За время отсутствия Гвальхмая, де Ре сделал некоторые приготовления. Себе он достал форму и оружие английского пикинёра. Для двух подельников он купил одежду лесорубов, осла, маленькую тележку и достаточно дров, чтобы наполнить ее.

Мастер Жан разобрал свою кулеврину, плотно засунул ствол в одну вязанку дров, а длинную ложу спрятал в другой. Порох, пули, шомпола он завернул в тряпье и спрятал в третьей вязанке.

Замаскировавшись, трое мужчин без труда вошли в Руан как раз перед тем, как ворота закрылись накануне 25 мая.

Город был возбужден. Они нашли гостиницу с конюшней для осла, и сняли комнату наверху, окна которой выходили на Старый рынок. Когда они выглянули из окна, их худшие опасения подтвердились.

Хозяин с удивлением взирал на них. «Где вы были, что ничего не слышали? Должно быть, ваш лес очень далеко. Ведьма взялась за старое. Завтра вы продадите свои дрова».

Когда он ушел, они быстро разворошили связки дров, завернули части мушкета в старую мешковину и переправили все в свою комнату. Де Ре заранее заплатил владельцу гостиницы за недельное проживание дровосеков, объяснив, что был должен им денег и что он рассчитается с ними таким образом. Чтобы было правдоподобнее, он торговался, получил скидку и согласие на частичное возмещение расходов в случае, если казнь случится раньше; в этом случае он настаивал на том, что они должны съехать до истечения недели.

Де Ре надеялся, что все это развеет возможные подозрения хозяина при виде английского пикинера в такой компании. Позже, после того как он якобы доложился в своем подразделении, де Ре вернулся, купил бутылку вина в общей комнате и прошел наверх к своим друзьям. Он думал, что никто не заметит, что он не ушел.

Его надежда была тщетной. Пытаясь не ошибиться и не привлечь внимания, трое заговорщиков сделали и то, и другое, просто оставаясь в своей комнате большую часть дня.

Время летело быстро. На площади была суматоха, прямо напротив гостиницы возводились трибуны. Зная, что это обычное место для тех, кто приезжает поглазеть на казни, де Ре настоял на том, чтобы комната была с хорошим видом как на публику, так и на костер.

Они изучили обстановку из-за закрытых ставней. Мастер Жан положил опору кулеврины на грубый дощатый пол комнаты, установил на ней ложу и закрепил ствол. Направив его на помост, на котором стоял столб с цепями, свисающими сверху и по бокам, он вынул гвоздь из нижней части одной из планок в ставне. Отодвинув планку в сторону, он получал идеальный обзор, оставаясь незаметен с улицы.

Стал понятен секрет феноменальной точности мастера Жана. Другие стрелки приклад своей переносной пушки прижимали рукой к боку или упирали его в грудь. Они направляли орудие приблизительно в направлении противника, закрывали глаза от вспышки на полке, когда загорался запал, и молились об удаче.

У мастера Жана на конце шестифутового ствола торчала маленькая выпуклая точка. Заднего прицела не было, но, поскольку ствол был без раструба, Жан мог целиться, глядя вдоль него. Ствол он крепко прижимал к плечу, а от отдачи его защищала тяжелая шерстяная подушечка.

Стрелок перемещал маленькую точку вдоль рядов сидений, пока она не оказалась на уровне груди того, кто будет стоять на помосте. Он подвигал ее влево-вправо и задумался. Затем выложил отмеренный заряд пороха и 6 небольших свинцовых шариков. Приготовил шомпол, винт для снятия заряда, запальный порох для полки и фитиль для его поджига.

Взяв самый тяжелый свинцовый шарик, Мастер Жан задумчиво взвесил его в руке, рассеянно подбросил и снова поймал; при этом он то и дело посматривал на площадь. Оценивая расстояние, он хмурился.

Де Ре смотрел на него с нетерпением. Стрелок покачал головой и что-то пробормотал себе под нос.

«В чем дело? Слишком далеко для вашей пушки?»

«Боюсь, да, милорд барон, – буркнул лотарингец. – Слишком далеко для точного выстрела. На добрых 50 футов больше обычной дальности».

«Так положите больше пороха!»

«Это не решение. Свинец-то долетит, но разброс будет большим, я могу попасть в толпу».

Де Ре презрительно фыркнул. «Да будет так, если мы выбьем черные души из лорда Бедфорда и свиньи-епископа, этих двух змей! Меня не волнует, кто может пострадать. У нас нет друзей на трибунах».

«Вы не понимаете. Одним выстрелом я могу выпустить несколько пуль. Но из-за разброса эти двое могут и не пострадать, если пули пройдут мимо них, слева или справа. Одной пулей я могу убить любого из них по вашему выбору и навести ужас, чтобы вы попытались спасти ее. Нельзя гарантированно убить сразу двоих, а времени перезарядить не будет. Мы должны будем бежать из гостиницы, как только будет сделан выстрел».

Де Ре растеряно чесал свой бритый подбородок. Гвальхмай поинтересовался: «Мастер Жан, вы сами готовите порох?»

«Конечно! Кому еще я могу это доверить? У меня лучший порох во Франции, лично смешанный из лучших ингредиентов, смоченный чистейшей водой, просушенный, раскатанный, просеянный и отмеренный со скрупулезной точностью. Нет другого такого же аккуратного стрелка, как я».

«Я знаю. Я верю вам. И мне известно, что нет другого такого меткого стрелка. Скажите, если порох будет мощнее, то пули будут вылетать с большей силой и скоростью, и, возможно, у них не будет разброса?»

«Это хорошо известный всем нам факт». Мастер Жан опустил голову. «Несмотря на то, что у меня есть отличный липовый уголь, чистейшая сера и трижды кристаллизованная селитра, я не достигаю большой силы».

Де Ре с интересом следил за беседой. Он перебил. «Стрелок, вы говорили о селитре. Правда ли, что ее получают из человеческой мочи? Неудивительно, что ее называют подлой!»

Лотарингец кивнул: «Селитру можно найти в пещерах или под кучами навоза в виде желтых кристаллов, но, безусловно, лучше всего – это дистилляция из экскрементов, о которых вы говорите. Моча любителя пива хороша, у пьющего вино лучше, согласно его аппетитам. Самая замечательная моча у кардинала или епископа, потому что они пьют лучшие вина».

Де Ре был в ужасе. «Слюнявые клыки Цербера! Никогда бы не поверил, что епископ Кошон для чего-то может быть хорош!»

Гвальхмай обнаружил, что этот разговор напоминает ему беседу с несчастным Ву из Катая. Он не собирался снова вмешиваться, ни с компонентами, ни с составом, однако спросил: «Если ваш лучший порох вы используете для запала, и если у вас его достаточно, может быть, стоит попробовать смесь из половины того и другого, чтобы получить и требуемую силу, и дальность?»

Суровое выражение лица мастера Жана прояснилось. Он просиял. «Это может сработать. Это стоит попробовать!» Он приступил к смешиванию и приготовил два заряда.

«Если будет время, я использую оба. Первый, как вы сказали, а второй – через эту дверь, потому что коридор будет полон английских солдат».

«Просто убейте епископа и лорда Бедфорда», – прорычал де Ре. «Я спасу Деву от огня, так или иначе».

День прошел. Когда стемнело, после ужина в общей комнате они вышли из гостиницы и промерили расстояние шагами, делая вид, что просто гуляют по улице. Как и боялся мастер Жан, оказалось, что требуемая дальность составляет добрых 250 футов, что сильно усложняло его задачу.

Погруженные в мрачные мысли, они вернулись в гостиницу, не заметив, что их сопровождал хозяин таверны, который следил за ними с безопасного расстояния.

Ему эти дровосеки и их друг английский солдат показались весьма странными людьми: они не интересовались событиями в городе, не были в церкви и весь день просидели в своей жаркой комнате. Это было подозрительно. Он осторожно прошел за ними и проследил, как они шли обратно.

Той ночью трое слышали скрип половиц в коридоре, но, поскольку они не разговаривали друг с другом, тот, кто подслушивал, вскоре ушел. Потом они заснули.

Проснулись они от шума и одевались в спешке. Толпа, сдерживаемая пикинерами, уже переполняла площадь, хотя еще не было 7 часов. Сквозь свою тайную щель в ставне они видели, что во всех окнах были лица зрителей; люди сидели на крышах, держась за желоба, коньки и фронтоны.