– Я спросил – ты новенький? – повторил все тот же здоровяк с дальнего столика. – Не видел тебя тут раньше.

Утруждать себя ответом я не стал. Подошел к трактирщику и поинтересовался насчет комнаты для ночлега. Трактирщик кивнул, пообещал сию же минуту уточнить есть ли свободная комната, и убежал в подсобку.

– Я с тобой разговариваю! Да, с тобой, дохляк!Ты что, глухой?!

Здоровяк поднялся со стула, со скрипом отодвинул его в сторону.

– Или ты не желаешь со мной говорить?

Я обернулся. Громила с красной от выпитого мордой шел на меня.

– Никто не смеет молчать, когда Вашек-Лесоруб задает вопрос! Сейчас я тебе…

Здоровяк замахнулся. Движения его были медленными, неуклюжими, поэтому я с легкостью успел увернуться. Кулак размером с кузнечный молот врезался в стену. Удар получился мощным, со стены посыпалась стружка и сор. Не успеешь увернуться от такого кулака – размажет в лепешку.

– А ну иди сюда!

Вашек-Лесоруб вновь занес руку для удара.

Но я опередил его. Резким тычком в правый бок охладил пыл драчуна. Удар в печень для Вашека был болезнен. Здоровяк, не ожидая от меня такой прыти, со свистом выдохнул, заскрипел зубами. Но скорее от злости, чем от боли, потому что она при таком приеме приходит не сразу.

– Я тебя…

Договорить Вашек не успел – дала знать о себе пропитая печень. Сам знаю какая жуткая боль бывает от такого тычка, стражники не раз тренировались на мне. В тебя словно вонзают ржавый меч и крутят им внутри.

Здоровяк, согнувшись пополам, взвыл. Притихли спорщики, смолкла шарманка, все уставились на Лесоруба. Стало понятно, что для всех это экстраординарная ситуация. Здоровяк на полу корчиться в муках, а худоба стоит у стойки как ни в чем не бывало. Такое впервые.

– Ты чего это, парень? – спросил вашековский собутыльник.

Я оглянулся.

Коренастый малый с бородой почти до самого брюха. В руках – нож. Понятно, тоже мирного разговора не получится.

Но мне даже стало хорошо от этого. Вроде разрядки после трудного дня. А день у меня и в самом деле был трудный: с утра чуть не вздернули на виселице, потом вампиры чуть кровь не высосали, следом волкодлаки хотели сожрать. А теперь эти шуты что-то пытаются вякнуть. В самый раз выпустить пар и злость.

– К тебе по-хорошему, а ты с кулаками кидаться? Не порядок!

– По-хорошему? – переспросил я, поглядывая на огромные кулачищи Вашека. – С трудом вериться.

– Мы тебя тут ни разу не видели, хотели по-доброму расспросить кто ты и куда путь держишь. А ты с кулаками кидаться на нас.

Собутыльник Лесоруба ловко вертел в руках заточку и подкрадывался ко мне.

Я хотел уже было напасть первым – нет желания ждать, когда он наконец соизволит дойти до меня, – как внезапно почувствовал слабость. Она окутала меня словно паутина. В ногах появилась предательская дрожь, а руки безвольно обвисли.

Что за чертовщина?

Мое поведение смутило и противника. Он принял это за какую-то экзотическую боевую стойку и напрягся, вытянув заточку перед собой.

Я хотел отступить к стойке, чтобы выиграть время, но не смог сделать даже шага – не хватило сил.

Догадка пришла быстро. Состояние мое было вызвано укусом вампира. Яд, впрыснутый кровососами в тело, давал о себе знать таким способом. Дальше будет только хуже. Надо как можно скорее добыть противоядие.

– Ну? Чего? Давай, покажи на что ты способен! – прошипел противник, размахивая оружием.

Я лишь криво ухмыльнулся.

В себя начал приходить здоровяк. Ругаясь и чертыхаясь, он грузно поднялся на ноги.

– Вашек, ты как? – не сводя с меня взгляда, спросил его собутыльник.

– Задавлю! – прохрипел тот, утирая рот от слюны, которую успел напустить, пока валялся на полу.

– Сейчас мы его ножичком почикаем!

Вашек осмотрелся мутным взглядом, увидел меня, прижатого к стенке. Ухмыльнулся.

– Попался, засранец!

Затратив практически все свои силы, я достал из-за пояса нож. Руки тряслись, и я едва не выронил оружие. Как же буду драться? Нет, мне точно с таким здоровяком не справиться.

– Вашек, ты видел? Парень дерзит, ножиком нам угрожает. Давай проучим его за это?

– С радостью! – прорычал Лесоруб и двинулся на меня.

Я стал отползать по стенке в сторону, пока не уперся в какого-то мутного типа, стоящего возле стойки и хлещущего брагу.

– Ни нашим, ни вашим, – прокаркал тот, хмуро поглядывая на меня. – Пиво дрянь!

И, глянув на меня каким-то звериным абсолютно безумным взглядом, грозно повторил:

– Дрянь пиво!

Гомон таверны стал сливаться в один сплошной шум, а перед глазами все поплыло. Меня начало знобить, потом резко бросило в жар. Сильно закружилась голова, стало тяжело дышать.

– Ни нашим, ни вашим! – сказал незнакомец и я вдруг с ужасом обнаружил, что он превратился в ворону, огромную черную птицу, стоящую у стойки и заливающую в клюв пенный напиток.

– Пиво др-р-рянь! Др-р-рянь! Др-р-р-р-янь!

Где-то под самым потолком что-то черное, массивное забило крыльями, начало метаться. Я поднял глаза, но не смог ничего разглядеть – только расплывчатую уродливую тень.

– Чего выпучил глаза? – ласково спросил Вашек. – Иди сюда!

И удар меня по лицу.

Я отлетел к противоположной стене, но даже не почувствовал боли – был поглощён разглядыванием преобразившегося пространства, искривленного и необычного. Вместе людей я видел вокруг лишь каких-то причудливых зверей.

А еще я ощущал, как пульсирует в венах каждого из них кровь. Она была такая горячая, напитанная силой, что я невольно облизнулся. Мне хотел ее пить.

– Что тут происходит? – воскликнул трактирщик, вернувшись из подсобки. И быстро оценив обстановку, нахмурился: – Вашек, ты опять драку затеял?

– Ничего я не затевал, – пробурчал тот, отходя в сторону от меня. – Просто хотели с парнишкой поговорить по душам.

– Ты мне еще за прошлый погром денег должен!

– Да отдам я, сказал же!

– Вот когда отдашь, тогда и затевай очередную драку. А пока сядь на место или убирайся прочь.

Лесоруб хотел что-то возразить, его нижняя губа затряслась.

– Сядь, я сказал! – рявкнул трактирщик и громила с поникшей головой вернулся за столик и одним залпом осушил кружку с пивом.

– А ты чего разлегся? – спросил у меня трактирщик уже другим, более спокойным тоном.

Я не смог ничего ответить. Странное состояние начало по чуть-чуть отпускать, теперь я вновь мог разглядеть лица людей, и даже тот каркающий незнакомец опять стал прежним.

– В голову прилетело? – поинтересовался хозяин заведения, помогая мне подняться на ноги.

– Да, ерунда, сейчас полегче уже, – с трудом ворочая языком, ответил я. – Все нормально. Комнатка найдется для меня?

Трактирщик кивнул.

– Повезло вам. Последняя осталась.

– Беру, – я протянул хозяину кулак. Трактирщик привычным жестом обхватил его двумя ладонями. Плата была получена, причем так, чтобы лишний раз никого постороннего не дразнить видом денег. – На сдачу еды принеси, самой лучшей, кувшин вина, и лошадь в стойло поставь, соломы свежей ей постели и овса дай, да больше. И колючки еще с хвоста вычеши.

Трактирщик выпучил глаза от такой наглости, но, когда увидел блеск золотой монеты у себя в руках, быстро закивал головой.

– Будет исполнено по высшему классу! По высочайшему!

Мы поднялись по деревянной винтовой лестнице на второй этаж, вышли в темный коридор, оказались возле черной двери, оббитой чугунными вставками.

– Ваши апартаменты, – указал на дверь хозяин заведения. – Еда и питье будут через десять минут.

– Хорошо, – кивнул я, ступая на порог. – И еще. Разбудите меня утром как можно раньше. К моему подъёму лошадь должна уже быть готова. Мне надо отправляться в путь.

– Как скажете.

Трактирщик щелкнул каблуками и убежал прочь. Я же, едва переставляя ноги, ввалился в комнату.