– Стирка моих трусов – единственное, что влияет на принятие вами решения? – холодно уточнил Глеб Самойлович, проигнорировав мой вопрос.

– Да, – почему-то покраснев, сказала я.

Здраво оценить его предложение мне мешало похмелье, так что на данный момент его нижнее бельё волновало меня больше всего. Уж не знаю почему.

– Тогда идёмте в кабинет, – он резко поднялся на ноги и, не дожидаясь меня, пошёл в дальнюю комнату первого этажа.

– А зачем нам в кабинет? – начиная нервничать от всей этой «внезапности», тут же спросила я, тем не менее, посеменив следом.

– Подписать контракт и отправить его моим юристам, – бросил через плечо Глеб, проходя по коридору, затем открыл дверь в кабинет и впустил меня внутрь.

Я с удивлением осмотрелась по сторонам, отмечая хороший вкус хозяина квартиры: полки с книгами, широкий стол из темного дерева, удобное кресло, мягкий ворсистый ковёр кофейного цвета, торшер в углу и приятный терпкий запах, витавший в кабинете – всё это создавало неповторимый уют в рабочем помещении.

Лично я бы работала здесь день и ночь!

Украдкой смотрю на Глеба, который по-хозяйски устроился в своём удобном черном кожаном кресле и включил компьютер, выжидательно глядя на экран.

– А зачем нам подписывать договор? – осторожно спрашиваю, припоминая, что свой договор о вступлении в должность я так и не подписала.

Единственная бумажка, где я ставила подпись после появления в моей жизни сына гендиректора – это заявление о переходе в штат Глеба. Да и должность всё ещё не моя: Лина вчера очень четко дала понять, что я только стажируюсь… Вообще со всеми этими новыми событиями я так и не удосужилась узнать о своих перспективах. Ровно, как и о сроке стажировки. И о зарплате… И я все ещё не проверила состояние счета на своей карте, ведь мобильный банк отключила ещё месяц назад в целях экономии.

– Со всей своей прислугой я всегда подписывал договор о найме. Ставя свою подпись, вы обязуетесь не распространять какую бы то ни было информацию обо мне посторонним лицам.

– А зачем мне её распространять? – вновь искренне изумилась я.

Неужели он думает, что за дверью квартиры его ждёт орава влюбленных поклонниц, желающих узнать размер его носков?

Или я чего-то не понимаю?

– Вам, может, и не за чем, но охочие до подробностей моей личной жизни журналисты периодически находят способы выйти на связь с моей прислугой. Однако, желтая пресса – это не то, что заботит меня в первую очередь. Своей подписью вы также обязуетесь не распространять информацию о компании, которую сможете услышать случайно во время моих переговоров по телефону. Я не собираюсь прятаться по комнатам во время важных звонков, – он так выразительно посмотрел на меня, что я смутилась – не думает же он, что я буду подслушивать! тем временем Глеб продолжил: – это мой дом, и здесь действуют свои правила.

– Хорошо, – кивнула, принимая к сведению, что мой шеф ещё и параноик, – И на какой срок вы хотите подписать контракт?

– Думаю, три месяца – самый оптимальный вариант, – уходя с головой в файлы на рабочем столе, словно в проброс, сказал Глеб.

– Три месяца?! – я уставилась на него, как на сумасшедшего, – А если я раньше уволюсь из вашей компании? Или не смогу соответствовать вашим ожиданиям? Вы же даже не пробовали моей готовки! – всплеснула руками, не найдя аргумента убедительней.

– Ваш контракт в компании в качестве моей личной помощницы будет тесно связан с новым контрактом в качестве прислуги в моём доме, – вновь не глядя на меня, а уставившись в экран, сказал Глеб, чуть прищурив глаза и выбивая на клавиатуре какой-то запредельный ритм.

– Но…

Я замолчала. Сказать мне было просто нечего: его предложение хоть и было убийственным по неожиданности содержания, тем не менее, мгновенно решало сразу несколько моих проблем – вопрос денег, вопрос жилья, вопрос трудоустройства. И хоть я мало представляла, какую работу смогу делать по дому, если буду возвращаться с работы так же поздно, а уходить на неё также рано, я не могла не признать – это реально выход. А три месяца в компании дают мне гарантию того, что я смогу накопить достаточно средств, чтобы расплатиться с Линой за свой сказочный наряд… Кстати, о наряде…

Я неловко пригладила несуществующие складки на платье и хотела, было, озвучить новую просьбу вслух, как принтер в углу неожиданно ожил, рождая на свет прямое доказательство конца моей сказки…

– Мила, распишись здесь, здесь и здесь, – Глеб тут же подал мне ручку и заставил поставить подпись сразу не нескольких листках, не давая возможности ознакомиться с контрактом.

– А я… – я потянула, было, руки за бумагами, как они тут же были отправлены шефом в сканер.

– Я отправлю их своему юристу, чтобы закончить с этим делом как можно быстрее, – сказал он, вновь с головой уходя в процесс на этот раз уже сканирования контракта.

– Но… – заметила, как бы, между прочим.

– Отправляйся к Лине, она покажет тебе, где что находится на кухне. Чуть позже я проведу экскурсию по квартире, а сейчас мне нужно разобраться со всей работой, которую я сегодня взял на дом, – и он вновь так выразительно посмотрел на меня, что на моих щеках расцвел румянец: ну, да, я сегодня проспала и на работу не вышла… надеяться, что он спустит мне этот прогул, было бы глупо, так что лучше не раздражать его по пустякам и по возможности выполнять его просьбы…

– Скажите хотя бы, когда я смогу ознакомиться с содержанием контракта? – собрав все свои растёкшиеся по полу мозги в кучку, настойчиво уточнила я, остановившись у самых дверей.

Думала ли я, что там будет пара пунктов, которые мне, мягко говоря, не понравятся? Думала. Допускала ли мысль, что Глеб захочет отыграться на мне за моё поведение на приеме и в клубе? Допускала. Но срок контракта говорил о том, что он не рассматривает вариант «довести до бешенства и дьявольски хохотать, глядя в след убегающей и давящейся от слез – мне»… Да и вряд ли мой контракт будет чем-то отличаться от тех, что подписывали другие домработницы. К тому же, он не сможет заставить меня делать что-то, чего я не хочу, – так что паниковать заранее было бы глупо.

Но почитать условия я просто обязана! Причём в ближайшее время.

– Я распечатаю его для вас вечером, – глядя мне в глаза, отрезал Глеб, и я тут же ретировалась из его кабинета – переход на «вы» всегда означал крайнюю степень недовольства шефа…

Таааак. А теперь – Лина.

Подхожу к фее, увлеченной готовкой на кухне, и в очередной раз за сегодняшнее утро не могу скрыть своего удивления:

– Лина, а что ты здесь делаешь?.. – смотрю в кастрюльку, в которой медленно доходит до кипения какой-то соус, и уточняю: – В смысле, не что конкретно готовишь, а почему делаешь это именно здесь?

– Я ж тебе говорила – мы росли с Глебом вместе, и вне фирмы довольно нормально общаемся… если специфику общения Глеба можно назвать нормальной, – пожала плечиком фея, – И я иногда выручаю его, когда очередная домработница сбежит отсюда с кругленькой суммой, не пожелав продолжать общения.

Жжжжуть.

– Ну, что, он простил тебя? – она с весельем посмотрела на меня и попробовала соус с лопатки.

– Простил? – я недоверчиво покосилась на дверь в кабинет, – Ты так спрашиваешь, словно это дело трёх минут…

– Мила, – она красноречиво посмотрела на меня, отчего в моей душе зародились странные сомнения, – Он не для того потратил месяц на твоё обучение, обходясь практически без моей помощи, чтобы выгнать тебя за небольшой расколбас в клубе. А с приёма он и сам был рад сбежать – дай ему только повод.

– Ты хочешь сказать, что… – медленно проговорила я, как Лина меня перебила:

– Он выбрал тебя в свои помощницы, а его выбор никогда не оспаривается и не подлежит сомнению. И если он сделал такую ставку, значит, ему нужна именно Ты. Он давно планировал повысить меня, но никак не мог найти замены, а тут ты, не имеющая никаких обязательств перед его отцом, да со своим расчудесным голосом, да ещё и с высшим образованием – пусть не по специальности, зато демонстрирующим, что у тебя есть голова на плечах. Перед тем, как сделать свой выбор, он проверил всю информацию, которая только есть о твоей персоне, и по всем критериям ты ему подошла: об этом он предупредил меня в первый же день твоего обучения, когда я высказала пару сомнений… К тому же, поверь, ему льстит то, что именно твой голос будет отвечать на его звонки. Пусть это мальчишеская забава, но тебе-то от этого только лучше! – и она так смачно фыркнула, что я поняла…