Она делает, как прошу, и я опускаюсь на колени между ее ног и подтягиваю ее задницу к краю. Блейкли громко стонет, когда я нахожу ее клитор языком, и зарывается пальцами мне в волосы. Вкус ее киски похож на то, будто я ем свое любимое блюдо горячим и готовым, когда того захочу. Он такой знакомый и успокаивающий, и я никогда не могу насытиться.

— Чертовски идеальная, — шепчу я у ее киски, прежде чем втянуть в рот сначала одну нижнюю губу, а потом вторую.

Вхожу в нее двумя пальцами и сгибаю их, чтобы потереть то сладкое местечко, которое, я знаю, она любит. Когда она вскрикивает и приподнимает бедра, понимаю, что нашел его, и улыбаюсь, облизывая языком ее клитор.

— Я так сильно тебя люблю, — стонет она.

— Я тоже люблю тебя, девочка-мечта. — Вывожу языком сначала ее имя, а затем свое.

Ее тело напрягается, она хватается за край островка, и я не останавливаюсь. Она стискивает зубы, и я даю ей именно то, что она хочет, как раз когда она переступает через край и кончает мне в рот. Я пью ее сладость и вытягиваю ее из нее так долго, как только могу.

Когда она безжизненно лежит на островке, я встаю и высвобождаю свой член. Скольжу в ее мокрую киску и начинаю быстро толкаться. Я отчаянно хочу кончить, когда она лежит там, истощенная от своего оргазма. Мне совсем не нужно, чтобы она двигалась, потому что она уже сделала всю работу, чтобы довести меня до этой точки.

Смотрю, как двигаются ее идеальные сиськи, пока трахаю ее, и я уже на грани. Я слишком возбужден, чтобы притворяться, что не собираюсь кончить, но хочу, чтобы она кончила еще раз, пока я в ней.

Немного отстранившись, я поглаживаю большим пальцем ее клитор, наблюдая, как член исчезает в ее киске. Она мокрая и такая розовая, словно мягкое мороженое. Я снова хочу лизнуть ее, но член болит, и если я сейчас выйду из нее, то могу просто умереть.

Она стонет, переплетая свои пальцы с моими, когда мы оба потираем ее киску, чтобы довести до оргазма. Это чертовски сексуально, как она уступает тому, чего хочет, и моя маленькая идеальная девочка становится сексуальной богиней.

— Сильнее, — шепчет она, но я слышу это так, словно она кричит для меня.

Я стону и толкаюсь вперед, врезаясь в нее, и сдерживаю себя, чтобы не кончить. Она быстрее потирает свою киску, и я снова и снова погружаюсь в нее. Идеальные сиськи Блейкли подпрыгивают, и я одержимо смотрю, как ее тело взывает ко мне.

Ее губы приоткрыты, а глаза закрыты, когда она теряется в страсти. Я думаю обо всех способах, которыми хочу ее трахнуть, и о каждой частичке тела, которую хочу облизать, пока мой член становится еще тверже. Как она продолжает делать это со мной? Каждый день я нуждаюсь в ней все больше, и каким-то образом она это понимает. Она слишком хороша для меня, но я никогда не отпущу ее.

Блейкли будто читает мои мысли, ее тело изгибается, и она достигает кульминации. Выкрикивает мое имя, и оно эхом отражается от стен кухни. Я продолжаю толкаться, когда наступает мое собственное освобождение, и густая сперма заполняет ее. Я чувствую, как мой член буквально увеличивается, чтобы как можно глубже погрузиться в нее, и она извивается, желая принять каждый сантиметр. Следы нашего совместного освобождения оказываются у основания моего члена, и я втираю их в ее клитор, пока последствия оргазма сотрясают ее тело.

Это было быстро и интенсивно, но мы такие и есть.

Я осторожно сажаю ее и прижимаю к груди, пока несу в нашу спальню, все еще оставаясь внутри нее. Я еще не готов оставить ее тепло, и далек от того, чтобы перестать ее трахать.

— Я люблю тебя, — говорю я, мой член все еще твердый, и я начинаю двигаться в ней.

— Не останавливайся, — умоляет она, снова закрывает глаза и тянется ко мне.

Блейкли

Шторы раздвинуты, и солнце уже высоко в небе. Я сворачиваюсь калачиком в постели, но краем глаза замечаю, что экран телефона снова светится, умоляя о внимании. Я немного приподнимаюсь и смотрю на него, чтобы увидеть, что сработало еще одно предупреждение от Гугла. Вздыхаю и откидываюсь на подушку, не обращая на это внимания. Уверена, история со вчерашнего ужина уже повсюду, и, вероятно, будет главным событием в течение следующих недель.

Смотрю на сторону кровати Даниэля и вижу, что она пуста. Я не помню, как уснула после того, как проснулась от ощущения его члена внутри меня. Секс был быстрым и жестким, будто он пытался заклеймить меня. Но даже после всего этого что-то было не так. Я почувствовала это в его прикосновении сегодня рано утром, и почти уверена, что просыпалась от того, что он сидел в кресле рядом с кроватью и смотрел на меня.

Неужели мой отец прав? Неужели Даниэль считает меня своей собственностью? Я всегда считала, что он немного одержим мной, но это совершенно новый уровень. Я сажусь, заворачиваясь в простыню. Хватаю свой телефон, чтобы проверить, что говорит остальной мир, но сразу же жалею об этом, когда начинаю читать.

— Я все гадал, когда ты разозлишься. — Я резко вскидываю голову, когда Даниэль входит в спальню. На нем только пара штанов, которые, как я предполагаю, он надел, когда вылез из кровати сегодня утром. Не похоже, что он много спал.

— Ты не можешь бросить меня. — Он с вызовом встречается со мной взглядом.

— Я тебя не боюсь. Попробуй этот взгляд на ком-нибудь другом. — Я с громким стуком бросаю телефон на прикроватную тумбочку, не переживая, что он может разбиться. Я была бы даже не прочь выбросить эту штуковину прямо сейчас.

— Почему ты не спросила меня, правда ли это, или не спросила, заключил ли я сделку с твоим отцом?

— Не называй его так. — Я качаю головой. — Он мне не отец. Я должна была понять это, ведь мама никогда не рассказывала мне о нем. У нее была на то причина. — Теперь я это понимаю. Она защищала меня от него, держа подальше, но для меня навсегда останется загадкой, как она вообще с ним связалась.

Даниэль блуждает по мне взглядом, и я могу сказать, что он пытается понять меня.

— Хорошо, я не буду называть его так, но ты не ответила на мой вопрос, — снова пытается он.

— Потому что я верю тебе. Я помню тот вечер, ты собирался заполучить меня, так или иначе. — Он сокращает расстояние между нами и хватает простыню, которую я держу вокруг себя. Я поняла, какой он мужчина, как только взглянула на него, и, думаю, все остальные тоже это знают.

— Скажи, что принадлежишь мне, — приказывает он, поднимая меня.

— Я принадлежу тебе, — отвечаю я и думаю, что он опустит меня на кровать, но вместо этого он поворачивается и прижимает меня к стене.

Я издаю стон, когда он достает свой член прямо перед тем, как войти в меня до самого основания. Я мокрая и легко скольжу по его толстому, твердому члену. Он стонет мне на ухо, когда двигается, и ему не нужно напоминать мне, кому принадлежит мое тело и моя душа.

— Скажи, что выйдешь за меня замуж. — Даниэль стискивает зубы, и я вижу, как отчаянно он хочет меня.

— Я выйду за тебя замуж! — Я вскрикиваю, когда мое тело реагирует на его прикосновение, и оргазм быстро нарастает.

Впиваюсь пальцами в его плечо, когда он прижимается своими губами к моим. Он целует меня так, словно не может оказаться достаточно близко и пытается впитать меня в себя. Я вскрикиваю, когда он опускается ртом ниже и прижимает меня к стене. Выкрикиваю его имя, когда оргазм накрывает мое тело, и я пульсирую вокруг него.

Это было быстро и жестко, и я вижу звезды, но следующее, что помню, — Даниэль опускает меня на мягкую кровать и нежно целует меня.

— Я сделал тебе больно? — Его слова звучат так тихо, он пытается отдышаться.

— Больно — не то слово, которое я бы использовала. — Я смеюсь, пока не вижу выражение его лица, а потом протягиваю руку и дотрагиваюсь до его подбородка. Он не брился уже несколько дней, и мне нравятся эти ощущения на моей коже. — Почему у тебя такое лицо?

Впервые в жизни я вижу в глазах Даниэля то, что никогда раньше не видела. Уязвимость, которую, я уверена, никто никогда раньше не видел, но он показывает ее мне. Наверное, потому, что я единственная, кто может заставить его почувствовать это.