На гидрометеопосту мальчики прожили все лето, а не 30 дней как планировали. Гостеприимные Ржевцевы их не отпускали. Мария Васильевна решила подкормить этих «заставных заморышей», дать им окрепнуть перед новым учебным годом.

Она вовлекла их во все хозяйственные дела. Мальчики подымались на альпийские луга и снежные перевалы, сопровождаемые старшими «ржевцами», учились, как можно выжить в трудных ситуациях в горах: во время ливней, неожиданных камнепадах, паводках рек. Но главное, они поняли, что жизнь в горах – это не развлечение, а прежде всего упорный ежедневный труд, который при умении и настойчивости всегда с троицей вознаградиться. Только упорно трудясь, в горах можно выжить и жить почти автономно, независимо от внешнего мира.

Пример семьи Ржевцевых все эти три месяца убеждал их лучше любых даже самых интересных книг.

Домой они вернулись крепкими телом и духом. Эту перемену сразу же заметили мать ЛИКа и бабушка АРТа. Даже Е. М. осталась довольной переменой, произошедшей с сыном.

Поход 43 стал рубежом между детством и отрочеством.

Учебный год 43–44 г. начался как обычно. Ученикам 3А класса поручили написать сочинение: «Как я провел лето». Яркие впечатления и дневники трех месяцев жизни на гидрометио посту позволили нашим путешественникам написать домашние сочинения, чтение которых заняло по три учебных часа каждое. Одноклассники, которые сами жили на заставе и много времени проводили в окрестных горах, хорошо понимали каждое событие, описанное в сочинениях, и слушали внимательно с большим интересом.

Они активно сопереживали их вместе с авторами сочинений.

Однако лучшим Евдокия Алексеевна посчитала сочинение Бориса Бондаренко, описавшего свою жизнь в Ташкенте во время летних каникул.

АРТ и ЛИК не могли понять, что интересного в сочинении Бориса и в его жизни в большом городе, да еще летом. Но особенно они не огорчались, хотя большинству одноклассников сочинение Бондаренко понравилось. Ведь попасть в большой город в это трудное военное время было несбыточной мечтой для многих.

Потекли школьные будни.

В третьем классе появились уроки географии СССР и естествознания. На них накопленные знания и опыт походов наших героев проявлялись особенно ярко. По этим предметам они далеко вперед ушли от своих сверстников, и Евдокия Алексеевна для них специально готовила более сложные вопросы и задания.

Из 13 учеников класса мальчики так и не могли крепко подружиться с кем-либо еще. Их отношения были самодостаточны для обоих. Поэтому они не принимали активное участие в обще классных мероприятиях, что вызывало тревогу у куратора.

«Индивидуализм чистейшей воды», часто говорила она Е. М. и Мамусе при встрече и на родительских собраниях. Особенно неприятными эти резюме были для Е. М., тоже учительницы и активной общественной деятельницы. Она не раз задумывалась над этими замечаниями Евдокии Алексеевны.

«Все это влияние Тумановых», думала мать.

«Но плохо ли это?», задавала она себе вопрос, на который не могла уверенно ответить.

Учебные дни были очень похожи и летели очень быстро. Зима наступила рано. В конце ноября уже лежал снег.

Мальчики, начитавшись Пири, Папанина, Амундсена и Скота о сонно-лыжных походах к полюсам Земли и зимовках на льдинах, решили серьезно научиться ходить на лыжах. Они устраивали короткие однодневные походы на лыжах и санках в окрестности заставы, воображая себя полярниками.

Для ЛИКа один из таких походов закончился печально. Он сильно переохладился и опять серьезно заболел пневмонией. Этот недуг пришлось лечить почти два месяца.

Болезнь дается человеку для осмысления жизни. И если болезнь случается в ранние годы, то она помогает сосредоточиться на главном и победить недуг.

ЛИК болел тяжело. Две недели температура держалась в интервале 38.5–39.0 C°, спадая только ночью, когда он потел так сильно, что приходилось менять трижды за ночь его нательное и постельное белье. Лекарств не было. Травы, мед, медвежий жир, кумыс заменяли лекарства. Мать делала все возможное, чтобы облегчить состояние сына.

Часто ночами ее подменяла Мамуся. Первые две недели были самыми опасными.

Затем кризис миновал благополучно, но еще долго длился процесс выздоровления.

Именно в это время Аркадий приносил ему самые интересные книги из библиотеки отца.

Книги и дневники Пржевальского, Козлова, Ливингстона, Семенова-Тяньшаньского и других знаменитых путешественников. ЛИК читал эти книги с упоением, совершенно забывая о болезни. Именно тогда у него родилась большая мечта стать исследователем Земли, путешественником. Эта мечта стала путеводной звездой всей его жизни.

Еще не успел он поправиться после болезни, еще не ходил в школу (благо мама математику вела с ним дома, а Евдокия Алексеевна была частым гостем), а они с АРТом уже планировали новый поход.

Только в апреле 1944 г. ЛИК начал регулярно посещать школу.

Полярного путешественника пока из него не получилось. Нужно было серьезно заняться здоровьем. Чем теплее становилась погода, тем быстрее крепли силы нашего героя.

В мае он уже был совершенно здоров. В июне, успешно закончив 3-ий класс, мальчики решили вновь идти на стрелку, к месту слияния Чиралмы и Майдонтала. И опять пришлось преодолеть упорное возражение матери ЛИКа, которая была напугана длительной болезнью сына. И только обстоятельная беседа с Мамусей, и положительный опыт прошлогоднего похода, и жизнь мальчиков на гидрометеопосту, позволили нашему герою получить разрешение матери на очередной поход.

На этот раз мальчики уходили в поход открыто, торжественно провожаемые родными и одноклассниками. За плечами рюкзаки, палатка. Провожающие их мальчишки открыто им завидовали, но соученики не были готовы к такому походу, да и Ржевцевы не смогли бы принять больше двух человек в эту суровую пору.

Шел 1944 г., разгорелась невидимая до этого гигантская битва на Курской дуге. А сюда долетали только слабые отблески войны, когда на заставу приходили похоронки.

Переход на пост занял ровно три дня. Весь маршрут прошли точно по намеченному графику. Прибыли на третий день поздно вечером. Их ждали и встречали как родных людей, членов большой семьи.

Чтобы окончательно покончить с последствиями болезни, ЛИКа подкармливали барсучьим жиром, и мальчики часто вместе с младшими ржевцами устраивали ночные охоты за барсуками.

Днем с помощью верного пса искали барсучьи норы. Если в норе укрывался барсук, то пес лаял и лапами старался разрыть нору. Однако это псу не удавалось сделать. У выходов из норы ставили силки (маленькие капканы) или лассо, так, что, отправляясь на ночную охоту, барсук попадал в капкан или в петлю. Ловили ровно столько барсуков, сколько было нужно для приготовления жира. Мясо и шкура использовались для еды и изготовления шапок и даже шуб.

Еще одной новостью для гостей была охота за дикими козами, которые здесь водились в большом количестве.

С вечера, во главе со старшим Ржевцевым Виктором, отправлялись в засаду у водопоя на реке Чиралма. Место водопоя Ржевцевы хорошо знали уже многие годы и тщательно берегли.

Прятались в засаду вечером и ждали утра. Ранним утром в час рассвета козы строем в цепочку спускались с гор к реке на водопой. Напившись впрок, на весь жаркий день, козы цепочкой по одной, круто подымались вверх по тропе к альпийским лугам на пастбище.

Только тогда, когда у водопоя оставалась одна коза, замыкающая их строй, именно в этот момент, раздавался меткий выстрел. Коза бездыханно валилась к ногам охотников, а остальные козы, не успев даже испугаться и понять опасность, спокойно продолжали путь вверх на пастбище. Таким образом, засада оставалась тайной для коз.

Величественное зрелище спускавшихся к воде горных коз и весь пейзаж раннего утра в диких горах настолько захватили нашего героя, что он забыл о цели своего пребывания в этом месте. И когда настала его очередь стрелять, он замешкался, пропустил нужный момент. Добыча была бы упущена, если бы не меткий выстрел АРТа. Коза мягко ткнулась головой в камни. Охотники подождали, когда стадо поднялось высоко по склону и только тогда подошли к добыче. Быстро оттащили тушу козы вниз по течению реки и там разделали. С богатой добычей вернулись домой на стрелку и с гордостью вручили ее хозяйке.