Отсмеялись.
Оказывается, на ветке был оборван лист. Ежа загнали в осоку ночью — днем они не очень-то охотятся, а так он напугался, что ждал новых сумерек, чтобы уйти в свой сухой валежник. На камне не было меток варга, он был чистым.
— Тут прошли путники, наверное, ночью. И шли они точно к тропе. Судя по тому, как быстро выпрямилась трава, это были эльфы. Мы отстаем от них на один переход, — сказал Эстель. — Мы идем правильно, я найду и другие следы, и скоро мы окажемся на тропе…
И в этот момент благолепие дня было нарушено — прямо над ними пронеслась черная тень.
— Это тот же кружит или новый? — прошептала Ветка.
— Вздеваем, — коротко проговорил Эйтар.
У самого телохранителя был полный боевой доспех, даже плащ. Ветка везла с собой тонкую кольчугу из мифрила — легкая, плотная, не занимает много места. Ее и надела поверх дорожного платья. Эстель и Тауриэль довольствовались тем, что подобрали у орков — у Тауриэль были наручи и защита плеч, широкий кольчужный пояс; у Эстеля обычная кольчуга с бляхами.
Тем временем высоко в горах, видимо, на перевале, что-то происходило. Тучей снялись птицы, затем черный силуэт, еле видный отсюда, пал вниз, скрылся за деревьями; затем снова взмыл вверх и снова пал.
— Тварь охотится, — сказал Эйтар.
— Надо помочь.
— Мы далеко.
— Никаких проблем, — и Повелительница достала кисет с гончим листом.
Лошадьми вновь поменялись — Эстель сел на Геста, Тауриэль с луком наготове позади. Ветка — на Крошку, Эйтар, как самый снаряженный для боя, на роханского Серого.
— Это не так далеко, — прошептала Ветка. — По половинке листочка хватит…
И кони поднялись в галоп.
Этот подъем, одолевай они его без листа, был бы труден — но, подгоняемые колдовством, лошади неслись, как на крыльях перескакивая камни и расщелины, огибая валуны, перекрывающие дорогу, скачком поднимаясь наверх, там, где круто поднималась и еле видная тропа. Ветви хлестали по лицам — но вот уже слышны крики, вот навстречу вырвалась обезумевшая лошадь, залитая кровью, вот они на перевале…
Раскиданные трупы лошадей и эльфийской стражи Лориена; поломанные, втоптанные в траву вымпелы; разбросанные вещи…
Прямо на дороге неуклюже топталась черная тварь, пытаясь захватить когтями не самых приспособленных для ровных дорог лап лежащую девушку в синем платье. Крючья на крыльях, короткий хвост, длинная шея, черная башка в короне…
В короне?
Увидев новых противников, зверюга отвлеклась от своих тщетных трудов и зашипела. Эйтар выслал Серого, еще не остывшего от скачки, вперед; Эстель нагнулся в седле, и Тауриэль, опершись на его спину, начала натягивать лук Эйтара.
Эйтар тем временем подскакал ближе. Управляя одной рукой, уклонился от острых зубов и крючкастых крыльев раз, два; и с третьего захода чисто снес черную башку. Одновременно тренькнула стрела — и пробила шею чудовища еще до того, как оно упало.
Туша повалилась на деву…
Ветка спрыгнула, соскочил и Эстель. Все вчетвером уперлись в кожистую тушу и спихнули ее с эльфийки.
Эту деву Ветка видела — в день их свадьбы с Трандуилом. Помнится, еще хотела подрезать координаты ее косметолога: идеально алые припухшие губы, идеально угольные ресницы, как будто выщипанные тонкие бровки стрелками… и да, декольте несколько более просторное, чем носили эльфийки Сумеречья.
И сейчас на эллет был такой же фасончик.
Эйтар, встав на одно колено, приподнял леди; Эстель бросился за флягой к лошадям.
Дева открыла глаза и уставилась на Эйтара в полном доспехе, даже в шлеме — восхитительно воинственного в данный момент.
— Кто… ты…
— Приветствую, леди Арвен, дочь лорда Элронда, — сказала Ветка, выходя вперед. Еще не хватало! — Я Ольва Льюэнь, повелительница Эрин Гален, супруга Трандуила Орофериона и мать Даниила Анариндила и принцессы Йуллийель.
— О, — сказала эллет.
— Это Тауриэль, супруга Кили из рода Дурина, принцесса Эребора и Полуденного приюта. И Эстель, воспитанник Ривенделла и Эрин Гален. Ну и мой телохранитель, Эйтар.
Эйтар, улыбнувшись одними глазами Ветке, поставил немного помятую деву на ноги и спросил:
— Что тут произошло?
— Это… чудовище… напало внезапно. Мы ехали из Лориена в Ривенделл. Встали лагерем обедать. У меня было десять эльдар свиты… оно разметало всех… могло бы убить и меня, но мне показалось, что оно пробовало захватить меня живой… — со слезами в голосе сказала Арвен. — Мои… мои стражники…
— Этот мертв, — говорил Эстель, передвигаясь от одного к другому. — Этот тоже… А этот жив… и он единственный в полном доспехе, кстати. Эйтар, помоги…
— Это лихолесец, — проговорила Арвен. — Он дал отпор этому… зверю, — дева указала на пару разрезов на плече и крыле чудовища. — Затем оно схватило его зубами за плечо и кинуло в скалу…
— Скале не повезло, — произнес Эйтар, пытаясь поднять на ноги злющего, как демон, Лантира. — Ты как?
— Я цел, но пожеван, — сказал Лантир. — Сломана и поранена рука. И будет шишка. Очень будет. Но чего я хочу, если на дороге Ольва Льюэнь?
И уставился на Ветку пылающим искренней неприязнью взором.
========== Глава 23. Глаз ==========
— А твое зеркало… или какие-то иные колдовские методы… не могут сказать, где нынче Ольва?
Торин сидел на гарцующем вороном жеребце с длиннейшей гривой. Кили, Гаин, Даэмар и Иллуир также изготовились в путь.
— А твое сердце, узбад, не подскажет того же? — чуть грустно сказала Галадриэль. — В дни, когда моему волшебству противостоит нечто более могучее, только на это и приходится надеяться.
— Надо подумать, — прошептал Торин. — В Эребор… вряд ли. Не поедет Ольва туда, раз там нет меня. Но ко мне она не поехала. Я точно знаю, она хотела увидеться. Но… почему же нет-то?.. Потому что боится… не меня же… стало быть, себя.
— Ты мудр, гном, — сказала Галадриэль. — Куда Ольва поедет, если пожелает убежища от себя? В Дейл?
— Тоже нет, место слишком памятное… туда она поедет, где никогда не была. Ольва успокаивается дорогами.
— А может, — проговорил Иллуир, — Ольва осталась в лесу, и там…
Разговор был нарушен топотом копыт вестового. Эльф в цветах Ривенделла въехал в лагерь.
— А вот и подсказка, — прошептала леди Золотого Леса, даже еще не прочитав письма.
— Что здесь за лагерь? — вопросил гонец. — Я вижу тут шатер леди Галадриэль, что случилось?
— Я здесь. Спешивайся, отдыхай. Что за письма ты привез от лорда Элронда?
Эльф протянул небольшой свиток и отправился к воинам — узнать, что приключилось у Восточных врат Мории, отчего тут так много наугрим и неужто Торин Дубощит завершил свой поход ради восстановления Казад-Дума.
Леди развернула свиток.
— «Леди Галадриэль, над восточной оконечностью Ривенделла и над Мглистыми горами летают два или более чудовища, по размеру схожие с крылатым воинством, меньше драконов. Я встревожен и отправляюсь встречать Арвен, которая, как я надеялся, выехала со стражей в условленный день. Лорд Элронд».
— Ну, — сказал Торин, — где чудовища, там и Ольва. В Ривенделл?
— В Ривенделл!
— Ох и не люблю я это место… как и другие ваши эльфийские гущи-пущи, — буркнул узбад, разворачивая вороного. — И Лихолесье не люблю, и правителя его, но что поделать…
— Зато Повелительницу любишь, — холодно, но очень внятно выговорила Галадриэль.
Торин только глянул через плечо и огрел коня плеткой. Кавалькада снялась вскачь.
— Остался только один вопрос, — выговорила Галадриэль, глядя вслед всадникам. — Когда тут творятся такие дела… где Митрандир?
— Вестовой от Ривенделла разъехался с нашим, — сказал Келеборн. — Мы послали письма Саруману, Элронду, королю Барду — и в Лес Галиону. Если где-либо гонцы или адресаты писем столкнутся с Гэндальфом, его направят сюда. Может, он что-то подскажет с барлогом. В противном случае Проклятие Дурина мы будем встречать во всеоружии, Белым Советом.
