Сын гендиректора обводит танцующих и веселящихся людей долгим взглядом, в котором не было ни грамма одобрения, зато был холодный расчёт – запомнить всех виновных в лицо, – разворачивается и скрывается из виду.

Ой, как плохо! Иду в туалет и останавливаюсь у раковины. Понятия не имею – что делать. Прекращать вечеринку в тот момент, когда всем так весело? Или дать им возможность отдохнуть, а потом уже сказать, кто почтил нас своим присутствием?

В этот момент начинает вибрировать мой почти разрядившийся телефон, которым я не пользовалась весь день, дабы он не сдох не вовремя. Достаю смартфон из-за пояса юбки, где его хранила во время танцев, смотрю на экран – номер незнакомый.

Отвечаю:

– Слушаю вас?..

Есть у меня такая привычка – отвечать именно так.

Кажется, мой голос произвёл впечатление на звонившего – это тоже часто происходило, я уже привыкла. Я понятия не имела, почему эти мурлыкающие интонации включаются у меня на полную катушку именно во время разговора по телефону! В жизни я старалась говорить проще… Но с собственным горлом, издающим эти звуки, сложно поспорить.

– Это Мила Георгиевна? – странно знакомый голос, который я сейчас почему-то никак не могла вспомнить – должно быть, из-за алкоголя в крови…

– Да, это я, – киваю своему собеседнику в трубке – а куда торопиться? – Чем я… могу вам помочь?

И в этот момент мой телефон отключается, решив, что его заряд и так продержался рекордно долго.

– Он – монстр! – со слезами на глазах сообщила мне Катя и выбежала через служебную дверь, минуя лифт, со всеми своими пожитками.

Смотрю ей вслед, тихо поскуливая про себя.

Воскресенье. Нерабочий день. Здание компании. Выселение.

Как ни странно, наша вечеринка закончилась сразу же после моего отхода в дамскую комнату – кто-то из сотрудников также заметил младшего Бондарёва и кинул клич на побег. За мной забежала раскрасневшаяся Ленка (опять с кем-то из наших романы крутила) и забрала меня домой. Отвёз нас очередной её поклонник.

Суббота проходила в спокойствии и полном осознании идиотизма своего поступка. Зачем я начала рыть себе яму, когда меня ещё никто не уволил?! Кто мне объяснит мой алогичный поступок?..

Однако, стресс. Но хуже стало в воскресенье утром, когда меня, как и многих работников нашего этажа, вызвонила личная помощница Глеба Самойловича (о, да, у него были еврейские корни), и сообщила, что мою персону вызывают в компанию… в нерабочий день. С коробками. Пустыми.

Вот тут шутки кончились. Мне стало реально плохо. Ленка оказалась в списке тех счастливчиков, которые были вызваны на ковёр, но остались в компании, получив выговор – она успела скинуть мне эту информацию по смс, в тот момент, когда я решала, что надеть на себя перед казнью. В итоге решила ещё денёк побыть вежливой и облачилась в очередную юбку карандаш и блузку – на этот раз, всё черное. Только туфли выбрала красные – чтоб гармонировали с пролитой (фигурально) кровью… Приехала в компанию, а там массовое выселение народа! Всех де юре увольняли по собственному желанию, а де факто – по взаимной договорённости не портить трудовую увольнением по статье. Это была тотальная чистка! И, глядя на то, сколько человек покидало свои рабочие места с вещами, я поняла одну страшную вещь – их бы всё равно уволили! Просто нашли бы другой повод! Этот этаж нужен был молодому боссу для своих целей. Каких – мне неизвестно. Смысл спрашивать? Мне сейчас лучше думать о том, как прожить до конца месяца и как платить за нашу с Ленкой квартиру?.. И какую работу выбрать на ближайшее время…

Иду к своему рабочему месту – собирать свои манатки. Времени на это уходит немного, я здесь всего три недели. Краем глаза через открытую дверь вижу Ленку, тихо переговаривающуюся с каким-то своим коллегой, та замечает меня и хочет подойти, но вдруг останавливается.

Ко мне в приёмную заходит незнакомая девушка: брюнетка, с гладко убранными в сложную причёску волосами, в дорогом костюме и с очень умными глазами.

– Мила Георгиевна? – спрашивает у меня эта фея в темно сером костюме.

– Это я, – киваю болванчиком.

– Вас же просили пройти прямо к начальству.

Помню, было такое, но я что-то так перепугалась, что решила просьбу проигнорировать.

– Идите за мной, – ну, вот! Ничего не спрашивают, решают за тебя – в этом все сильные мира сего.

Что делать? Плетусь за ней следом. Меня печальным взглядом провожают все сотрудники, оставшиеся на этаже… Лифт поднимает нас на сороковой этаж и плавно раскрывает свои дверцы… Вот это… интерьер…

Я с полуоткрытым ртом рассматриваю настоящие царские хоромы (на современный, конечно же, манер) своего начальства. Дерево, стекло, опять дерево, дорогие ковры на полу, – после нашей привычной серости и пластика появиться на сороковом этаже было сродни появлению во дворце…

– Глеб Самойлович ожидает вас, – сказала черноволосая нимфа, останавливаясь перед дверью в кабинет сына гендиректора.

Я стою. Идти никуда не хочется.

– Он вас ожидает, – как для душевно больной или глухой на ухо, повторяет девушка, слегка наклонившись ко мне.

Чувствую себя дурой – расслышала её и в первый раз.

Иду на негнущихся ногах. За что мне всё это?

– А, Криг, – Глеб Самойлович смотрит на меня с холодом и лёгким презрением.

Не ново, проходили. Так что высоко поднимаю свою голову и смотрю на «босса». Да, моя фамилия Криг. Ещё вопросы?

Но мужчина не торопится продолжать – смотрит на меня испытующе, словно чего-то ожидая.

Приветствия, должно быть!

…

Моя кровь холодеет. Я забыла с ним поздороваться!

– Здравствуйте, Глеб Самойлович, – приветствую сына гендиректора, чуть склонив голову вниз.

Его лицо расплывается в довольной усмешке.

Усмешке?..

– Я же тебе говорил, – поворачивается к кому-то, кого я до сих пор не увидела, поскольку пребывала в состоянии легкого шока.

Перевожу взгляд на новое действующее лицо. Такой же красивый, как Глеб, только волосы вьющиеся, золотые, и глаза карие – словно в противовес светлым волосам. Загар у этого мужчины (или юноши? Они старше меня всего-то на четыре – пять лет! Оба!) такой же ровный и золотистый, как и у Глеба – делаю вывод, что отдыхали они вместе.

Представители меньшинств? Или просто друзья?

– Александр умел выбирать секретарш, – золотоволосый собеседник тоже улыбнулся, разглядывая меня с интересом, – Скольких он сменил за полгода?

– Пятерых, – припомнил Глеб Самойлович и вновь посмотрел на меня, – Ну, и что же мне с тобой делать?

Я забываю, как дышать. То есть, у меня есть шанс задержаться? Хоть малюсенький? Да?!

На лице ни одной эмоции, борюсь с внутренними чувствами, как могу.

– Скажи что-нибудь ещё, – предложил Глеб… да просто Глеб! Буду я его отчество в своих мыслях выговаривать! Короче, предложил Глеб и сел на стол.

– Что именно? – интересуюсь спокойно.

На лице золотоволосого расплывается хитрейшая, но до жути довольная улыбка.

– Оставляй себе! Я тебе буду по нескольку раз звонить, чтоб её сексуальный голосок услышать.

– Не торопись, Макс, – качнул головой Глеб, – У меня есть Лина.

Девушка, провожавшая меня до кабинета Глеба, заглянула внутрь:

– Даже не думай, что я буду отвечать на все твои звонки. Сорок процентов из них – твои бывшие, у меня нет на них времени, – спокойно и чётко произнесла Лина и снова исчезла где-то в коридоре.

– Тем более! Пусть отвечает на звонки девчонок – так они быстрее от тебя отстанут, – усмехнулся Макс, – Поймут, что уже не конкурентоспособны.

Глеб сложил руки на груди и задумался, внимательно меня разглядывая, а я онемела… от их наглости.

– Ты уверен, что хочешь сидеть Там? – сын гендиректора, наконец, оторвался от лицезрения меня и посмотрел на Макса.

– Мы же уже всё обговорили – я наведу там порядок. И к концу месяца подготовлю экспериментальный проект, – золотоволосый юноша вновь посмотрел на меня, – А, может, ты её мне отдашь?..