Линда прошла по вестибюлю к лифту с прозрачными стенами, цокая каблуками, будто грозди вбивала. Настроение портилось с каждой секундой. Пока кабина неслась на тридцатый этаж, где обитало всё начальство, сердце билось тревожнее, а по телу прошла волна жара. Странно. Будто предвкушение чего-то особенного. Личного. Линда вонзила ногти в ладони. Что за бред? Одной необдуманной ночи хватило. Точнее, не ночи (о ней не осталось ни единого воспоминания), а утра.

Первым к новому боссу пригласили Пьера. Линда осталась на жесткой скамье в коридоре. Уселась, прислонившись спиной к стене и закинув ногу на ногу. Поза дерзкая, воинственная. Линда понимала, что самое безопасное — прикинуться кроткой и обещать, что вчерашняя история не повторится. Но характер давал о себе знать. Она никогда не умела сдержанно вести себя с руководством. Когда начальником был Калиб, это не являлось проблемой. Он знал нрав жены и умело использовал его, закрывая глаза на ее вспышки и ворчанье. Предыдущий босс группы предпочитал держать Линду на расстоянии, для отчетов вызывал Пьера. Однако новый шеф желал познакомиться лично. В самое неподходящее время.

Линда закрыла глаза. Проклятье! При воспоминании о минувшем вечере раздражение усиливалось. А всё так просто начиналось. Обычный вызов, не предвещающий бед. Соседи пожаловались на магический шум. А как еще его назвать, если в пентхаусе разом разбились все окна? Линда и Пьер не сомневались, что дело в ребенке. Подобное случается, когда у детей впервые проявляются способности. Разлетаются все стекла в пределах досягаемости. Главная проблема, чтобы они никого не покалечили. Остальное дело техники. Малыш на время изымается из семьи и отправляется на полгода в спецшколу для обучения контролю способностей.

Но всё оказалось хуже. Окна, действительно, «разбил» ребенок. Мальчик лет восьми. Но главная беда стряслась позже. Отец, сообразив, что сын — ведьмак, взбесился и накинулся на жену. Мол, у него не мог родиться «ненормальный ребенок», а, значит, ему наставили рога. Глупость несусветная. Наследственность тут роли не играла. Ведьмы рождались у обычных родителей, а дети без способностей у мам и пап с даром.

В общем, когда напарники переступили порог, муж таскал жену по полу за волосы, а мальчик с разбитым носом ревел в стороне. Тут уж взбеленилась сама Линда, ненавидевшая домашних тиранов. Миг, и глава семейства шмякнулся об потолок, а потом об пол. Отделался парой сломанных ребер и сотрясением мозга, но для отменного скандала хватило. Где это видано, чтобы сотрудники охраны занимались рукоприкладством. Они умели останавливать драчунов и щелчком пальцев.

…Дверь кабинета с новоявленной надписью «Джеймс Донован» скрипнула. Пьер вышел и сделал большие глаза, мол, крепись, подруга. Линда поднялась, грациозным движением встряхнула шевелюру и подмигнула напарнику: ничего, прорвемся.

— Добрый день, босс, — проговорила она, заходя в кабинет. — Твою ж! Налево!

ОН смотрел на нее весело. По-мальчишески озорно. Новый шеф — мужчина со светло-серыми глазами и русыми волосами. Тот самый, в чьей постели она утром проснулась.

— Ну, здравствуй, Линда Фолк. Вот и познакомились.

Линда давно не испытывала столько эмоций сразу: и смущение, и злость, и легкую панику. Впору выскочить из кабинета, как школьнице. Да, она раньше спала с начальником. Но он был ее мужем. И то была совсем иная история…

— Садись, Линда Фолк, — проговорил Джеймс Донован с усмешкой и похлопал по стулу, а сам опустился в кресло. По-хозяйски. Откинулся назад, положил ногу на ногу.

Хотелось провалиться сквозь пол, но Линда заставила себя устроиться на стуле. На самом краешке. Так проще. Поза не позволит расслабиться.

— Я ознакомился с твоим личным делом, — объявил новый шеф, щелкнув кнопку мыши. — Интересный у тебя послужной список. Много заслуг. Но не меньше нареканий. Любишь своевольничать, не так ли?

«А еще оказываться в постелях незнакомцев», — огрызнулась Линда мысленно, а вслух сказала:

— Мой стиль работы не всем по душе. Но я делаю ее отлично. Лучше многих.

— Не поспоришь, — согласился Донован и подарил новоявленной подчиненной пристальный взгляд, будто представлял ее голой. — Однако последний инцидент превзошел всё прежние проступки. Человек в больнице. И это проблема. Большая проблема.

— Мне жаль, — пробормотала Линда, силясь изобразить покорность.

Но чертов новый босс не поверил.

— Чушь собачья. Тебе ни капли не жаль. Если бы можно было повернуть время вспять, сотворила бы то же самое. Но твои желания меня сейчас волнуют меньше всего. Адвокаты пострадавшего требуют твоего увольнения и компенсации.

У Линды похолодели ноги.

Увольнения?! О, нет…

Работа в Охране — всё, что у нее осталось. Благодаря любимому делу она не свихнулась после смерти Калиба. Смогла встать на ноги и жить… Точнее, делать вид, что живет…

Короткие постельные интрижки — лишь физиологическая необходимость, разрядка, возможность на пару часов заглушить боль. Всё остальное время Линду подпитывала работа. Та, которой они когда-то занимались вместе с мужем…

— Увы, уволить тебя я не могу. Руководство охраны считает тебя слишком ценным сотрудником.

Линда вздохнула с облегчением и поймала недобрый взгляд Донована. Ему не понравилась реакция.

— Рано радуешься, Линда Фолк. Адвокаты должны потанцевать на твоих костях, иначе эту бурю не остановить. Без наказания не обойдешься. Будете два месяца работать с напарником в патруле. Да-да, с напарником. Пусть пострадает за компанию.

Линда подалась вперед. Он издевается?!

Они с Пьером из элиты. И в патруль?! Колесить ночами по городу, разбираясь с текучкой, хотя по статусу им полагается заниматься исключительно крупными делами. Да Пьер взвоет от столь «заманчивой» перспективы.

Вот значит как? Хочет поссорить ее с напарником? Не выйдет. Ради нее Пьер всё стерпит, проглотит и патруль, и насмешки коллег. Вот только сама Линда изведется из-за чувства вины перед Пьером.

— Впрочем, есть и иной вариант наказания, — объявил дражайший новый шеф. — Уйдешь на пару месяцев в неоплачиваемый отпуск, пока всё не утихнет, а напарник временно поработает в моей группе.

Неплохой вариант, если подумать, но Линда не верила в бесплатный сыр без мышеловки.

— В чем подвох? — спросила прямо, глядя в глаза мужчины, который несколько часов назад изучил ее тело вдоль и поперек.

— У всего на свете есть цена, — шеф и недавний любовник облизнул губы. — Твоя цена — продолжение близкого знакомства со мной. Мне понравился опыт. Хочу вместе с тобой испробовать несколько… хм… «приемов». Не смотри на меня, как оскорбленная невинная дева. Тебе не привыкать просыпаться в кровати с боссом. Я не о сегодняшнем утре.

Он говорил о Калибе, само собой. И это взбесило больше всего остального. Донован утверждал, что изучил ее дело. Раз так, должен знать, что она вышла замуж задолго до того, как Калиб возглавил группу. Задолго до того, как они оба вообще оказались в Охране. Так что технически она не заводила отношения с начальством. Скорее, это руководящая должность ворвалось в их семейную жизнь…

— Ну, и каков ответ?

Джеймс смотрел так, словно не сомневался в ее решении. В самом деле, о чем тут думать? Отпуск вместо безумной работы в патруле. Да еще искусный любовник в придачу. Самое настоящее сокровище с сильным мускулистым телом и вполне себе красивым волевым лицом. Линда помнила вкус губ Донована, несмотря на то, что память прятала большинство эпизодов минувшей ночи.

Но не зря о характере Линды в Охране ходили легенды.

— Да пошёл ты! Засунь свой…

Она сжала зубы, чтобы не произносить того, что крутилось на языке. Линда любила время от времени позлословить, но считала, что всему на свете есть предел.

А в следующий миг кресло Донована взлетело к потолку. Вместе с самим Донованом, разумеется.

Там и осталось. Руки чесались уронить нового начальника, но разум подсказывал, что не стоит этого делать. Иначе разбираться придется еще и с его адвокатами.