– Но задержка на орбите планеты стоила нам двух основных антенн. Могло быть и хуже…
– Мы не знаем, что могло бы быть, – прервал его командир. – История не знает сослагательного наклонения, как говорили наши предки. Мы выполняли приказ. Что вы от меня хотите?
– Я хочу знать, что за корабль прошел в непосредственной близости от «Фантома» ночью перед аварией.
Феликс Иванович повернулся и с удивлением взглянул на собеседника.
– Ах вон вы про что. С чего вы взяли, что мне это известно?
– Осмелился предположить.
– Зря. Если уж вы не знаете, значит у корабля не было опознавательных знаков, и он не выходил на связь. Откуда же знать мне…
Повисло молчание.
– А что Эдвард, может вам стоит, наконец, расслабиться и погулять, подышать воздухом океана, насладиться красотами природы? – Спросил командир полушутливо-полусерьезно.
В это время собеседник был уже у потайной двери.
– Я, кстати, был и до сих пор остаюсь противником этого вашего необоснованного решения о переселении экипажа на побережье. И предупреждаю, это может плохо закончиться, – сказал он веско.
– А вот для этого есть компетентная служба безопасности, – назидательно заметил командир. – Бдительная и эффективная. Не соскучились по работе за время полета?
– Вы все что-то скрываете от меня, Феликс Иванович, а зря. Очень зря, – тихо сказал Эдвард, улыбнувшись краешками губ. При этом глаза его блеснули металлически блеском.
Цернеру стало не по себе, но исправить положение было уже невозможно, начальник службы безопасности исчез за бесшумной дверью.
Рите повезло не встретиться с Глустом. Инна Михайловна сказала, что Аркадий Павлович лично пошел проведать геолога Сидорчука, который вчера разбередил ногу в джунглях, а сегодня, не смотря на предписанный постельный режим, собирается ехать с группой вглубь этой загадочной суши снова. Женщины расположились в небольшом отсеке стационара, который пустовал из-за отсутствия пациентов.
– Инна Михайловна, – начала Рита, передвинувшись на краешек кресла. – Помните я вам говорила про сны… про свои виденья… Вы советовали какое-то лекарство…
– Да, помню. Это менталаний М6. Но… даже не знаю, стоит ли вам его принимать. Сны это же … интуиция, это же хорошо. Вот я совсем не вижу снов или не помню их.
– Инна Михайловна, поверьте, это не сны, это кошмары, – с мольбой сказала Рита. – И такая интуиция тоже не нужна… Мне кажется, что я схожу с ума.
– Ну хорошо, если вы так хотите… Просто это ведь тяжелая химия, она влияет на мозг, а вы еще такая молодая, – растерянно проговорила пожилая женщина. – Знаете, Риточка, после всего, что случилось, я верю в вашу интуицию…
– А я нет, – тихо сказала Рита, глядя в пространство.
Инна Михайловна с состраданием посмотрела на ее опущенные плечи, потухший взгляд и, подойдя к стеллажу, выдвинула узкий металлический ящик, из которого вынула серебристый пластиковый контейнер.
– Это на месяц, – сказала она, со вздохом передавая пластиковый пузырек Рите. – По одной дважды в день, утром и вечером.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Рита. – Большое вам спасибо, Инна Михайловна. Я бы не хотела беседовать с Аркадием Павловичем…
– Хотелось бы сказать «на здоровье»… Но тут есть побочные эффекты, – предупредила пожилая женщина, машинально пробегая пальцами по стеллажу и поправляя невидимые недостатки.
Рита была уже у двери. Она обернулась, пряча препарат в карман форменной куртки.
– Тошнота, рвота, сыпь? – Бодро перечислила она.
– Вижу, вас это не пугает, – улыбнулась Инна Михайловна. – Но нет. При приеме препарата снижается уровень чувствительности к опасности, болевой порог, притупляются эмоции…
– По-моему, это прекрасно, – Рита улыбнулась, сделав глубокий вдох полной грудью. – В моем случае это не побочные эффекты, а какие-то суперспособности, спасибо огромное!
– Да еще, если пропустите прием, могут начаться видения…
– Хуже моих снов? – Улыбнулась Рита.
– Начнете ходить во сне, а это может быть опасно, – предупредила Инна Михайловна. – Но это только на фоне нервного истощения и голода…
– Голода? – Переспросила Рита.
– Но это так, обязана предупредить… – Пожала плечами женщина.
– Спасибо огромное, я все поняла.
Первую серебристую треугольную таблетку она приняла в каюте сразу по возвращении к себе, потом доделала аналитику по второму отсеку и отправила отчет. Теперь, наконец, она почувствовала себя свободной и двинулась к выходу из корабля. Яркий свет резанул по глазам, едва только открылись ворота, звуки бурной деятельности ворвались в сознание. Люди, как муравьи, копошились на побережье, занятые своими делами. Рита не удержалась и потянулась, широко раскинув руки. Потом направилась в сторону бухты, которую окрестили бухтой Аквалитов, увидеться с Моной. Она шла и наслаждалась розовым небом, безбрежным океаном, раскинувшимся до горизонта, удивительным белым песком, в котором утопали ноги в форменных ботинках. Почти как на Земле…
– «Признайся себе», – подумала она. – «Ведь ты соскучилась по Земле. Надоела форменная серость коридоров и строгий распорядок дня? Что ж, это хороший знак».
– Маргарита Вячеславовна! – услышала она голос Моны, едва завернув за тридцатиметровую скалу, отделявшую бухту от пляжа, на котором раскинулся поселок. – Идемте скорее сюда!
– Добрый день, Мона! – помахала она рукой в ответ и перешла на быстрый шаг.
Мона стояла возле стола, на котором громоздилась различная аппаратура, и смотрела на океан в бинокль. Рядом находилась полосатая палатка и большой зонт с двумя стульями.
– «Смотрите!» – Мона указала рукой вдаль.
На расстоянии метров триста от берега аквалиты синхронно выписывали неимоверные фигуры. Электрические разряды пробегали вдоль мокрых тел голубыми волнами.
– Нет, так далеко. Садитесь, – Мона подвинула стул к столу и нажала на кнопку справа от небольшого экрана. – Так лучше видно.
На экране зрелище выглядело не менее впечатляющим. Рита с удовольствием смотрела на захватывающее действо.
– И долго они так могут? – Спросила она.
– Пока не устанут. Вчера часов шесть резвились.
– Где ваши девушки?
– Ли ушла кровь сдавать, а Катя в палатке, формирует отчетность по пятерке оставшихся, – ответила Мона.
– Не скучаете по четверым вольным? – Улыбнулась Рита.
– Скучаю. Еще как скучаю, – вздохнув, ответила Мона. – Если они вернутся к отлету, мы возьмем их с собой.
– Таков был план?
– В общем да. Если они сами захотят, то вернутся. Хотя вряд ли…
– Почему?
– Аквалиты ответственные родители, возможно они успели отложить яйца, но потомство появиться не успеет, – Мона снова грустно вздохнула. – Хотя бы попрощаться.
– Вы отслеживаете их по маячкам?
– Конечно. Вот смотрите, – Мона пододвинула себе стул и села рядом с Ритой.
Небольшие манипуляции с клавишами, и на экране возникла карта побережья. Мона укрупнила ее, и стали видны пять светящихся точек.
– Вот наша бухта, а вот наши питомцы. Теперь двигаемся вдоль побережья, – Мона быстро передвигала палец по экрану. – Они в другой бухте. Вот. Видите, это примерно десять километров отсюда. Все вместе.
– Тут три точки, – заметила Рита.
– Точно, – обмерла Мона. – Что это? Почему три? Час назад было четыре.
– Может быть маячок вышел из строя? – Спросила Рита.
– Это сомнительно. Сейчас-сейчас мы тебя поищем, – Мона начала лихорадочно водить пальцем по экрану. – Где же ты?
Но четвертая точка никак не находилась. Десять минут манипуляций не дали никакого эффекта.
– Можно определить, какого конкретно аквалита нет? – Спросила Рита.
– Да, это Фактор. Катя! – Встревоженно позвала Мона и быстро скрылась в палатке.
Рита стала внимательно изучать карту на экране, но четвертой точки не было. Из палатки вышли девушки.
– … не знаю, в восемь утра были все, – растерянно проговорила Катя, теребя кнопку полифона. – Связь в бухте плохая. Сама поищу техника, может дело в маячке…
