Через несколько лет я заметил, что все делаю так, как ты хотела. Одеваюсь так, как ты мне говорила. Говорю так, как ты мне советовала. И самое главное – практически никогда не обманываю. Практически… Ведь именно ложь была истинной причиной твоего ухода. Моя наглая и корыстная ложь. Я знаю, что даже ты не смогла бы сказать об этом лучше. Я лгал тебе практически все время, что был рядом с тобой. Лгал во всем! Лишь одно было истинной правдой: я любил тебя! Я любил тебя все два года, что мы были вместе, и все те годы, что я прожил потом без тебя. И сейчас, когда умираю, ты единственная, о ком я думаю, кого хочу видеть, кого хочу обнять.

Но я понимаю, что просить тебя об этом не имею никакого морального права. Хотя уверен, если бы ты узнала, где и в каком состоянии нахожусь, забыла бы все то зло, что я причинил тебе, и тут же примчалась. У тебя слишком доброе и благородное сердце.

Ты выполнила все обещания, что давала мне. В отличие от меня. Даже обещание покинуть меня, если я когда-нибудь тебя обману. Если бы у меня была возможность вернуться и все исправить. Сказать тебе правду, какой бы она ни была. Тогда бы ты меня простила. Я знаю. Жаль, что понял это лишь спустя долгие годы одиночества.

Ты, наверное, удивишься – как одиночества? Вокруг же было столько народу. Все эти женщины, которым были нужны лишь мои деньги, такие же фальшивые друзья, которые хотели от меня того же. И только лишь тебе одной никогда и ничего от меня не было нужно».

Здесь я уже не могла сдержать слезы. Роман Дмитриевич предусмотрительно поставил на край стола пачку бумажных платков. Я схватилась за них, как за спасательный круг. Слезы мучительно душили меня. Хотелось рыдать в голос. Но люди, находящиеся сейчас за дверью, вряд ли поняли бы меня. Хотя кто знает…

Переведя дыхание, я встала и немного прошлась. Даже не представляла, что мне будет настолько тяжело. Ощущение, что вся боль и печаль этого мира навалились на меня. Тело наполнила невероятная тяжесть. Сложно было даже дышать. Но я сделала над собой усилие и вернулась к письму.

«Ты помнишь наш первый поцелуй? Как это произошло? Случайно? Или преднамеренно? Кто его уже знает. Только я никогда не забуду этого волшебного момента. Темный кинозал. Ты и я рядом. Я вдыхаю твой аромат. Какой фильм мы тогда смотрели? Ты не помнишь? А я помню! «P. S. Я люблю тебя». Ты как раз эту книгу читать закончила. И мы пошли проверить, насколько твое личное видение этой истории совпадает с видением режиссера.

В кинотеатр мы вошли друзьями, а вышли уже парой…

Дружба с тобой была так мучительна! Ведь я уже не первый год сходил по тебе с ума. Очень сложно дружить с человеком, которого хочется изнасиловать… Когда ты ответила на мой поцелуй, я чуть не умер от счастья – о большем не мог и мечтать! Я готов был кричать о своей любви к тебе! Боялся выпускать твою руку из своей; боялся того, что все это мне лишь привиделось.

Извини, прервусь ненадолго, а то тут все приборы громко запикали. Сейчас сбежится докторье. Если бы ты только знала, какие бабки я им плачу, то точно отругала меня!..

Ну вот, меня подремонтировали. Мое сердце вновь бьется ровно. Но уверяю тебя, это ненадолго – когда речь идет о тебе, я не могу быть спокойным.

На чем я там остановился? Ах да…

Ты стала моей! Мы говорили с тобой часами обо всем на свете; «гуляли по Москве, забыв про расстоянье», как поется в одной из моих песен о тебе; мы много смеялись, много шутили и дурачились. Я не верил своему счастью – рядом со мной человек, который всегда меня понимал, во всем поддерживал и всегда был на моей стороне, даже тогда, когда я неправ.

Ты представить себе не можешь, как мне все тогда завидовали! Я никогда не был так счастлив! Что до тебя, что после. Мне хотелось дать тебе все! Мне хотелось стать для тебя таким же человеком, каким ты стала для меня. И я кое-что придумал. Помнишь ту банковскую аферу, которую я провернул с твоей помощью? Я сумел так искусно разыграть партию, что о своей роли в ней ты даже не узнала. Тогда не узнала.

У меня появились деньги. Большие, как мне тогда казалось. Это сейчас я в день зарабатываю в несколько раз больше. А тогда вообразил, что стал сказочно богат.

Вспоминая то время, не могу сдержать улыбки. Мы с тобой прошлись по всем московским заведениям, и я сорил деньгами, а ты от всего отказывалась, понимая, что простой студент без родителей, без поддержки родственников не может всего этого себе позволить. Я уже тогда понимал, что ты достойна самого лучшего, и хотел дать тебе все, но никаких усилий приложить для этого не пытался. Я слепо верил в удачу и в то, что если не сегодня, то завтра мне точно повезет. Так по своей глупости я оказался в колоссальных долгах. Я был должен всему миру! И что самое ужасное, я был должен тебе!..

С каждым днем дела становились все хуже. И ты, по всем законам жанра, должна была бросить меня уже давно. Но твое благородство всегда шло впереди тебя. Ты считала ниже своего достоинства бросать человека в трудную минуту. Ты не раз спасала мне жизнь, а я с каждым днем все сильней затягивал тебя в это болото.

А потом ты узнала правду… Не от кого-то, нет. Сама. Просто сопоставив факты и выведя их в логическую цепочку. На сбор информации у тебя ушло два года, на принятие решения – пара секунд.

Когда в тот вечер я слышал от тебя слова ненависти – это было не так обидно. Ненависть – это тоже чувство. И порой оно бывает сильнее всех остальных. И я был рад, что ты испытывала ко мне хоть что-то. Ведь то, что ты ко мне чувствовала хотя бы это, давало надежду, что еще не все потеряно. Но потом… Потом я увидел разочарование в твоих глазах. И понял, что это конец.

Те грубые и грязные слова, что кричал тебе в ответ, были адресованы скорее мне самому. Я не тебя, я себя тогда ненавидел, потому что понимал, что сейчас потеряю тебя навсегда. И потерял».

Я не могла читать дальше – слезы застилали глаза. Я не сдержалась и зарыдала в голос. Мне стало все равно, что подумают обо мне эти люди, которых видела в первый и, скорее всего, в последний раз. Я дала волю своим эмоциям. Позволила им выйти наружу.

Я кричала! За мной уже давно должны были приехать санитары из лечебницы для душевнобольных, вызванные перепуганным персоналом. Но за дверью кабинета было подозрительно тихо. Хотя в тот момент, даже если бы там проходили активные военные действия – я бы не заметила. Потому что внутри меня шла более ожесточенная война.

Репутация? О чем вы? После пары прочитанных листов душу выворачивало наизнанку так, что проще сейчас было самоубиться, чем спокойно это пережить.

Проплакала я, наверно, около часа. Очнулась от забытья, лежа на диване в дальнем углу кабинета юриста. Свернувшись калачиком, давила в себе рыдания. Туфли я где-то потеряла. За это время дверь в кабинет так и не открылась. Чернила в письме Руслана слегка растеклись от той влаги, что попадала на бумагу из моих глаз. Когда всхлипы мои стали немного потише, я встала и налила себе стакан воды. Выпив его залпом, вернулась к письму.

«А помнишь, как я признался тебе в любви? О, я так долго готовился к этому. Мне хотелось, чтобы ты запомнила это признание на всю жизнь.

Наш любимый маленький клуб «Джиксо». По-моему, это было восьмое марта. Да, именно. Я сам написал ту песню и поставил танец. Мне так хотелось впечатлить тебя. Ведь я еще так остро ощущал тепло нашего первого поцелуя на своих губах. И по выражению лица, которое было у тебя тогда, понял, что мне это удалось.

Я еще никогда в жизни не нервничал так, выходя на сцену. Вся наша славная компания знала о моих замыслах. Но ни один из них не проболтался – не выдал тебе секрета. Операция «Признание в любви» подготавливалась в строжайшей тайне. Я до сих пор страшно благодарен ребятам – они ни разу не сбились в схеме танца, хотя на репетициях постоянно валяли дурака и тем самым доводили меня до бешенства.