, мой мальчик, как всегда любил своего сына, и никогда не делал никакой разницы… приходи в себя, открывай глаза…

И только когда на небе ярко засияла звезда Эарендиля, Трандуил пришел в себя.

— Анари?..

— Он здесь… он спит…

— Как вы… что…

— Все потом, мой мальчик, все потом…

Все трое обнялись на боку тяжело дышашего варга и уснули — уже не зловещим сном смерти и последних рубежей, а живительным сном, возвращающим силы.

***

Утром солнце не сразу достигло убежища спасенных. Мэглин просыпался тяжело, а когда проснулся — понял, что одна рука обнимает Трандуила, но вторая просто лежит на варге. Где-то очень далеко, на грани слышимости звенели голоса эльфов, а вот Даню, который кричал, стоя на камне, было слышно очень хорошо…

Мэглин распрямился, потянулся наверх и сдернул мальчика под камень:

— Тсс!

— Что такое? Это же… это же нас ищут, ищут ада!

— Погоди кричать. Найдут обязательно, долина не так велика. Но вчера я видел тут опасное существо, с крыльями. Черного морна. Они служили когда-то Саурону… и, возможно, он разыскал их снова. Морн будет здесь быстрее эльфов.

— Анари! — воскликнул Трандуил, садясь, — Анари…

Даниил и Трандуил обнялись и сидели так очень долго.

— Ты на себя не похож, — сказал Даня. — Ты… без волос! И голый!

— Я спасался от балрога, — серьезно проговорил Трандуил. — Счастье, что я вообще здесь, с тобой… но как… как вы попали сюда? Мэглин? Даня?

Мэглин взобрался на камень и следил за краешком плаща эльфийского всадника, исчезающего на самом пределе видимости в серых камнях почти по ту сторону озера.

— Они ищут нас ближе к Келед-Зарам. Мы в стороне, так как я оттащил вас к воде… к этому ключу. Мне кажется опасным кричать, что-то не так… Владыка, тебя держал в плену балрог?

— Я расскажу, но… обьясни сперва, как тут оказался мой сын… как?.. Как ты посмел вывести его из Леса, допустить, чтобы он был подвергнут великой опасности?..

— Папа, я пошел сам, я приказал! Я же принц! Мэглин не виноват…

— Я сам буду решать это… кто виновен. Лаиквенди?

— Да, мой король. Я пошел с Анариндилом как его тайли, послушав его приказ, так как и он, и твоя дочь Йуллийель были уверены, что ты в опасности. Дети знали, когда и как тебя искать. Мы прибыли сюда на варгах, во главе великой стаи, которую видело, наверное, все Средиземье, — сказал Мэглин. — Варги отыскали тебя в грязи… и мы были бы спасены, так как эльфийские станы совсем неподалеку, но из-под Мории хлынула черная горячая вода, которая смыла нас в сторону. Вчера я видел над нами морна, и поэтому сейчас запретил Дане кричать. Вот и все.

— Я так думаю, — выговорил Трандуил медленно, — что и Ольве именно ты помог уехать. Что за черный год. Предательство в моем дворце от тех, кого я и заподозрить не мог.

— Я никогда не предавал и не…

— Даже не начинай. Мой сын здесь, в опасности, и морн летает над расщелиной, отыскивая нас.

— Папа, но Мэглин спас тебя! И меня тоже!

— Спас, — тихо сказал Трандуил. — После того, как его виной мы чуть не погибли. Я буду решать его судьбу.