На лифте я поднялась на свой этаж.

Меня встретила взрослая соседка в халате. Вернее, она атаковала нашу дверь резкими ударами половника. Тут-то я и поняла, кто организатор этого веселья.

– Наталья, это что происходит? Вы время видели? Я сейчас полицию вызывать буду.

– Подождите с полицией. Я разберусь.

Сначала Звягину с балкона выкину, а потом можно будет вызывать полицию.

Своим ключом открываю дверь и вижу огромную толпу людей. Разбросанные бутылки, окурки, которые на комоде валяются. Кто-то танцует, кто-то спит на диване или на полу. Еле сдерживая себя, чтобы не закричать, иду на поиски Звягиной. Нахожу быстро. Она в моей комнате в наушниках сидит и журнал свой листает.

– Вика, какого черта?

Сейчас я согласна с родителями.

Пора съезжать.

– Звягина, какого фига эти алкаши делают в нашей квартире?

– Да не ори ты так. – Вика встала с кровати, прошла по комнате и закрыла за мной дверь. – Опозориться хочешь?

– Издеваешься, что ли? Тебя это сейчас волнует? Соседка собирается в полицию звонить. Ты хоть представляешь, что с нами будет, если сюда патруль приедет? Хозяйка нам пинка под зад даст и задаток месячный не вернет. Но, конечно, это все мелочи, главное же отличную вечеринку закатить.

– Никто никого вызывать не будет. Под дверью поворчит, вату в уши положит и спать пойдет. Шведова, прекращай ругаться. И без тебя тошно.

Вот и ответ. А чего я ожидала? Что девушка моментально разгонит всех по домам и начнет убираться, извиняясь за это? Думала, что Вике стыдно станет? Да скорее мужик родит, чем к Звягиной осознание придет. Почему ей спокойно не живется? Мы как договаривались в первый день, когда заехали: ораву в квартиру не приводим, на соседей – не нарываемся, за собой – убираем. Вика за один вечер решила нарушить все священные правила совместного проживания.

– Что? Голова разболелась или табачным дымом надышалась? Звягина, вперед и с песней друзей выпроваживать, иначе это сделаю я.

– Тусь, – жалостливо просит девушка. – Я тебя как подругу прошу, потерпи. Еще немного, и они сами уйдут.

Многострадальная дверь бьется о стену, и на нас смотрит обнимающаяся парочка.

– Вы здесь надолго? Мы со Светкой уединиться хотим.

Пьяный чудик икает и отходит от двери, освобождая нам путь.

Капец. Из своей же комнаты выгоняют.

– Пошли вон отсюда, – Вика как с языка снимает фразу, которую я только хотела сказать, и кидает в сторону парочки увесистый журнал. – Быстро. Говорила же, что в эту комнату заходить запрещено.

– Скоро уйдут, да?

– Шведова, я тебя умоляю, просто подожди. Сейчас кто-нибудь позвонит Суханову, тот обязательно приедет, он вообще вечеринок не пропускает. Он прихватит с собой Даню. И все. Я обещаю, что тут же всех разгоню, и мы вчетвером посидим.

– Вик, ты дура?

– Так и знала, что ты не поймешь.

Дверь снова открывается, и мы уже в один голос посылаем кого-то в далекий пеший поход по известному адресу.

Кто, вообще, все эти люди?

Я пока до комнаты добиралась, ни одного знакомого лица не увидела. Никого из института здесь точно нет. Где Звягина набрала этих любителей халявной еды?

– Не пойму. И ждать никого не собираюсь.

– И ты с легкостью сможешь меня подставить?

– Если ты это так понимаешь, то да. – Смотрю на нее, пытаясь хоть каплю раскаяния разглядеть. Но его попросту нет. – Смогу.

Я придирчиво изучаю квадратные метры, на которых живу. Сюда, кроме Вики, никто не заходил. Это, конечно, радует, но не настолько, чтобы обо всем забыть.

– Тусь, пожалуйста. Я уверена, что Даня вот-вот приедет.

– Да ты достала с этим Корнеевым. Твой мозг о ком-то другом может думать? То ты говоришь, что скоро переезжаешь к нему. То устраиваешь пьянку, чтобы его сюда заманить. Где логика, Звягина?

– Ты сама заставила меня так сказать!

Я заставила? Я говорила, что нужно прекращать следить за парнем и перестать быть на голову больным сталкером. Она эти слова расценила по-своему, что ли?

– Ты. Не делай сейчас такое удивленное лицо и не прикидывайся овечкой. Ты сколько раз смеялась надо мной? Сколько раз говорила, что у меня ничего не получится? Не встречалась я в тот день с Корнеевым. Довольна? Можешь смеяться и тыкать пальцем в неудачницу. Ты ведь такой меня считаешь?

Молча смотрю на Вику. Она не истерит, не плачет и не кидает, что под руку попадет, в стену. Она разговаривает. Пусть и о чем-то бредовом. Это даже удивительно, что она придумала такое, чтобы передо мной не выглядеть глупо.

– Нет. Такой я тебя не считаю.

Другие слова использую.

Что-то мне больше и говорить уже не хочется. Не в этот раз и не по этому поводу.

– Да хватит врать. Я не настолько глупая, чтобы ничего не замечать. Тебе весело, когда я унижаюсь и бегаю за ним.

Просто ушам своим не верю.

– Вик, честно, ты переоцениваешь мою значимость. Это твоя жизнь. Хочешь бегать за человеком, который внимания на тебя не обращает, – вперед. Каблуки сними и беги. Хочешь продолжать унижаться? Я не останавливаю. Но, Звягина, я не стою того, чтобы из-за меня врать. Серьезно. А теперь освободи квартиру от нашествия любителей выпивки.

Надеюсь, прямо сейчас этот кошмар закончится.

– Нет.

– Еще раз…

– Я не буду никого выгонять, пока Даня не приедет.

– Вот хозяйка квартиры удивится, когда это все увидит. Она ведь завтра приезжает. Мы ради нее квартиру ватной палочкой драили. Или же…

– Я не хотела, чтобы Даня приехал в бардак.

Интересно, когда у меня на лбу появилась неоновая надпись «наивная дура»?

Но Звягина молодец. Я в этом плане даже подвоха не заметила. Правильно мама говорит, что от доброты умирают чаще, чем от укуса змеи.

Разворачиваюсь и иду к двери. Вопрос: я за свое действие с волосами останусь или нужно бояться свою разгневанную соседку?

Выключаю колонку, стоящую на столе в гостиной, и тут же оказываюсь в эпицентре внимания.

– Расходимся! Вечеринка окончена! По домам!

Думаете, на мой крик кто-то внимание обратил?

Не надейтесь. Посмотрели и продолжили развлекаться, только уже без музыки.

– Я сказала: быстро встали и вышли!

Жаль, что командирский голос с генами не передается. Мне бы мамин рык сейчас помог. Но ладно, если Звягина по-хорошему не понимает, то будем действовать ее же методами.

Я направляюсь к девушке, а она так и продолжает стоять в проеме двери с руками разведенными, словно говорит: «И это все, на что ты способна?»

Нет, Викуля. Это не все.

– Хочешь Корнеева в гости? Я с радостью помогу тебе в этом.

У нее в глазах паника? Что-то новенькое.

– Ты что собралась сделать?

И куда-то самоуверенность делась.

– Корнеева твоего в гости приглашу. Передам, как сильно ты его ждешь.

Для правдоподобности телефон из кармана достаю и про себя считаю до трех.

Три.

Два.

– Ты не посмеешь. У тебя даже нет его номера.

Меня за руку заталкивают в комнату, и дверь с грохотом за нами закрывается.

– Ты столько раз его номер вслух говорила, что несложно и запомнить.

Вру.

Блефую, но это единственный шанс лечь спать.

Не знаю я наизусть номер идиота, из-за которого наша квартира в какой-то притон превратилась. Но Вика и правда вслух эти цифры повторяла. И если бы мне было интересно, то я бы точно запомнила. А так как мне было плевать, то…

– Шведова, пожалуйста…

– Звягина, или ты всех выгоняешь, или я ему набираю. Из комнаты слышен звук разбитого стекла. Отлично, там, кроме вазы хозяйской, стеклянного ничего не было. Пусть потом сама объясняется.

– И наряд полиции еще вызову. Чувствую, что только они смогут с этим справиться.

А вот теперь другой разговор.

Вика матерится себе под нос, а затем вылетает из комнаты, крича и толкая людей в спины:

– Домой! Менты едут! Быстрее!

– Такси ждет. Меняем локацию!

Чувствую ли я себя гадиной? Нет. Конечно, немного паршиво на душе, но понимаю, что по-другому никак.