Напряжение немного спало. Холод, сковавший мое тело, рассеялся, и я посчитала это хорошим знаком. На негнущихся ногах я подошла к правой колонне и принялась искать нужный рисунок.

На колонне были изображены разные звери – от обычных медведей и лис до фантастических единорогов и огромных птиц, напоминавших фениксов. Дракон оказался один, как и говорила Рената.

Подняв руку, я следила, как быстро мелькают секунды на наручных часах. Когда наступила полночь, я прижала ладонь к колонне.

То, что произошло дальше, я запомнила на всю жизнь. Небо потемнело, словно перед грозой. Налетел порыв ветра, поднимая в воздух целую кучу песка, мелких камешков и травы. А потом земля под моими ногами начала осыпаться.

Закричав, я попыталась удержаться за колонну, но рука схватила пустоту. Кладбище, склеп Осиповых – всё исчезло. Я падала куда-то вниз, пока, наконец, не ударилась о что-то твёрдое и не лишилась сознания.

Очнуться меня заставил холод. Мои руки и ноги заледенели, словно я провела несколько часов, лёжа на земле. С трудом повернувшись, я чихнула и открыла глаза.

Первым, что я видела, оказалась небо. Но, не то, бледно—голубое июньское небо Петербурга, темнеющее на пару часов перед рассветом. Раскинувшийся надо мной небосвод был насыщенного василькового оттенка. Свет звезд, рассыпавшихся, словно пригоршня бриллиантов на тёмном бархате, не мог разогнать мглу. Над горизонтом вставала луна, почему-то красного оттенка.

Я лежала на спине, тупо глядя в ночное небо, и не узнавая созвездий. Но, если честно, я не особенно разбиралась в астрономии.

Гораздо больше меня волновало другое: где пресловутый склеп Оспиных? И что случилось на кладбище? Даже если я потеряла сознание, не могла же гробница провалиться сквозь землю!

Протянув руку, я почувствовала под собой холодный, поросший мхом, камень. На мгновение мне показалось, что это – всё, что осталось от старого склепа.

«Бред какой-то, – подумала я, – так не бывает. Если бы гробница разрушилась, меня погребло бы под обломками. Но я лежу здесь, живая и здоровая. У меня ничего не болит. Разве что от холода ноги сводит, и есть хочется».

Внезапно меня осенило: Рената ошиблась, на кладбище, кроме меня, были и другие люди. Её соперница в борьбе за наследство наняла бродяг, и те ударили меня по голове. И сейчас я лежу в клинике. А то, что я вижу, – просто фантом, созданный мозгом.

Я облегченно рассмеялась. На все вопросы нашёлся ответ, осталось только прийти в себя. Я с силой ущипнула себя за запястье, готовясь к тому, что тёмное небо надо мной, сменится ровным белым потолком.

Но ничего не изменилось. Звезды всё так же сияли, луна стала крупнее. Её свет позволял рассмотреть ближайшие предметы.

И тут я услышала осторожные шаги. Они доносились откуда-то справа, из-за невысоких кустов.

Приподняв голову, я настороженно всматривалась в темноту. Сначала закачались ветки кустарника, затем появился слабый огонёк. А затем я увидела человека, нерешительно подошедшего к камню, на котором я лежала.

Несколько мгновений мы в изумлении таращились друг на друга. В первую очередь, меня удивила его одежда, словно парень сбежал с косплея: длинная рубаха из грубой ткани, штаны, то ли серые, то ли коричневые, протёртые до дыр на коленях. В руке он держал кружку, в которой находилась головёшка. Она-то и излучала слабый свет.

Лицо парня можно было назвать непримечательным, если бы не крупное пятно на правой щеке. Такие пятна удаляют при пластических операциях. Впрочем, сделай он пластику, вряд ли стал бы красивей: низкий лоб, прикрытый тусклыми волосами, и глубоко посаженные глаза никуда бы не делись.

Впрочем, внешность пришельца волновала меня в последнюю очередь. Хотелось получить ответы на насущные вопросы:

– Ты кто? – громко спросила я. – И где мы находимся?

Глаза парня расширились, словно он впервые услышал человеческую речь. Или с ним заговорила каменная статуя. Он попятился назад, хватаясь рукой за ветки и ломая их.

– Стой, – возмутилась я. – Что такого страшного увидел? Макияж, что ли размазался?

Проведя рукой по лицу, я нащупала вуаль и стянула её вместе со шляпкой. Вот же, совсем забыла.

Парень остановился, всматриваясь в моё лицо. Потом так же внимательно оглядел моё тело, руки и ноги. Мне даже показалось, что он пересчитал мои конечности. Не заметив ничего странного, он расслабился и, улыбнувшись, что-то произнес.

Как я не прислушивалась, разобрала только что-то вроде: тр—мр—пр. Интересно, что это за диалект?

– Ты, что, звуки не выговариваешь, – спросила я, – или немой?

Парень повернул ко мне правое ухо.

– Похоже, глухой, – опечалилась я. – Или, то и другое, вместе. Что же мне теперь делать, а? Может, отведёшь меня туда, где живёшь? Вдруг там найдутся обычные люди?

Незнакомец молчал. Потом, что-то сообразив, ударил себя по лбу и принялся копаться в плетёной сумке, висевшей на поясе. Вскоре он протянул мне изящный браслетик, сделанный из коры какого-то дерева и украшенный яркими бусинами.

– Это, что, подарок? – я повертела браслет в руках. – Спасибо, конечно, но мне сейчас другое требуется.

Парень провел пальцами по запястью правой руки, явно требуя примерить браслет. Подумав, что хуже не будет, я быстро надела украшение. Оно казалось слишком широким, но, стоило браслету коснуться кожи, как он уменьшился в размерах, плотно обхватывая руку.

По коже побежали мурашки, потом странное ощущение пропало. И тут я услышала голос парня:

– Ты меня понимаешь?

С обидой уставившись на него, я воскликнула:

– И зачем было притворяться? Хотел посмеяться надо мной, да?

Парень замахал руками, но я не стала дожидаться ответа.

– Кстати, что у тебя за одежда? Косплей по средневековью? А где другие участники?

Глаза парня округлились. Ничего не отвечая, он сделал шаг назад, словно собираясь удрать при первой же возможности.

– Я тебя не понимаю, – тихо произнес он. – Ты так странно говоришь.

– Ничего странного, – возмутилась я, – это ты слишком тормозишь. А, поняла. Тебя Алла наняла, да? Чтобы разыграть меня за то, что я помогла её сопернице? Почему ты молчишь?

***

Парень провёл ладонью по лицу, отбросив со лба не слишком чистые волосы. Пахло от него землей и травами, а также дымом от костра.

Я задумалась. Как-то слишком всё реалистично. Сомневаюсь, что Алле, какой бы хитрой та не была, удалась подобная мистификация. И, как бы она смогла, перенести меня из города в бескрайнее поле, а белую ночь сделать совсем тёмной?

Значит, всё еще хуже. Меня, всё-таки, ударили по голове на кладбище. И я сплю и вижу сон.

– Ты мне привиделся, – сообщила я парню, отвернувшись от него и удобнее устраиваясь на камне. – Это всё объясняет. Так что буду ждать врачей, которые выведут меня из этого состояния.

Но у незнакомца оказалось другое мнение. Протянув руку, он коснулся меня головёшкой, заставив подскочить на месте.

Я принялась дуть на обожженные пальцы.

– Ты, что, с ума сошел?

– Нет, но, по-другому до тебя не достучишься. Ты же слышишь только себя. Останешься здесь на всю ночь – замёрзнешь и заболеешь. Дело, конечно, твоё.

Я тупо смотрела на покрасневшие пальцы. Во сне невозможно испытывать боль, а также ощущать запахи. Значит… это всё по-настоящему.

– Невозможно, – пробормотала я. – Так не бывает.

Парень протянул мне руку, помогая встать:

– Меня зовут Перси, – его губы приподнялись в лёгкой улыбке, смягчая черты лица. Похоже, он редко улыбался. – А тебя?

– Майя, – машинально ответила я. Ступила на землю, влажную после прошедшего дождя, и мои туфли сразу же испачкались в грязи.

Кошмар какой! Асфальта у них, похоже, не проложили. Что за деревня такая? Или, может быть, затерянный в степи хутор?

– Пойдём к костру. Согреешься, а потом расскажешь, что с тобой случилось.

Мой новый знакомый оказался пастухом. Узкая тропинка, вьющаяся между холмов, привела нас к стаду овец. Те, сбившись в кучу, паслись на лугу, не обратив на меня ни малейшего внимания.