Ох, а если бы этот метатель мечей не попал? Или задержался бы на несколько минут? Или этот чертов механизм заработал бы с первого раза? Или бросок получился бы кривым и меч мне в живот угодил?

Холодок пробежался по спине. Даже думать об этом не хочется. В очередной раз повезло. Удача – это мое второе имя.

Палач проводил меня недовольным взглядом. Прокурор и вовсе скривился, будто съел что-то горькое.

– Рад был вас повидать! – крикнул я ему на прощанье от чего тот еще больше сморщился.

Здоровяк отвесил мне оплеуху.

– Не паясничай!

– Ты вообще кто такой? – спросил я, украдкой поглядывая по сторонам, чтобы выгадать момент и убежать.

– Удирать не советую, – словно прочитав мои мысли произнес тот.

– Почему?

– Скоро сам все узнаешь.

– Так как ты говоришь тебя зовут?

– Под ноги смотри!

Идти было и в самом деле тяжело – сказывалось растяжение. А каменная площадь не добавляла мягкости походке.

Мы направились в сторону Северной улицы.

– А что, казнь отменяется? – начал возмущаться кто-то из зевак, провожая нас недовольным взглядом. – Прокурор, что с казнью?

– Ему дали отсрочку, – недовольно произнес тот, и я почти физически ощутил на своей спине его злобный прожигающий взгляд.

– Отсрочка? – повернулся я к здоровяку.

Тот угрюмо кивнул.

И вновь я принялся осматриваться по сторонам, пытаясь найти свободную лазейку среди стоящих, чтобы шмыгнуть туда. Отсрочка – это же значит, что не на совсем? Значит казнь все же состоится, хоть и позже?

Крепкая рука схватила меня за локоть, потянула на себя.

– Я же сказал – не советую, – здоровяк сдавил лапу сильнее.

– Это почему же?

Ответом послужили недовольные крики из толпы.

– Что же это мы зря, получается, стояли тут?

– Отчего же зря? Если прокурор не может его нормально казнить, сами это сделаем! Держи его!

– Ботинки чур мои!

– Нет мои!

– А я штаны его заберу!

Здоровяк прибавил шагу. Потом и вовсе побежал, волоча меня за собой как собачонку на поводке.

– Бежим!

Сначала в нас полетело все, что попалось обезумевшей толпе под руки – камни, мусор, палки. А потом кто-то крикнул «хватай их!» и народ бросился в погоню.

Мы рванули в сторону ярмарочных рядов, оттуда перебежали к Торговой улице, а потом и вовсе укрылись в темном проулке.

Отдышавшись, я принялся осыпать незнакомца вопросами:

– Кто ты такой? Куда мы идем? Почему мне дали отсрочку казни?

– Я же сказал – скоро все узнаешь. Мне не велено было вообще с тобой разговаривать.

– Не велено кем?

Здоровяк схватил меня за шкирку, и я подумал, что он отвесит мне знатного тумака. Даже услышал с каким клацаньем щелкнут мои зубы.

Но здоровяк сдержался, поволок меня через тесный проулок в самую темноту.

Мы долго петляли, шли какими-то заброшенными улицами, через чьи-то ограды и огороды, пару раз спускались на нижний уровень, к мусорщикам. Я едва успевал осматриваться чтобы запомнить путь. Бесполезно, на очередном повороте я сбился со счета и уже не знал, как мы сюда добрались.

Наконец мы вышли из очередного поворота улицы к просторному ухоженному двору, засаженному яблонями. В дальнем конце сада возвышался огромный дом.

– Нам туда? – с сомнением спросил я, поглядывая на роскошные скаты и фронтоны дома.

– Туда, – кивнул здоровяк.

Чей это дом? Судя по богатому строению и огромной конюшне, хозяин из зажиточных.

Стоп! А может это кто-то из тех, кого я обчистил? Хочет отомстить? Так, Харпер, вспоминай, был ли ты здесь когда-нибудь до сего момента? Залезал ли в окна этого дома? Топтался ли по этой сочной траве возле жилища? Мочился ли на выбеленные стены?

Из памяти ничего знакомого не выплыло. Не был я тут.

Тогда зачем сюда тебя привели? И главное – по чьему указанию? Ох, не к добру все это, видят боги, не к добру.

Мы миновали сад, подошли к дверям. Здоровяк постучал и нам тут же открыли, словно ждали.

Королевская стража. Все как на подбор, и даже лица одинаковые. В руках чинкведы – короткие широкие мечи. С такими шутки плохи. Человека на раз разрубают.

– Он уже ждет, – сообщил моему попутчику один из стражников. – Проходите.

Фраза, а главное то, с каким почтением и едва скрываемым страхом произнёс ее встречающий, заставила меня поежиться.

Опять я во что-то вляпываюсь.

Мы вошли внутрь. Пахнуло восточными благовониями, прохладой. Убранство дома заставило меня оживиться. Глаза блеснули и разбежались от того великолепия, что было вокруг. Здесь тебе и хрустальные люстры, и подсвечники из серебра и малахита, и мраморные плевательницы, и дубовые столы с золотыми блюдами с фруктами. Почему же я до сих пор еще здесь не побывал? Да тут добра тысяч на десять наберется! И это только одна комната!

– Нам наверх, – мягко подтолкнул меня здоровяк в спину.

Мы поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, оказались в не менее богатом помещении. Убранные шторами окна затемняли вид, и я едва смог разглядеть сидящего в центре комнаты человека. Видел лишь силуэт.

– Приветствую, – произнес незнакомец. Голос его, не знавший никогда крика, был мягок и по-детски тонок. – Не могу сказать, что рад видеть вас здесь, но все же правила этикета я свято чту и поэтому смею предложить вам чего-нибудь выпить или отведать в знак гостеприимства.

– Благодарю, – в тон ему ответил я. – Воздержусь. У меня…

– Есть вопросы ко мне, – закончил за меня незнакомец.

– Верно.

– Я вас прекрасно понимаю. На все ваши вопросы я постараюсь ответить. Но для начала давайте представимся. Конечно же мне известно и ваше имя, и кто вы такой. Но соблюдем традиции.

Незнакомец поднялся с кресла, медленно подошел ко мне. Слабый свет свечей и масляных горелок осветил его лицо, и я едва смог сдержать возгласа неприятного удивления.

Хотя, чему тут удивляться? Можно было догадаться, что вот чем-то подобным все и закончится.

– Сир Норвен Уинлоу, – представился собеседник, взирая на меня небесно-голубыми каким-то детскими, словно бы не видевшими еще ни горя, ни боли, глазами. – Младший брат его величества короля.

– Харпер Тень, – стараясь не выдать эмоций, ответил я.

– Замечательно, – улыбнулся Норвен, хлопнул в ладоши и принялся осматривать меня с ног до головы словно диковинную зверюшку. – Так вот вы значит какой, легендарный Харпер Тень?

– Какой?

– Сухопарый. Я представлял вас пошире, да и лицо другое воображал. Думал у вас будет большой нос. А у вас он обычный.

– Правда? – я потрогал свой нос. Ну да, вполне обычный.

– А вот скулы широковатые. В крови южане имеются?

– Не имею ни малейшего представления. Я рос в детдоме, про родителей ничего не знаю, совсем один.

Норвен хитро улыбнулся, указал на стул.

– Присаживайтесь.

– Спасибо, я постою.

Сир подал едва заметный знак охраннику и тот быстрым шагом подошел ко мне. Я едва успел повернуться, как получил тяжелый удар в живот. Было такое ощущение, что в меня врезался каменный таран.

Я согнулся, но крепкие руки не дали мне упасть. Еще один удар. И еще. И еще.

– Покажите его лицо, – приказал Норвен.

Меня схватили за волосы и запрокинул голову, словно животному на бойне.

– Извини, не смог удержаться, – произнес сир все тем же противным голоском. – Хотелось посмотреть, как вас бьют. Но продолжим. Вы уж лучше присядьте. У нас будет длинный разговор. И, надеюсь, продуктивный.

Крепкие руки отпустили меня, и я едва не растянулся на полу. Один из стражей придвинул мягкое кожаное кресло.

– Догадываюсь о теме разговора, – кисло произнес я, усаживаясь и вытирая выступившую на губе кровь.

– Уверяю вас – не догадываетесь! – еще шире улыбнулся Норвен.

– Что же, тогда я весь внимание. Выбора, как я понимаю, у меня все равно нет.

Разговор этот, еще не успев начаться, уже мне наскучил. Что за однообразие? Бьют и глумятся? Хотя, по поводу рукоприкладства как раз-таки всё и понятно. Какие могли быть еще беседы с тем, кто оприходовал его жену? Удивительно, что Норвен сразу не бросился на меня с ножом и не перерезал глотку.