— Но ведь ничего не произошло, — встрял док Браун, отодвигая Хэмиша плечом. — Констебль просто поинтересовался состоянием здоровья пострадавшего. А тот переоценил свои силы, встал с носилок, вот и упал. Ведь так всё было, полковник?

— Примерно, — неохотно согласился Максвелл, поднимаясь с земли.

— Вот и отлично, — кивнул Док Браун. — Позвольте, я провожу вас в машину скорой.

Голд с усмешкой наблюдал за развернувшейся сценой. В прежние времена он не приминул бы превратить полковника в барана или ещё какое-нибудь упрямое парнокопытное… Но хотя сейчас он ощущал в себе всю силу Тёмного, старые привычки с ней не вернулись. Да и его сын отлично справлялся сам, не говоря уже о том, что здесь, в Лохду, у него было достаточно друзей, готовых защитить его от любой напасти. Так что Голд не стал вмешиваться и слегка прихрамывая — исключительно по привычке — нога не болела, но манера ставить её более осторожно успела прилипнуть за последние двадцать девять лет — отправился к одному из запаркованных здесь внедорожников и усевшись на заднее сиденье, прикрыл глаза и погрузился в размышления. Ему слишком много нужно было обдумать, но, кажется, для его головы это слишком было слишком. Он то и дело препрыгивал с мысли на мысль, ни одну не успевая рассмотреть как следует: спрятанный в Камне Судьбы кинжал, МакИвер, Изобель… Сказанное им по неосторожности слово может разрушить то малое, что связывало его с девушкой…

Машина резко тронулась и Голд открыл глаза и сонно сморгнул. Рядом с ним на сиденьи сидела Изобель.

========== Трудности формулировок ==========

Голд ещё раз моргнул, стряхивая с себя сонливость.

— Ты, — сказал он и замолчал.

— Я, — согласилась Изобель.

Внедорожник подпрыгивал на неровностях дороги, и они подпрыгивали вместе с ним. Нужно было что-то сказать, и Голд мучительно подбирал слова. Его ещё в детстве прозвали языкастым парнишкой, а уж за сто лет составления магических контрактов, он овладел искусством точных формулировок, как никто другой. Но почему-то именно сейчас этот опыт никак не помогал.

— Сейчас бы кофе, — проговорил он наконец.

— Да, — согласилась Изобель.

Кажется, она не собиралась облегчать ему задачу.

— Жаль что у меня нет, — продолжил Голд развивать тему кофе, — вообще-то в ломбарде у меня есть немного. Но я как-то заранее не подумал взять…

Изобель смотрела на него, хмурясь и улыбаясь одновременно.

— Но вообще-то я, наверное бы, мог, — произнёс он извиняющимся тоном и понял, что разговор зашёл в тупик, и завёл он его туда сам. Почти двухсотлетний маг мямлил как косноязычный мальчишка. Надо было что-то делать.

Голд на долю секунду прикрыл глаза, сосредоточиваясь на магии, пропитывающей окрестности, осторожно прощупал границы своих возможностей и материализовал у себя в руках клетчатый термос наполненный горячим кофе.

— Будешь?

Изобель кивнула, и он аккуратно открутил металлическую крышечку, налил туда тёмную дымящуюся жидкость и протянул девушке. Изобель сделала глоток и поморщилась.

— Кофе растворимый… И я забыл о сахаре, — попытался оправдаться Голд. — Но я могу добавить.

— Ничего.

Конечно, сейчас у Голда хватило бы сил создать кофе из чистого волшебства, и по вкусу и аромату такой напиток был бы безупречен. Но магическая пища иллюзорна: ни согреть, ни взбодрить, ни насытить она не может. Так что Голд предпочел использовать чары перемещения.

— Тебя не смущает… магия? — спросил он, машинально оглаживая ладонями клетчатые бока термоса.

— Ну, — Изобель отхлебнула ещё немного, — поначалу трудно было вместить. Но у меня получилось.

— Ладно, — сказал Голд.

— Ладно? — Изобель удивлённо приподняла брови. — Это всё, что ты можешь сказать? Знаешь, ты очень похож на Хэмиша, — резюмировала она и вернула Голду крышечку с остатками дымящегося напитка.

Он выпил горячую жидкость почти залпом и только после возразил:

— Скорее Хэмиш похож на меня.

— Это не важно, — глаза Изобель блеснули в темноте. — Вообще-то вы очень разные, я уже успела это понять. Но всё же сходство есть. И я даже не о внешности… А о манере уходить от прямого разговора.

— Разве ухожу? — дёрнул плечом Голд.

— Именно, что уходишь, — подтвердила Изобель. — Вот неужели у тебя нет тем важнее кофе? Что ты хотел меня спросить на самом деле?..

— Я не знаю, — ответил Голд искренно. Какие вопросы задать? Узнать, как она относится к нему? О таком женщину спрашивают только, если заранее знают ответ. Или думают, что знают. Уж этот урок он сумел извлечь и из своей собственного опыта, и из опыта тех отчаявшихся простачков, что просили у Тёмного помощи. Да что там — на его глазах успело народится, перевлюбляться и пережениться несколько поколений Зачарованного Леса. — Ты сердишься?

— Сержусь, — кивнула Изобель. — Не потому что ты был груб. И не за то, что ты сказал, что любишь меня. За то, что после струсил. И сейчас пытаешься сделать вид, словно ничего… — Изобель судорожно вздохнула, — не произошло. Между нами.

Её глаза — в который уже раз за этот день — наполнились слезами.

— Милая, — Голд взглянул на неё с тревогой, — Изобель, пожалуйста… Пожалуйста, не плачь из-за меня. Я того не стою. — Он положил ладонь на её щёку и большим пальцем стёр катившуюся по скуле слезу. Её кожа была такой нежной, влажной, бархатистой и тёплой. — Ну, что по-твоему я должен ещё сказать? После подобных проговорок или слышишь в ответ «я тоже», либо дальше справляешься с этим сам.

— Ты… Ты умудрился признаться мне в любви и обозвать меня дурой в одном предложении, — рот Изобель как-то странно скривился: то ли это была неудачная попытка улыбнуться, то ли подавленное рыдание. — Как я могла бы тебе ответить?

— Ты не обязана отвечать. Не волнуйся. Не будет ни преследований, ни домогательств, ни… — он убрал руку от её лица. — Я бы хотел, вернуться к тому, что было раньше. Но если это невозможно, могу просто держаться от тебя подальше.

— Я села с тобой в одну машину, — проговорила девушка медленно и раздельно, будто ребенку. — Как ты думаешь, почему? Чтобы тебе удобнее было держаться от меня подальше?

— Почему? — тупо повторил он.

— Да потому что «я тоже», дурак!

Термос упал и закатился куда-то под лавку… Голд не стал его поднимать. Он обхватил Изобель за плечи и приблизился, поочередно поцеловав её в правую и левую щеку. Лицо девушки было солёным от пролитых сегодня слёз, немного чумазым и тёплым. Не встретив сопротивления, Голд потянулся доверчиво приоткрывшимся губам.

— Ты слишком прекрасна, — прошептал он, прежде чем поцеловать её по настоящему и почувствовать, как она целует его в ответ.

***

— Чего это они? — спросил Хэмиш Дока.

Вопрос был немного риторическим: через заднее стекло ехавшего впереди лэндровера было отлично заметно, что его отец и Изобель — целуются.

— Всё давно к этому шло, — философски заметил доктор, покусывая мундштук неразожжёной трубки.

— Ну да, давно, — согласился Хэмиш. — Я бы может и не заметил, но… Их часто видели вместе и ТиВи Джон всё время подшучивал на этот счёт. Да отец признался, ну, что запал на Изобель… Только я до последнего не верил, что она тоже того. В последнее время мне казалось, что отец наоборот её вроде бы раздражает.

— Так уж устроены женщины, — заключил Док тоном знатока и поинтересовался: — Не жалеешь?

— В смысле?

— Поговаривали, что Изобель в тебя влюблена. И ты мог бы…

— Может быть, и мог бы, но не стал, — обрезал Хэмиш. И продолжил мягче: — Может быть, ей только так казалось. Да и… она не заслуживала этого. Не заслуживала парня, который будет целовать её, а думать о другой. Не заслуживала, чтобы я сравнивал её с Алекс. Чтобы, с ней был тот, кто сожалел, что поторопился. А мой отец… Каков бы он не был… Её не обидит. Он весь полон любви, и на меня одного её всегда было многовато.

Док насмешливо приподнял бровь, всем видом демонстрируя, что он не одобряет подобную сентиментальность.