Я увидел слёзы у нее на лице, и мне стало жаль её:

– Что с тобой?

– Это слёзы радости, – отвечала она, – ведь я могла сегодня потерять тебя…

– Другого бы нашла, – с усмешкой на губах промолвил я, – с твоей внешностью тебе большого труда это не составит!

– Мне никто кроме тебя не нужен! Я только теперь это поняла…

Я взглянул на неё и, потупившись, проговорил:

– Мне хочется рассказать тебе то, что я пережил сегодня. Может, ты изменишь своё мнение обо мне… Когда я остался наедине с террористом, увешанным взрывчаткой, я утратил всю свою собранность, и хладнокровие вмиг покинуло меня. Признаюсь, мне было очень страшно в эти секунды! Перед глазами промелькнула вся жизнь… Наверное, я выглядел нелепо, как и всякий человек перед лицом неминуемой смерти…

– Мне кажется, у тебя седины на голове прибавилось, – заметила она, с состраданием глядя на меня. – Но от этого я тебя ещё больше любить стану!

– Лена, я могу отдохнуть у тебя? Я так устал, будто трудился на тяжёлой физической работе неделю без отдыха!

– Зачем ты спрашиваешь? Я не буду мешать тебе, – сказала она, после чего направилась в спальню и сменила постельное бельё. Потом я лёг на кровать, и тотчас заснул…

Наутро Елена сказала мне:

– Ты во сне всё время повторял: Оленька, Оленька… Кто такая эта Ольга?

Я удивлённо поглядел на неё:

– Так звали мою жену, – она погибла в авиакатастрофе.

– Ты до сих пор любишь её? – спросила Елена.

– Я ничего не чувствовал к ней ещё, когда она была жива…

– Но, тем не менее, ты вспоминаешь о ней, – ревностно молвила женщина. – Смогу ли я когда-нибудь заменить тебе её?

– Не думай об этом, – улыбнулся я. – Кстати, скоро я поеду в Америку и там пробуду некоторое время. Если мы с тобой зарегистрируем отношения теперь, то сможем вместе отправиться в Штаты как муж и жена… Что ты на это скажешь?

– Ты делаешь мне предложение? – спросила Елена, и от прежней строгости на лице её не осталось и следа.

– Да, можно и так сказать. Каков же будет твой ответ?

– Мой любимый, да, я согласна стать твоей женой, – отвечала она, покрывая поцелуями лицо моё.

Когда я вернулся домой, звонил телефон. Я поднёс трубку к уху и услышал в ней женский голос с сильным акцентом:

– Здравствуйте. Меня зовут Екатерина Давыдова. Я журналист Общественного телевидения…

Народ сей сделал великий грех:

сделал себе золотого бога…

Книга Исход 32:31

– Слушается дело «Штат Нью-Йорк против Скотта»! – провозгласил судья. – Прошу всех садиться.

– Мы сегодня победим, – подбодрил молодой адвокат своего клиента. Звали того адвоката Джек Шеппард. В его судебной практике до сих пор не было ни одного поражения. На сей раз дело выдалось нелегким, – Нил Скотт, клиент Джека, обвинялся в убийстве, что по законам штата каралось смертной казнью, но и теперь Джек не намерен был сдаваться без боя.

Прокурор начал обвинительную речь, – он говорил о том, что месяц назад в своей квартире была найдена мёртвой Мэри Энн Уотсон, девушка 18 лет отроду. На её теле криминалистами зафиксировано более двадцати колотых ран. Орудия преступления найти не удалось; по заключению экспертов им мог быть кухонный нож. По показаниям свидетеля, шестидесятипятилетней Катерины Миллер, соседки жертвы, в день убийства Мэри Энн Уотсон с кем-то ссорилась, – из её квартиры доносились громкие голоса. С Нилом Скоттом убитую связывали близкие отношения. Свидетельница опознала подсудимого по голосу, кроме того, его отпечатки в большом количестве были найдены на месте преступления. Казалось, молодого человека уже ничто не спасёт от смертельной инъекции…

Отцом подсудимого был один из воротил Соединённых штатов, миллионер, владевший рядом компаний Кремниевой долины, – по этой причине интерес к процессу в прессе был весьма высок. Дело слушалось судом присяжных. В связи с запретом на проведение видеосъемки в зале суда художник делал зарисовки главных фигурантов процесса.

Суд вызвал для допроса под присягой свидетеля обвинения Катерину Миллер.

– Клянётесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? – спросил судья.

– Да, ваша честь, – отвечала Катерина Миллер. И прокурор приступил к допросу.

Тем временем, Джек Шеппард вспомнил свою первую встречу с клиентом.

– Ты убил эту девушку? – спросил он. – Советую не лгать. Мне нужно знать всё, чтобы помочь тебе выпутаться из этой передряги. Не забывай, что на карту положена жизнь твоя!

Нил Скотт побагровел, затрясся, схватился за голову и во всём признался:

– Я был вне себя. Она шлюха, она спала со всеми подряд! Она изменила мне даже с неудачником Генри Кларком. Мне об этом рассказала Линда, её подруга. Я не поверил ей и поспешил к Мэри Энн. Она сказала, что я не мужчина. И еще – что только с ним она почувствовала себя женщиной, назвала меня ничтожеством, вспомнила о размере моего… Я волочился за другими, это правда, так ведь мужчины по природе полигамны, а женщины должны понимать это и прощать! В тот миг я почувствовал в себе неудержимый гнев, я пришёл в ярость и ударил её по лицу. Она отлетела на пол, а я схватил со стола нож и бил её, не помня себя… Я был словно сам не свой, я утратил контроль над собой, будто кто другой наносил удары ножом, а я глядел со стороны, не в силах остановить это.

Лицо Джека Шеппарда на мгновение перекосила досада, но он быстро взял себя в руки и проговорил:

– Вспомни, Нил, видел ли кто тебя в тот день?

– Никто, – уверенно отвечал Нил, – консьержка всё время смотрела телевизор и не обратила на меня внимания, на лестнице я никого не встретил.

– Это очень хорошо, – заулыбался Джек Шеппард, – шансов стало больше. Куда ты дел тот нож?..

– Я не помню, – качнул головой Нил, – выбросил по дороге где-то, кажется, под куст в парке.

Тем же вечером Джек Шеппард нашёл орудие преступления и избавился от него, кинув в мутные воды реки на другом конце города. Он не мог поступить иначе, – слишком высока была цена: победа в таком деле сулила не только приличный гонорар, но и репутацию удачливого адвоката, а, стало быть, перед ним открылись бы многие двери!

– Ваша очередь задавать вопросы свидетелю, – обратился судья к адвокату. Джек поднялся со своего места и подошёл к скамье, где сидели присяжные.

– Что кричал убийца во время ссоры с потерпевшей? – спросил он, приглушая голос.

– Простите, что? – переспросила женщина, не расслышав.

– Господа присяжные, – проговорил громко Джек Шеппард, – только что вы могли убедиться в том, что свидетельница Катерина Миллер не смогла отчётливо различить сказанное мною…

– Протестую! – вскочил с места прокурор. – К чему клонит господин адвокат?

– Протест отклонён, – сказал судья, – поясните, мистер Шеппард, свои слова.

– Ваша честь, вот выписка из истории болезни миссис Катерины Миллер, – проговорил Джек Шеппард, передавая документ в руки судье. – Свидетельница уже не первый год состоит на учёте у врача с диагнозом «частичная потеря слуха». Но это ещё не всё. Согласно заключению экспертизы, материал, из которого сделаны перегородки в означенном жилом доме, соответствует повышенным требованиям шумоизоляции, иначе говоря, свидетельница просто не могла услышать голосов в другой квартире, а, тем более, определить, кому они принадлежат! Ваша честь, вопросов к этому свидетелю больше не имею; прошу вызвать для допроса под присягой свидетеля Мелиссу Стюарт, – она работает консьержкой в доме, где произошло убийство…

Мелисса Стюарт дала присягу говорить правду, и Джек Шеппард подошёл к трибуне, за которую села свидетельница: