– Выглядите растерянной.

– Это был непростой день. К тому же я боюсь крови.

– Тогда поздравляю с тем, что смогли перебороть себя! – она улыбнулась и пожала мне руку.

Я чувствовала сильное головокружение, слабость и немощь во всем теле. Трудно было сконцентрироваться на разговоре и не потерять нить повествования. Так давал о себе знать пережитый стресс и истощение запасов крови в организме. Тем не менее у меня не было ни малейшего желания жаловаться на свое состояние, хотелось лишь поскорей выйти на свежий воздух.

– Он скоро придет в себя? – спросила я, переводя тему.

– К сожалению, ничего не могу сказать. Все, зависящее от нас, мы сделали, теперь его организму предстоит бороться.

– А его родственники… Вы им сообщили?

– Видите ли, – неуверенно ответила доктор Моррис, тщательно подбирая слова, – нам пока не удалось установить личность пострадавшего. Документов при нем не было. Мы подключили все компетентные структуры, как это делается в подобных случаях, но пока безрезультатно.

– Пожалуйста, держите меня в курсе. Если я чем-то еще смогу быть полезна, дайте знать.

– Конечно, мисс Картер!

– И еще, как только он придет в себя, я бы хотела поговорить с ним, это очень важно!

– Я лично обещаю оповестить вас. Но, позвольте спросить?

– Да?

– Откуда такой интерес? Ведь вы утверждаете, что увидели этого человека впервые.

– Так и есть.

Пристальный взгляд слегка полноватой женщины в белоснежном халате с каждой секундой становился все более пронзительным, как рентгеновское излучение. Что я могла ей сказать? Что помню этого человека из бог знает какой параллельной реальности? Это казалось несуразным даже мне самой.

– Я думаю, все дело в том, что я никогда до этого момента не попадала в подобные ситуации. Я чувствую ответственность за него, понимаете? Словно теперь у меня есть определенные обязательства.

– Синдром молодого врача, – улыбнувшись, сказала она. – Мы, доктора, все в той или иной мере проходим через это, когда начинаем практику. Каждый пациент занимает место в сердце, для каждого хочется сделать все возможное, отдать все свое время и силы. Позже приходит понимание, что это невыполнимо.

– Вы правы. Но все же, позвольте мне быть в курсе.

– Разумеется, мисс Картер. Я позвоню, как только у нас будут новости.

– Спасибо вам! – искренне поблагодарив доктора, я закрыла за собой дверь кабинета.

Как только я вышла из здания больницы, мой взгляд тут же упал на вывеску бара Jeck’s hug на противоположной стороне улицы. Желанию расслабиться после столь насыщенного дня не мог помешать даже увесистый чемодан, набитый пляжными сарафанами и спреями от солнечных ожогов. Вместо путешествия на Средиземноморское побережье он героически сопровождал меня в клинике Святого Себастьяна.

Бар, в который я все же решилась зайти, оказался тихим и уютным местечком с атмосферным интерьером Америки 60-х годов. Посетителей почти не было. Дым сигарет висел в воздухе, похожий на туман, однако запах его не имел ничего общего с едва уловимой свежестью росы ранним летним утром. Я села за стойку и заказала свой любимый джин-тоник. Моментально осушив бокал, попросила бармена о новой порции.

– Ждете кого, или развлекаетесь в одиночестве? – мужской голос с характерной для курильщиков хрипотцой вывел меня из размышлений о странном происшествии, что приключилось со мной сегодня.

– Простите, знакомиться не намерена, – на одном дыхании выпалила я, не оборачиваясь.

И тем не менее незваный посетитель подсел рядом, будто не услышав моих слов, или приняв их за приглашение.

Моим собеседником оказался седовласый старец с зелеными глазами, цвета трав, что устилают альпийские луга. От него веяло ощущением умиротворения и душевной теплоты. Я невольно улыбнулась ему и он, как зеркальное отражение, ответил мне тем же.

– Я одна. Никого не жду. И не развлекаюсь. Просто думаю, – наконец ответила я на его вопрос.

– Жаль, что такая красивая молодая леди грустит в столь чудный вечер. Но ведь и впрямь непросто найти того единственного в бесконечной толпе посторонних душ.

Его бестактность никак не вписывалась в нормы этикета и хорошего тона. В иных обстоятельствах я не удержалась бы от едкого замечания, но в тот момент вместо обиды мной овладело сильнейшее желание продолжить разговор.

– Мне порой кажется, что я одинока в этом мире, и в толпе, как вы выразились, «посторонних душ» не существует родственной мне.

Я сделала большой глоток из своего стакана, алкоголь сладким теплом окутал меня изнутри. Голова приятно закружилась, пришло долгожданное ощущение расслабленности и спокойствия.

– У всех есть, – хмыкнул он.

Мужчина будто потерял нить разговора. Казалось, он вот-вот встанет и покинет это место, не попрощавшись. Но спустя несколько минут он продолжил, как ни в чем не бывало, совершенно сбив меня с толку.

– А, ведь наука и религия вовсе не противоречат друг-другу, напротив, доказывают одно и то же. Но люди на протяжении истории существования своего вида воюют, приняв одну из сторон. Во что веришь ты?

Подобного вопроса я никак не ожидала.

– Послушайте, это что, какой-то розыгрыш? Вам не кажется, что вы выбрали не самую удачную тему, которую можно завязать с незнакомым человеком?

– Ответь, пожалуйста!

– Хорошо, я верю в существование высшей силы, некоего замысла…

– И в чем, по-твоему, заключается этот замысел?

– Это сродни вопросу «в чем смысл жизни?» Наверное, никто не знает точный ответ.

Он улыбнулся и тихо засмеялся, почти беззвучно. В его зеленых глазах отражались свисавшие с потолка лампочки в кружевных абажурах. Мне вдруг стало не по себе. Человек, показавшийся вначале интересным собеседником, теперь наводил на меня страх.

– Всем нам может открыться истина, но не каждый готов отворить дверь и впустить ее в свое сердце.

– Все, довольно! Чего вы от меня хотите? Заманить в какую-то секту? Не получится, можете не усердствовать! – я изо всех сил старалась сохранять самообладание, борясь с желанием уйти из злополучного заведения.

– Если человек заблудился, ему ведь необходимо знамение, которое укажет верный путь.

– Вы хотите указать мне путь? – я вдруг зашлась нервным смехом, больше похожим на истерический припадок. Посетители бара, сидевшие в относительной близости от нас, обернулись в мою сторону. – Ошибаетесь, я не заблудилась.

– Возможно, мне показалось. Позволь лишь сказать – ничто не случайно в этой жизни, все имеет свою причину.

– Разумеется…

– За закатом следует рассвет, за зимой весна, за смертью жизнь. Подумай об этом.

– Вы перепутали последовательность, – поправила я незваного гостя, глядя в свой третий по счету стакан, наполненный прозрачной жидкостью с кусочками льда, похожими на айсберги посреди океанических просторов.

– Нам здесь остается лишь смутное, блеклое подсознание – необъяснимые страхи, симпатии, привязанность к местам, вещам, людям. Чувства, которые мы не можем понять, они пугают нас…

– Мне пора, извините, – я чувствовала себя в ловушке. Вокруг были люди, но мне казалось, что я один на один с этим странным человеком, говорящим слова, которые заставляли мое сердце биться чаще, сжимаясь от тревожного чувства.

Я положила пятидесятидолларовую купюру на стойку бара, не дожидаясь сдачи, взяла свой чемодан, и быстрым шагом направилась к выходу.

Оказавшись на свежем воздухе, я остановила проезжавшее мимо такси, и уже через 20 минут заперла за собой дверь квартиры. Казалось, странный незнакомец все еще был где-то рядом, эхо его голоса продолжало отражаться от стен, отдаваясь звоном в ушах.

Часы показывали полночь, но за окном было недостаточно темно для этого времени суток. Под гнетом навалившегося стресса я не заметила этой аномалии раньше. Последствия магнитной бури давали о себе знать. Я подошла к окну и увидела невероятное – это было ничто иное, как настоящее полярное сияние! Оно походило на лазерное шоу, устроенное с применением новейших технологических разработок. Краски вспыхивали в небе, меняя оттенки и формы, перетекая из одного состояния в другое. Зрелище было завораживающим, и одновременно пугающим своей противоестественностью в здешних широтах. Люди высыпали на улицы, в немом восхищении возведя глаза к небу, другие застыли возле окон. Массовый ступор остановил привычный ход жизни. Неизведанное всегда пугает и на время обездвиживает.