Последние события в России и вовне вновь оживили в нашем обществе вековечную дискуссию на тему «что делать». Особенно затронула она т.н. «белый» лагерь, расколотый надвое украинскими событиями. Вновь зазвучали вопросы, задаваемые иными и прежде, но впервые требующие ответа столь настойчиво и безотлагательно. Кто мы – заявляющие себя носителями, хранителями Белой Идеи? В чем наши задачи? Что мы можем и должны делать в современной России – предметно?

Некоторые полагали и полагают довольствоваться ролью некого клуба, занимающегося восстановлением мемориалов и сбережением памяти (благородные и необходимые вне всякого сомнения занятия). В понимании многих из них Родины нашей более нет, ибо она была уничтожена в 1917 году. Патриотами именно той, ушедшей, «чтобы никогда не возвратиться», России они себя называют, полностью отрицая страну, в которой живут, отделяя себя на им лишь ведомой основе от своего народа. Такой «патриотизм», надо заметить, весьма незатратен, ибо не требует жертвы, жертвы, которая всегда была основой Белой Борьбы. Согласиться с таким подходом значило бы подписаться под печальной савинской фразой: «Сухие ромашки мы… Россия – вся высохла… Мы – для гербария, для странной и страшной коллекции: цветы с высохших полей… Люди без Родины…»

Гербарий… А ведь, пожалуй, таковыми и виделись современные «белые» подавляющему большинству народа. В лучшем случае, мы могли вызывать участие к своей мемориально-просветительской деятельности, но разве видел в нас кто силу, способную к преобразованиям, к государственному строительству, к живому предметному делу, служащему возрождению нашей Родины? А ведь именно к такому делу призваны мы, именно такая задача возложена была на нас, потомков, нашими предшественниками.

Обратимся, например, к программной статье И. С. Шмелева «Русское Дело»:

«Русское поле придется долго чистить и прибирать. Только группы строителей1 могут получить место-дело на русском поле. Партии политические, основа и цель которых, – приобщение народа к государственно-политическому участию, понадобятся поздней, когда оглядевшийся народ, заручившись планомерным трудом и хлебом, проявит охоту-волю к более сложной жизни, чего, в условиях разгромленности до корня, случится никак не может. Знакомые с проявлениями изнуренного организма, это полностью подтвердят: в первом ряду – растительно-восстанавливающие процессы. Представителям политических партий грешно обманываться: надо быть особенно чуткими в период опустошенности народной жизни, когда побитый в корень народ меньше всего способен к государственному строительству, и не навязывать народу своих хотений.

…России будут необходимы созидатели практики, руководители самоотверженные. Не дорогое государственное управление европейского образца, с громоздким и медлительным аппаратом всенародного правительства, с капризными отставками кабинетов, – продукт налаженно-нетревожной жизни, – а широкая сеть местных самоуправлений из местных людей-строителей, объединенных центральным, сурово-первичным планом.

Этот первичный план должен быть заблаговременно разработан знатоками.

Какая же группа-сила имеет законнейшее право на бытие?

Только та, которая окажется способной положить в основу своей работы первично-необходимое, чутко учитывая возможности и жизненные потребности народа. И потому – лишь кровно любящая народ, знающая его бытие и душу, – национально-хозяйственная. Только такой силе-группе может быть дорого не проведение во что бы то ни стало теоретически-справедливых принципов политической науки, верность основам своего миропонимания, а воздвижение страны из мертвых, хотя бы и с нарушением законов идеальной правды, – как по нужде спасают. Та созидающая группа-сила, куда пойдут, без различия привилегий, все национально-мыслящие и кровно любящие, крепко взятые святой волей – ставить свою Россию. Партия национального склада и практического закала.

…Дело русских людей, верующих в неизбежность великой стройки, – найтись теперь же, наметить первичный план, чтобы не метаться, когда застигнет время. Должно быть сбито ядро, национально чувствующее и мыслящее едино, – вне разлагающих и дразнящих политических устремлений. В нем должно быть равное место представителям всех племен, которые готовы с Россией строить, судьбы свои связать. В него должны войти, подав крепко друг другу руки, представители былых партий, честно сознав, что время теперь иное, дела иные, что первое дело – родина и народ, что надо собрать остатки и ставить на ноги. Надо отказаться от иллюзий и красивых планов и идти в черную работу.

Вопрос стоит жутко-просто: страна вымирает, страна отброшена к XIV веку. Надо ее подымать, кормить, одевать и – показать дорогу, по которой она шла когда-то, по которой идут народы».

А это уже Иван Александрович Ильин: «Русская политика нуждается прежде всего в честной верности. Что могут построить бесчестные и продажные руки? Революция уже дала ответ на это. России нужны опыт и умение – во всех областях: от генерального штаба до кооперации, от торговли до полиции. Нам надо приобретать этот опыт и это умение, чтобы отдать их России.

…России необходимы воля и талант. Их нельзя ничем заменить: ибо талант творит новое, а воля строит и держит организацию народной жизни. Революция скомпрометировала партийный отбор; новый отбор должен быть деловым, предметным, а не партийным.

Дорогу честности! Дорогу знанию и таланту! Дорогу русскому гению! Новая, качественная эпоха нужна нашей родине, эпоха, которая довершила бы все упущенное, исцелила бы и зарастила бы все язвы революционного времени. Качество необходимо России: люди верные, волевые, знающие и даровитые; крепкая и гибкая организация; напряженный и добросовестный труд; выработанный, первосортный продукт; высокий уровень жизни. Необходима верная и мудрая, справедливая и предметная политика; политика, ведомая честью и прозорливостью, а не политиканство, мятущееся в честолюбии, криводушии и всеобщем обмане.

Только так создадим новую, сильную и национальную власть в России».

Вспоминая дискуссии минувших лет в различных «белых» сообществах, нетрудно заметить, что велись они, большей частью – о проклятом (без сомнения) наследии большевизма, о товарище Сталине, о том, кто же из белых вождей был правее, и какой из потенциальных «царей» легитимнее, о монархии и республике – Бог знает, о чем еще, но лишь не о том жутко-простом, чего нет и не может быть важнее: СТРАНА ВЫМИРАЕТ, СТРАНУ НАДО ПОДНИМАТЬ. И редко-редко среди мыслителей, писателей, теоретиков (мера таланта которых не имеет значения для данной темы) можно было встретить – созидателя-практика.

Между тем, нельзя сказать, чтобы в России вовсе перевелись практики и специалисты в тех или иных отраслях. Есть и экономисты, и хозяйственники, и эксперты в области национальной безопасности. Вот только взгляды большинства из них далеки от «белых». Более того, в большой части случаев тяготеют они к советскому наследию. Не к товарищу Ленину, конечно, не к лагерям и прочему «добру», не к КПСС, а к чему-то, что, скорее, не разумом обусловлено, а воспитанием, ностальгией по порядку, стабильности, ощущению государственной мощи и собственной защищенности. Большинство этих специалистов, даже самых интеллигентных людей, непременно уважительно отзываются о сталинской эпохе и еще о многом, что человеку «белых» убеждений глубоко чуждо и дико.

Сравнение этих двух «лагерей» неизбежно ставило еще один тяжелый вопрос. Представим, что рухнула нынешняя воровская вертикаль, постылая обоим лагерям, что на ее место чудом не пришла подобная ей клика, состоящая из тех же либералов 90-х, которым сегодня не хватило лакомых кусков, и – что дальше? Что сможем предложить в такой момент мы, «белые»? Наши идеи прекрасны и верны, но умирающей стране нужна не терапия (она будет необходима, но чуть позже), а реанимация. Нужны быстрые и четкие действия по целому ряду направлений, включая экономику, правопорядок, внешнюю и внутреннюю безопасность. И, вот, тут-то и выяснилось, что, как большевики в свое время не могли обойтись без «классово чуждых» специалистов, так и современным «белым» не справиться со столь масштабными задачами сугубо «своими силами». Мы, безусловно, могли бы всецело взять в свои руки, скажем, образование и культуру. И не просто могли бы, но должны, ибо именно эти сферы формируют национальное самосознание, без которого бессмысленны любые благодетельные реформы и внешние победы, в чем уже неоднократно мы имели случай убедиться. Но что же с прочими отраслями? Выбирая между человеком близким идеологически, но менее компетентным в некой сфере, и человеком, идеологически более чуждым, но грамотным и ответственным специалистом, кому следует отдать предпочтение для блага России? Ответ представляется очевидным. И почти сто лет назад дал его Белый Витязь Сибири генерал Каппель: «Нужно дать возможность работать в деле освобождения родины (…) тем, кто может, понимает и знает, что нужно делать! Мы имеем дело с тяжело больной. И вместо того, чтобы ее лечить, мы заботимся о цвете ее наряда…»