Кошу глазом на Зара: тот идёт, нахмурив брови. Интересно, что из сказанного правда?..
Тем временем, мы останавливаемся перед парадным входом; ждём, когда стражники раскроют перед нами двери, и входим во дворец.
— Богато живёте, учитывая многолетнюю войну, — замечаю негромко, обращаясь непосредственно к Зару.
— Никто не трогает дворец, ровно, как и столицу, — напоминает тот не особо довольным голосом.
Да, об этом я помню: для того, чтобы не уничтожить город, за который ведётся не прекращающаяся битва, кланы врагов договорились между собой, что дворец будет занимать новый правитель раз в неделю. Сейчас шла неделя оборотней, потому на троне восседала матушка дракона — оборотень-ящерица. На следующей неделе должен прибыть представитель от вампиров, а через неделю — глава магов. Четвертая неделя должна была достаться представителю от людей, которыми, собственно, и была заселена столица Сарамнии (как назывался этот мир)… (черт, почему мне кажется, что это название — говорящее?..), вот только после исчезновения короля двадцать пять лет назад никто достойный так и не сыскался, потому четвертую неделю отдают матушке Зара на основании какого-то древнего пророчества, в суть которого я ещё не вникла… Что-то о рождении крылатого дитя… но там всё очень запутанно.
— Сын.
Останавливаюсь. Ровно в ту же секунду перед нами останавливается делегация придворных и чиновников во главе с высокой статной женщиной лет пятидесяти в сплошь золотом платье и с весьма оригинальными чертами лица… Скажем так, у меня сложилось впечатление, будто кожу на нём натянули на череп, позади всё сшили белыми нитками, а кончики спрятали в светлых волосах. Этакая подтяжка, вариант «Средневековье». При этом выражение на данном лице было таким красноречивым, что я бы без кастинга отдала этой суровой арийке роль матери малыша Адольфа. Бровей на лице маман не было вообще, нос был меньше, чем у Майкла после всех хирургических вмешательств, а губы были такими тонкими, что я не сразу их разглядела. В общем, к концу осмотра я решила звать матушку Волан Де Mutter. Как бы, отдавая честь главному злодею известного цикла, а заодно и шедевральному клипу горячо любимой в детстве группы Rammstein. К слову, текст песни будто писался с истории Зара.
Вновь кошу взглядом в сторону безрубашечника. А он вообще уверен, что она — его мать?..
Тем временем дракон делает шаг в сторону женщины в золотом платье и едва заметно (но всё же!) кивает.
— Мать, — произносит он, не отрывая от неё взгляда.
— Следуйте за мной, — холодно командует та, и её свита рассыпается в стороны, позволяя нам пройти за матерью дракона в сторону роскошного кабинета с видом на центральный вход во дворец.
Как только двери за нами закрываются, женщина-ящерица разворачивается к нам лицом и произносит совсем другим тоном:
— Разукрашенная девица, отбившийся от рук сынок, дезертир и два бестолковых селянина с острова… вашей делегации не хватает только бубенцов и карлика.
Дезертир?.. Поворачиваю голову в сторону Акиры, но тот стоит спокойно и никак не реагирует.
Но вообще мадам остра на язык. Я бы даже сказала — достойная соперница.
— Мать, я… — начинает, было Зар, как женщина его перебивает:
— Кто писал письмо?
Чувствую, как старосту позади меня начинает трясти… Закатываю глаза.
— Оно было написано под мою диктовку, Королева-Мать, — произношу чётко, глядя той в глаза.
И, да, именно так было принято называть эту женщину во дворце. Я даже имени её не знала, потому что каждый раз, когда о нём спрашивала, встречала округлившиеся глаза (неважно — чьи) и один и тот же вопрос: «Кто ты такая, чтобы знать её имя? Для всех она — Королева-Мать!»
В общем, думаю понятно, почему в своих мыслях я стараюсь не употреблять это обращение?..
— А ты — та самая девчонка, что должна была согреть ложе моего сына во время очередного ритуала… — драконья матушка окидывает меня долгим изучающим взглядом, а затем уточняет без интереса, — и что же пошло не так?
— Вы имеете ввиду, почему он меня не съел? — улыбаюсь одними губами, — Видите ли, я не захотела.
— Ты — что?! — тут же повышает голос маман.
— Я не пожелала быть съеденной, — повторяю специально для королевской персоны, хотя, как говорил герой одного очень провокационного фильма: «глухим по два раза обедню не служат».
— Что это значит? — резко переведя взгляд на старосту, очень нехорошим голосом уточняет мадам-ящерица, — Вы плохо справляетесь со своими обязанностями? Или это спланированная акция по срыву ритуала для Хранителя Острова?
Мерило берёт вдох для ответа… и падает в обморок. Тру лоб, пытаясь придумать, что мне следует делать с чересчур трусливым «советником»?
На кой он мне вообще такой нужен?!
Кажется, драконья мамаша думала примерно о том же:
— Следует выбрать нового старосту и ужесточить законы для селян. Это никуда не годится, — произносит она, затем оборачивается… и вспоминает, что за её спиной никого нет: она в кабинете совсем одна… не считая нас, — займусь этим, как только разберусь с вами, — принимает решение королева и переводит взгляд на сына, — Ты должен съесть её сейчас же. Даю тебе время до ночи. Если нужно место для проведения ритуала — я об этом позабочусь. Вам повезло, что вампиры прибудут только через двое суток, и мы можем позволить себе такие мероприятия, — обращаясь ко всей нашей делегации, замечает она, — а сейчас прошу меня извинить, дела государственные не ждут.
— Мама, я не буду её есть.
С лёгким уважением смотрю на Зара.
В отличие от меня, мать смотрит на сына с совершенно противоположными чувствами.
— Ты заболел? Или головой ударился? — уточняет она холодным тоном.
— Оставьте нас с королевой наедине, — прошу громким голосом, глядя на эту женщину внимательно и цепко.
Зар как-то до неприличия быстро соглашается, закидывает старосту себе на плечо и выходит из кабинета вместе с онемевшим от всего происходящего Веслом. А Акира без каких-либо указаний встаёт у дверей, следя за тем, чтобы нам не мешали.
— Ты кто такая, чтобы разговаривать со мной наедине? — искренне изумляется королева-мать.
— Та, что была послана небом для спасения этой земли — ни много ни мало, — растягиваю губы в улыбке.
— Боги оставили эту землю, как только старый интриган сгинул вместе со своей сумасшедшей невестой, — пристально глядя мне в глаза, отвечает королева, — двадцать пять лет назад.
— Не могу поспорить, — соглашаюсь с её знанием истории, потому как крыть мне не чем, — и тем не менее — я здесь.
— Ты — простая селянка с острова, — королева-мать подходит ко мне вплотную, словно пытаясь убедить меня в этой истине.
— То, что я не простая селянка, мне даже доказывать не надо: вы видите это сами. Невооруженным глазом, — продолжаю мягко улыбаться, не опуская взгляда, — и погибать от зубов вашего сына я не планирую. Не в этой жизни. Так что советую оставить попытки убедить Зара в том, что каннибализм — это его кредо. Он не будет меня есть.
— Зара? — переспрашивает мать дракона, а затем её глаза расширяются, — Ты дала ему имя?!
— Естественно я дала ему имя, — отвечаю ровно, — он же не дикий кабан и не безликая птичка в небе. Он — единственный дракон и законный претендент на трон королевства.
— Что ты вообще знаешь о драконах? — шипит женщина, яростно глядя на меня.
— Я? Достаточно, — фыркаю, ничуть не впечатляясь зрелищем, — Считайте, всю жизнь им посвятила.
— Но ты понятия не имеешь о том, кем является мой сын! — повышает голос королева.
— Я знаю о том, кем он не должен быть, — четко произношу, также повышая голос, — Так вот, он не должен быть марионеткой в руках жадной до власти мамаши, которая даже не удосужилась дать своему сыну имя! И уж точно он не должен сидеть на острове, раз в год пожирая очередную несчастную девственницу, пока весь этот мир тонет в море крови из-за бесконечной войны за трон, который по праву ему принадлежит!
— Глупая девка, где ты здесь видишь погибающих от ран бойцов?! — цедит королева, с презрением глядя на меня, — Где видишь море крови? Где видишь сирот, молящих небо вернуть их отца? Война окончена — и не твоими усилиями!
