— Голд, — в голосе Изобелль звучал настойчивый вопрос.

— Да, сейчас посмотрю, как Дженни, — ответил он, игнорируя уколы магии.

— Голд, — Изобель ухватила его за руку. — Ты сказал мне. до…

Голд поднял голову, пытаясь припомнить, что же он говорил. Кажется, грязно ругался… Кричал… И…

— Прости мой поганый язык, — он хотел было сказать, что это всё виновата тёмная магия, поднимающая со дна души всякую муть, но это было бы не правдой. Не всей правдой. А лгать и уворачиваться под встревоженным взглядом этих карих глаз почему-то не хотелось. — Я назвал тебя глупой… Но, правда, я так не думаю. Я вышел из себя… Просто я напугался. Мне было страшно, что я не успею. Или что магия не сработает как надо.

Изобелль должна была на него злиться. Но она почему-то плакала, без всхлипов и вздохов, просто слёзы текли по её лицу. И он ничего не мог с этим поделать, потому что магия может многое, но не может утолять обиды, утешать душевную боль и делать кого-то счастливым.

— Ты сказал, что любишь меня… — удерживающая его женская рука сжалась чуть крепче.

Надо же, он и не понял, что произнёс это вслух. Не понял, что наконец дал название давно обосновавшемуся в его чёрном сердце чувству. И этим кажется опять всё испорил, хотя так ли это важно, его сын уцелел, Изобелль в безопасности, он снова обманул смерть…

— Забудь, если сможешь. Я справлюсь с этим.

— Но я не смогу забыть, — сказала девушка — я не…

Её слова заглушил шум пропейлеров… Над склоном кружили два вертолёта, дверца одного из них приоткрылась, на площадку спустился человек в униформе.

— Сохраняйте спокойствие!!! — прогремел откуда-то сверху, перекрикивая шум моторов, многократно усиленный мегафоном голос.

========== Четвёртый лишний ==========

— Пострадавшие есть?! — спросила в мегафон высунувшаяся из кабины вертолёта фигура.

Хэмиш поднялся на ноги и сложил воронкой ладони у рта:

— Двое!!!

— Сколько вас всего? — проревел мегафон.

— Шестеро!!! — проорал Хэмиш и на всякий случай показал на пальцах.

Голд подошёл к сыну и прокричал прямо в ухо:

— Мне нужно оказаться в одной кабине с Дженни! Устроишь?

Хэмиш кивнул. Отец мог помочь девушке. И горе-полковнику тоже. Может быть. А может быть, и нет. Он уже успел понять, что в этом мире магия работает непредсказуемо. Но если подростком он вообще не хотел прибегать к её помощи, то теперь многое изменилось. Наверное, он попросту повзрослел и понял, что не стоит пренебрегать подобными возможностями.

Площадка, на которой они стояли, была очень мала, и вертолёт завис в метре над ними, так и не сумев приземлиться. Из кабины выгрузили полотнище, на которое Бен и Хэмиш аккуратно уложили Дженни.

— Дежись, я с тобой, — проговорил Бен, вглядываясь в бледное как мел лицо девушки.

Шум вертолётов заглушил его слова, и Хэмиш не сколько услышал их, столько прочёл по губам, догадался.

— Бен, — он пытался артикулировать максимально чётко. — Пока побудь с полковником Максвеллом! — и встретив недоуменный взгляд молодого человека пояснил: — Дженни! всё! равно! без! сознания!

Ну и, если отец сможет ей помочь, видеть это посторонним совершенно не обязательно. Благо вертолётов два, и они вполне могут разместиться по трое.

Когда они поднялись на борт, Хэмиш спросил отца охрипшим от крика голосом:

— Ты сможешь ей помочь?

Тот пожал плечами:

— По крайней мере попробую. В приказе ничего не говорилось о помощи группе, но и прямого запрета колдовать тоже не было.

Голд коснулся лба Дженни, холодного и влажного, и пробормотал озабоченно:

— Плохо. У неё внутреннее кровотечение. Ребро пробило лёгкое, так, кажется.

— Мне расстегнуть её? — нахмурился Хэмиш.

— Не имеет значения.

— Раньше тебе нужно было видеть рану…

Голд скривил рот в подобии улыбки:

— У меня было двести лет, чтобы попрактиковаться… И если уж получится, то получится и так. Ну или не выйдет вовсе.

Маг прикрыл глаза и из-под его ладони, всё ещё лежавшей на лбу девушки, вырвалось голубое сияние. Лишь на миг — и оно потухло так же быстро как и появилось. Но перемена была заметна даже невооружённым взглядом: дыхание Дженни выровнялось, бледные щёки порозовели.

— Получилось. — констатировал Голд.

Хэмиш потёр лицо руками, в попытке стереть с него и хмурое выражение и скопившуюся за этот долгий день усталость.

— Спасибо, папа.

— Я сделал это не для тебя, — усмехнулся Голд. — В конце концов, мне самому интересно прощупать границы моих возможностей.

— Кому ты отдал кинжал? — поинтересовался Хэмиш.

— Макиверу, — ответил Голд быстро. — Ну, всё немного сложнее, но я не могу вдаваться в объяснения.

— Связан магией кинжала?

— Честным словом.

— Это посерьёзней будет, — согласился Хэмиш и взглянул на отца внимательно: вроде бы всё было хорошо, но тот выглядел ещё более мрачным, чем обычно и избегал смотреть сыну в глаза. — Что-то случилось? На тебе лица нет.

— За сегодня случилось достаточно, — ответил Голд уклончиво. — Одно то, что вы отправились в поход с человеком на грани гипертонического криса…

— Полковник Максвелл.

— О да, — вздохнул Голд. — Как выяснилось, он решил пренебречь решением и полезть покорять горы, даже не принимая никаких медикаментов. Возможно, он извлечёт из этого какой-нибудь урок. Если выживет, конечно. Но я в этом сомневаюсь.

— Ты можешь помочь и ему тоже? — спросил Хэмиш осторожно.

— Судя по всему, да, — не стал отпираться Голд. — Не очень хочется…

— Но ты это сделаешь, — договорил Хэмиш кладя ладонь на руку отца.

Голд кивнул.

Что-то в выражении отца не давало Хэмишу покоя: он, конечно, понимал, что Голд переволновался и за него, и за Изобель, но ведь сейчас их жизни были уже вне опасности! Отчего же на лице отца не было заметно никакого облегчения, напротив, это обречённое выражение, которое Голд пытался прятать за насмешливыми гримасами, было знакомо Хэмишу с детства. С того детства, которое он провёл в Зачарованном Лесу и под другим именем.

— Ты не доверяешь ТиВи-Джону? — спросил Хэмиш наугад.

— Он не доверяет мне, — поправил его отец. — А с моей стороны доверится ему было, пожалуй, самым правильным поступком за последнюю сотню лет.

— Тогда что не так?

Голд в очередной раз пожал плечами.

— Разве ты не слышал, сынок?

— Извини, я… не до того, в общем было.

— Ничего важного, на самом деле. Только… я думаю… — заговорил Голд медленно, тщательно подбирая слова, — ты всё равно узнаешь об этом, Бей. Так лучше от меня. Я сказал Изобель, что люблю её. Сам не знаю, как так вышло. И теперь…

— И что теперь? — задумчиво переспросил Хэмиш.

— Хотел бы я знать…

— Идём на снижение! — доложил пилот.

— Как там пациентка?

— Спит! — ответили Голд и Хэмиш хором.

***

Вертолёты приземлились там, где начиналась асфальтированная дорога. Здесь их уже поджидала машина скорой помощи и несколько полицейских внедорожников.

Голд подошёл к носилкам Максвелла — тот был в сознании, но смотрел мутно — пожал ему руку. Запрятанная в этом рукопожатье голубая вспышка не привлекла ни чьего внимания: вокруг царила обычная в таких случаях суматоха. Однако Максвелл, несмотря на то что Голд смотрел на него крайне недоброжелательно, почувствовал себя значительно лучше и даже сел на носилках.

«Мне ни к чему вся эта ерунда», — заявил он.

— Так приступ прошёл? — поинтересовался подошедший Хэмиш.

— Я в жизни лучше себя не чувствовал, — заметил полковник с обычным своим самодовольством.

— Вы не представляете, Максвелл, как я рад это слышать, — Хэмиш улыбнулся во весь рот и с размаха всадил полковнику кулак в челюсть.

От неожиданности горе-альпинист опрокинулся спиной на дорогу.

— Вставайте, полковник, — потребовал Хэмиш, — я лежачих не бью.

— Констебль, простите, — загородил барахтавшегося на асфальте полковника спасатель в синем жилете. — Я могу понять ваши чувства, но вы явно превышаете свои полномочия. Что же касается мистера Максвелла, то его мы должны отвезти на станцию скорой помощи, а вы…