С воплем эльф подскочил и сразу закашлял. Свалился с мягкого гнома — попал на острые камни, взвыл от боли.

— Вот, — сказал Торин. — Так лучше. Собирался уже будить тебя поцелуем. Ты так похож на девочку, Эру клянусь.

Девочка в данный момент выглядела угрожающе и попробовала величественно выпрямиться — ударилась макушкой о свод и заругалась на синдарине.

— Не годится никак, — проговорил Торин. — Глорфиндейл ругается на орочьем наречии, это звонче. Ты бы хоть кхуздул освоил.

— Мы все еще здесь?

— Ну, а кто же нас откопает? Разве что местный хозяин. Мы на самом дне, Владыка. Мы около огненной реки. Вон с той стороны можно пробиться, лампадка показала там сквознячок. Но надо быстрее, чтобы нас не придавила плита. Я нашел свои и твои рукавицы, надевай. Еще пригодятся наколенники, может, шлемы. Много металла нельзя, изжаримся внутри доспеха.

— Эру Илуватар, — выговорил Трандуил. — Ладно. Веди, гном.

Дышать было тяжело. Жар и духота прилепили рубашки к королям, но отдых, пусть и невольный, пусть и схожий с обмороком, помог немного восстановить силы.

— Сидеть ждать помощи не следует, — сказал Торин, откидывая горячие камни. — Сюда спускаться без галерей, наверное, десять дней, может, больше. Когда откопаемся, будет жарче, но будет свет от огненной реки. Возможно. Надеюсь…

Труд был тяжелым и однообразным. Рукавицы защитили пальцы.

И спустя вечность, как казалось узбаду и эльфу в мерцающей полутьме, они вправду пробились наружу…

Торин выполз как-то особенно поспешно и дернул за собой Трандуила — плита, которая спасла их, упав с высоты в виде наклонной крыши, потеряв опору под одним из краев, зашуршала и тяжело осела.

И да, тут было намного жарче. Зато по черным закопченым скалам метались огненные отблески, позволяющие видеть отвесные рваные скалы, уходящие в бессветную высь, огромные залы и переходы, сотворенные точно не руками гномов, а скорее волей Моргота, и ниже на полет стрелы, в ущелье — поток сплошного пламени, который двигался, собираясь в завитки, иногда полыхая вверх столбами яркого огня.

— Древнее диво, — сказал Торин. — Ты понимаешь, что видишь легенду моего народа? И хорошо, что река есть, она сжигает рудничный газ. Иначе мы бы уже задохнулись или взорвались, когда я запалил лампаду.

— Я тут и так задохнусь…

— Не хнычь, моя красавица. Выберемся. Раз пришло время легенд, вспомним еще одну.

Восстанавливая силы, оба сели на обломки скал.

— Мы полезем наверх?

— Это займет много дней, а нам нечего пить и есть. Трандуил, это конец.

— Нам могут помочь сверху.

— Разве что догадаются скинуть припасы и воду, — усмехнулся Торин. — И то груз будет падать долго, а то и зацепится по дороге. Видишь, наугрим погибло много, а трупа ни одного не видно. Не долетают.

— Если закричать?

— Путь наверх — не один день. Рискованных дней, если нет веревки и крючьев. Без воды и пищи. Пойми меня правильно, горы отменно проводят звук, но мы не докричимся. И это очень опасно. Камнепады, оползни, обвалы. Нас просто похоронит тут либо на вопли явится Балрог. Мы будем искать реку, Трандуил. Подземную реку настоящей воды, которая выходит из недр Мории наверх, в Зеркальное озеро. Правда, вода может быть горячей.

— Вода, — прошептал Трандуил.

— Не надейся, ее скорее всего нельзя пить. Но по ней можно плыть наружу, если хватит дыхания и сил рук. И пока мы тут сидим, вместо обеда и пива, расскажи, что случилось с Ольвой.

Трандуил вскинул подбородок и молчал.

— Ну то есть ты виноват, — подытожил Торин. — Ты обидел ее и она убежала. И ты решил, что ко мне. Ты так себе муж, тебе не кажется?

— Это… недоразумение, — неохотно проговорил Трандуил. — Ольва… легка на подъем. Она же не пленница в Лихолесье, а его Повелительница. Но да, мы расстались плохо и она уехала.

— Хотел бы я дождаться ее, — ухмыльнулся Торин. — И поверь, я бы не упустил своего шанса. Мне кажется, я знаю и понимаю ее лучше чем ты, эльф.

— Узбад… не забывай, что теперь речь идет не о маленькой иноземке, потерянной в чужом мире. Речь идет о моей жене и о матери моих детей.

— Очень повезло тебе, что Эру Илуватар одарил тебя детьми, — с уважением и болью одновременно сказал Торин. — Ты счастливый… самодовольный, самовлюбленный, эгоистичный… эльф. Иначе я потягался бы за ее внимание, будь ты хоть десять раз король и муж. И вообще, в Средиземье к первому она пришла ко мне.

Трандуил помолчал.

— Ко мне. Ты тягался. Она выбрала меня. Мне кажется, я слышу воду. Но вода глубоко, она точно бежит… по трубе… по сплошной пещере. Поищем ее.

Подземную реку они нашли еще на ступень ниже.

Жар от огня здесь был почти нестерпимым. И Трандуил, и Торин связали волосы шнурками сзади, сплели косицами — иначе отдельные волоски пересыхали и скручивались, чернели. Трандуил тяжело дышал, но ни в чем не желал уступить гному. Наугрим, хоть и показывал свою приспособленность к тутошним местам и условиям, в глубине души совсем не был уверен, что у них получится выбраться.

Зато, выслушивая и выстукивая камни, они нашли сверток, который, видно, и впрямь скинули сверху — им в помощь.

В широкий плотный плащ был увязан мех с водой, кирка, веревка с крючьями, парочка горняцких ламп, огниво, лембас. Вода подняла настроение, еда придала сил. Сделав по несколько глотков, путники приободрились.

— Леди Галадриэль чувствует, что мы живы, — выговорил Трандуил. — Попробуем пробиться к воде или посмотрим, где она откроется сама?

— Сперва пойдем вдоль по руслу, а затем…

Звук снизу заставил обоих замолчать и замереть.

По берегу огненной реки двигался Балрог.

Гномы не знали, как зовут Проклятие Дурина. Балрог, изгнанный в неведомом уже прошлом, просто жил здесь и не так уж часто поднимался наверх — поднимался, только если его тревожили. А еще огненное диво Мории никогда не выходило из пещер и не искало своего господина… либо уже не признавало себя подчиненным Саурону.

Балрог, в два роста Трандуила, широкий, с черным плащом крыльев, стекающим со спины на камни, стоял около огненной реки, нагнув рогатую башку. Сейчас он двигался не так быстро, как обычно, и не пылал, окутываясь тенями. Кроме того, Балрог горел, светился сам — можно было разглядеть роскошный меч на бедре, боевой топор, длинный многохвостый бич, свернутый сейчас кольцом. Торин и Трандуил не дышали, не зная, как огненный майа определяет чужаков в своей вотчине; балрог тем временем вздохнул и снял…

Огромный рогатый шлем.

На плечи упали длинные черные волосы, по которым пробегали сполохи огня. Балрог нагнулся и зачерпнул ладонью огня, совсем так, как делает уставший человек. Между пальцев протекали и капали вспышками капельки того, что текло в речке — то ли смолы, то ли какой-то иной крови земли; умылся, пригладил назад волосы.

Трандуил чуть задел мелкий осколок камня; прошуршал небольшой оползень. Балрог вздернул подбородок и обернулся.

И да, он был красив.

Торин и Трандуил не дышали.

Повертев головой, майа-демон снова надел свой рогатый шлем и тяжело направился куда-то в верховья огненной реки и через некоторое время скрылся из виду.

— Теперь мы знаем тайну Проклятия Дурина, — медленно проговорил Торин.

— И да, это легенда из стародавних времен… — отозвался Трандуил.

— Он похож лицом на эльфа.

— Он майа, Торин. По сути, сколь много майар живет среди нас… единицы. И каждый из них теперь бесценен, потому что с ними, как и с эльфами, из Средиземья уходит былое могущество.

— Он не будет нас выслеживать?

— Похоже, нет. Он… тоже бился много дней.

— И унес много жизней гномов… очень много, — горько сказал Торин. — Почему он не говорит? Почему сразу атакует? Может, можно было бы договориться…

— Вот поэтому.

— Да.

— Выждем еще или пойдем по воде?

— Я очень надеюсь, что вода откроется нам. Если нет, надо будет пробивать отверстие. Одной киркой…