— Огюст? О чем она? — нахмурился старик.

Огюст замотал головой и закрыл лицо руками.

— Все кончено… все…

— Это я уговорил Огюста произвести демонтаж плит в ваше отсутствие, — отстраненно пояснил Давид. — Кстати, бригада рабочих из Бастии должна скоро приехать, поскольку никто не успел отменить заказ. И мне тоже интересно, почему вы вернулись?

Старика она все-таки довела. Он велел Бернадетт отвести и запереть ее в комнате, а сам посадил под замок Давида. Расследование закончилось, не успев толком начаться. Впрочем, Марьяна радовалась, что ее наконец оставили одну. Она быстро приняла душ, привела себя в порядок, переоделась в брюки и свободную блузу, выглянула в окно и полезла на крышу. Грег уже, должно быть, весь извелся от волнения. Она обещала выйти на связь в девять утра, но проспала, а потом уже и возможности не было.

Сидя на крыше в ожидании полного заряда батареи, Марьяна размышляла над версиями. Увы, старик был прав, все свидетельствовало против Давида. Явные знаки внимания, которые ему оказывала Касьенн, его заинтересованность в церкви, и даже она, Марьяна, вписывалась в схему, давая еще один дополнительный мотив к убийству — желание избавиться от надоевшей любовницы ради новой кошечки. Марьяна выгнула спину и растянулась на крыше, обозревая окрестности.

Давида в роли убийцы Марьяна не видела категорически, но честно попыталась еще раз выстроить логическую цепочку. Касьенн была одета для свидания. Кто мог быть ее любовником? Давид? Марьяне в это верилось с трудом, но все же… Допустим, он назначил Касьенн свидание в церкви, попросил помочь с демонтажем мраморных плит, а потом убил. Вопрос — зачем? Она угрожала ему? Но зачем тогда помогала? Ведь помогала же? Сама пришла в церковь, сама возилась с киркой… тьфу, с молотом и зубилом. А может, он ее заставил? Пригрозил, например, пистолетом? Но какой смысл? Он же мог то же самое провернуть с помощью Огюста. Тот бы помог куда охотнее, а главное — убивать не надо. А может, Касьенн шантажировала Давида? Может, она пришла в церковь уже после взрыва? Услышала хлопок, спустилась в сад и застала Давида на месте преступления? Ага, и совершенно случайно вырядилась как для свидания, а у него при себе оказался пистолет, тоже совершенно случайно! Нелогично это. На кой ляд ему брать с собой пистолет?

Марьяна переключилась на Огюста. Муж-рогоносец. Знал ли он об изменах жены? По его реакции сложно было сказать уверенно, но скорее всего, догадывался. Допустим, он решил убить жену и одновременно подставить Давида, в котором подозревал ее любовника. А что? Это более правдоподобно. Он назначает ей свидание от имени Давида, Касьенн приходит в церковь, вся из себя разряженная, а там Огюст с пистолетом в руке приказывает ей взять кирку… Тьфу! Что ж ее так зациклило на этой кирке? А кольцо? Куда оно делось? Огюст сдирает кольцо с ее пальца и… Куда он его девает? Марьяна бы на его месте подложила кольцо Давиду для полного комплекта улик. А еще бы непременно прокралась бы к нему в дом и припрятала там взрывчатку и кирку со следами крови. Тьфу, опять кирка!.. Марьяна раздраженно царапнула по черепице и забила воображаемым хвостом.

А что со стариком? У него ведь тоже был мотив. Он почему-то вернулся с полпути в горы, наверняка, что-то заподозрил. А вдруг это он был любовником Касьенн? Хотя староват дедуля-то… Ладно, предположим, что он не был ее любовником, а просто решил наказать блудливую невестку и подставить ее любовника. Да, этот вариант правдоподобен… за исключением того факта, что при всем своем богатом воображении Марьяна не могла представить старика, взрывающего семейную усыпальницу. Да он бы скорее без всяких затей пристрелил и невестку, и ее любовника, а потом замуровал их тела в семейной усыпальнице. Хотя… стоп. Если капитан Мондиелли и Касьенн состоят в родстве, то у старика могли возникнуть проблемы… семейная вражда, вендетта, то-сё. Но все равно… Зачем ему взрывать церковь?.. Чтоб наверняка отвести от себя подозрение?.. Марьяне казалось, что она упускает нечто важное.

Зеленый огонек зарядки перестал мигать, появился сигнал сети на экране телефона, и сразу же раздался звонок. Грег. Волнуется, бедняга.

— Марьяна Петровна! Ну что у вас там случилось? Вы опять проспали? Я уже весь извелся!

— У меня тут убийство случилось, Грег, — сказала Марьяна, покусывая травинку. — Убили Касьенн, а ее свекор Шастелли решил взять правосудие в свои руки. Посадил нас всех под замок и изображает тут из себя… мафиози местного разлива, тьфу!

Грег присвистнул.

— И что теперь? Вызвать к вам полицию?

— Да уже… вызвали. Вызвали свою полицию. С минуты на минуту должен приехать капитан Мондиелли.

— Мондиелли? Погодите-ка… — было слышно, как Грег зашуршал по клавиатуре. — Капитан полиции Симоне Мондиелли? Из Бастии?

— Наверное.

— Касьенн — его племянница.

— Что? — Марьяна выронила травинку изо рта и выругалась. — Твою ж мать!.. Погоди… А ты нарыл что-то про эту семью Мондиелли?

— Покопался я в местных новостных сообществах… В общем, эти Мондиелли были очень круты и долго враждовали с Шастелли, а потом ба-бах! — и переженились. Еще во Вторую мировую… сейчас, секунду, найду этот файл. Вот. Полковник Мондиелли поддерживал итальянцев во время оккупации Корсики, встречался с Муссолини, был при власти и успел хорошо нагреть руки, целое состояние сколотил, отбирая землю у соотечественников. А когда французы освободили Корсику, и запахло жареным, хоппа! — выдал свою дочурку за одного из Шастелли, а тот его спас от трибунала. Короче… сейчас они владеют туристическим бизнесом, заседают в местной администрации, служат в полиции, обретаются в сепаратистах, в общем, разносторонние у них интересы.

— Ясно. Слушай, а ты можешь выяснить… Какие доходы у отца Касьенн? Мог он подарить дочери на день рождение дорогущее кольцо с бриллиантом?

— Ну вы прям думаете, что я вам кто?.. — заворчал Грег. — Погодите.

Марьяна повернула голову на шум. К дому подъехала полицейская машина, из нее вышел толстяк в штатском вместе с молоденьким жандармом.

— Сейчас… грузится его налоговая декларация. Неа, ничего такого за ним не числится. Беден аки церковная мышь. Кстати, о церквях. Джильда дель Вино.

— Что с ней? — подобралась Марьяна, наблюдая, как полицейские вошли в дом.

— Помните, вы просили узнать, что за проект подали в мэрию Бастии? Так вот… это конкурс проектов по охране исторического наследия Корсики и продвижения культурного туризма. В проекте «Джильда дель Вино» выступили четыре гаранта-инвестора на паритетных началах — Огюст Шастелли, Касьенн Мондиелли, Давид Сигу и Поль Катена.

— Что? — зацепилась Марьяна за последнее имя. — Поль Катена? Отец Поль? Он тоже Катена?

— Ну да. Но самое интересное тут другое. В проект вложены немалые деньги, но насколько я понял, ни у кого из участников таких денег не было… кроме Давида. Я сначала подумал, что он попросту хотел отмыть бабки, но вот засада… Вчера Касьенн позвонила в администрацию и отозвала проект из конкурса.

— Почему? — оторопела Марьяна, чувствуя неприятное покалывание в затылке.

— А фиг ее знает, может, для семьи постаралась. Компания Мондиелли тоже участвует в конкурсе со своим проектом «Генуэзских башен». Кстати, первоначальный взнос нашей четвертке никто не вернет… а он немаленький.

Марьяна похолодела. Касьенн вчера была на взводе… Она психанула и решила поднасрать всем? И мужу-неудачнику, и Давиду, который отверг ее, и ненавистному священнику? Кстати, а что если их вражда была притворством для отвода глаз? Что, если это отец Поль был любовником Касьенн? Он ведь часто бывал в доме и жил по соседству. Но в любом случае больше всех терял Давид… а значит, у него был мотив, да еще и какой! Вот тебе и семья Мондиелли!

— Марьяна Петровна, вы там?

— Да, я… — она переменила позу, пытаясь понять, что не так, и застыла.

Слова застряли в горле, животный страх удавкой захлестнул горло. Зверь смотрел прямо на нее, не таясь, средь бела дня. Лобастая морда, черная спутанная шерсть, большие уши и глаза… Глаза были человеческими, и от этого становилось по-настоящему жутко. Звериный облик и человеческая жестокость. Инстинкты Марьяны требовали взвиться вверх, с крыши на растущее рядом дерево, подальше от хищника, который наблюдал за ней из кустов дикой ежевики. Двух этажей дома, отделявших ее от зверя, казалось мало. Хищник оскалил пасть, продемонстрировав острые желтые клыки. Марьяна выпустила когти, готовая к превращению. Она опасно балансировала на грани между двумя ипостасями, человеческой и кошачьей, пульс у нее зашкаливал. Зверь прижал уши и задрал морду, словно готовился завыть.