Взяла эмоции под контроль, внушила себе то, что передо мной простой посетитель.

— Что у вас случилось? Я — администратор, — проговорила стандартную фразу, бросив на Полякова холодный взгляд. Меня трясло, внутри все клокотало от разрывающей на части боли.

— У вас в меню есть отрава? Или яд? Сдохнуть хочу… — серьезно проговорил он, а я со крипом сомкнула челюсти.

— Вы не по адресу. Что-то еще? — с безразличием проговорила, одарив его «дежурной» улыбкой. Поляков поморщился, откинулся на спинку стула.

— Вика, я знаю, что кретин. Мне пить вообще нельзя. Дьявол… Не могу себе объяснить, как так вышло… Понимаю, что мне нет прощения… — начал он, а я его перебила.

— Раз понимаешь, то проваливай отсюда, убирайся с моих глаз, — процедила, сквозь стиснутые зубы, развернулась на каблуках и ушла прочь. Скрылась в служебном помещении, прижалась спиной к стене, боясь упасть. Сердце колотилось так, что едва не выскочило из груди. Отдышалась, а потом вернулась в зал. Полякова, к счастью, уже не было. Но рано обрадовалась. После того, как отработала смену, вышла из кафе с Ильей, ведь он обещал довезти до дома. Однако нам дорогу преградил Макар. Я застонала от досады.

— Вика, садись в машину, поговорим по дороге, — отчеканил Макар, а я разозлилась.

— Оставь меня в покое! — рявкнула, сжав кулаки. — Никуда я с тобой не поеду.

— Вика, сядь в машину, — сказал с нажимом. — Не вынуждай применять силу, — заявил он.

— Макар, отвали от Вики. Она же сказала, что не поедет с тобой, — заступился Илья, заслонив меня собой.

— Илюх, уйди по-хорошему, — зарычал Поляков, а я испугалась, что Макар и Илья подерутся. Не хотелось, чтобы друг пострадал. Слишком хорошо знала Полякова, он бы ни перед чем не остановился.

— Илюша… Я с ним поеду. Спасибо за то, что заступился, но мне действительно надо поговорить с этим кретином, чтобы до него дошло, что между нами все кончено, — проговорила ледяным тоном, смотря в зеленые глаза.

— Вика, ты уверена? — насторожился друг, бросив недоверчивый взгляд на Макара.

— Да. До завтра, — спокойно ответила Демидову. Он кивнул и отправился к своей машине, а я с места не сдвинулась. Мы с Макаром прожигали друг друга взглядами и молчали. Мне стоило огромных усилий сделать шаг. Прошла мимо Полякова и села в его машину. Легче было бы залезть в бочку с кислотой. Я задыхалась в салоне. Ведь в нос ударил любимый аромат моего мужчины… Вернее уже не моего…

Макар сел за руль и заблокировал двери, чтобы я не сбежала. Развернулся ко мне, пронизывая взглядом, а я вжалась в сиденье и старалась не дышать. Зачем я вообще села к нему в машину? Ах, да… Чем быстрее все выясним, тем скорее скроюсь от него.

— Так и будем играть в молчанку? — не выдержала я. Тишина давила на психику, а воздух стал тяжелым, обволакивающим.

— Вика, я люблю тебя, — заявил Макар, а у меня вырвался нервный смешок. Сердце защемило с такой силой, что чуть не умерла от сердечного приступа.

— Это ложь! Когда любят, то не предают, — сказала, как отрезала, сложив руки на груди. Пыталась унять дрожь, но ни черта не получалось.

— Вика, я люблю тебя… Больше жизни… Ты все для меня. Я так чувствую, я так знаю, мне никто не нужен, только ты, — серьезно проговорил он, а я покачала головой. Слезы потекли по щекам. Набрала побольше воздуха в легкие и посмотрела ему в глаза, да так, чтобы видел как мне хреново, как мне больно.

— Любишь? Только я нужна? Где были твои мозги? Ты когда ее имел тоже обо мне думал? — прорычала, стараясь чтобы голос не дрожал. Макар виновато опустил взгляд и тяжело вздохнул.

— Вика, я не знаю, где были мои мозги… Просто все навалилось… Хотелось забыться, выпил лишнего, а тут Дина… Я помню все, как в бреду. Вика, мне так хреново, что словами не передать. Прости меня… Я — кретин, дебил… Знаю, что причинил тебе боль. Тошнит от самого себя. Такого больше никогда не повториться, обещаю, — сказал он, судорожно сглотнув. Я зажмурилась. Хотелось сбежать… У меня внутренности стянуло жгутом, ребра стянуло колючей проволокой, а на шее удавку ощутила.

— Я тебя так любила… — всхлипывая, проговорила, не в силах больше удерживать эмоции. — Макар, больше жизни ведь любила… Ждала тебя, всю себя отдала… Обещаешь? Макар, проблема в том, что ты просто не умеешь хранить верность. В армии гулял, теперь Дина, пройдет время, будет кто-нибудь еще… Я так не могу. Ведь говорила тебе, что не буду тебя делить с дугой. Ждешь прощения? Так вот… Я люблю тебя так сильно, что уже простила. Освободилась от ненависти. Но вместе мы уже никогда не сможем быть… Никогда!

— Вика, — прошептал он с отчаянием и болью. — Я не смогу без тебя.

— Никогда! Слышишь? Никогда, Макар! Раньше надо было думать. Ты просто взял и уничтожил все… Ты меня убил, — сказала, прикусив кулак, чтобы не выть от боли. — Открой дверь, хочу на свежий воздух.

Поляков разблокировал двери, а я выскочила на улицу, жадно хватала ртом прохладный воздух. Моргнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях. Макар прижал меня к себе, уткнулся подбородком в макушку. Его трясло точно так же как и меня.

— Макарунчик… Я не сдамся. Вика, ты моя. Я в лепешку расшибусь, но верну тебя, искуплю вину. Не смогу без тебя… Вика, всю жизнь буду любить только тебя. Проклятье! Застрелиться хочется.

— Никогда, — выдохнула я. — Больше не смогу тебе доверять. Отвези меня домой.

Поляков продолжал прижимать меня к себе, словно пытался остановить время, чтобы я побыла в его руках еще несколько минут. Когда он отстранился, меня окутала пустота. Она оглушала. Ничего не осталось, лишь руины. Как бы мне не хотелось, как бы не было больно, я не могла вернуться к нему. При одной мысли о близости меня тошнило. Я не солгала, действительно простила и в душе не хранила обиду и злость. Макар так и остался для меня особенным, любимым, единственным. Странное неземное притяжение так и тянуло к этому человеку, вот только теперь я сопротивлялась. Разум взял вверх над сердцем. Я верила в то, что еще найду того, кто будет мне верен, кто оживит разбитое сердце, кто вдохнет в меня искру. Все же нас в мире несколько миллиардов, ведь должен найтись особенный? В любом случае не могла вернуться к предателю, ведь рано или поздно, он бы снова нанес мне удар в спину.

Домой ехали молча. Мне казалось, что у меня из груди вырвали огромный клок плоти. Уже как раньше никогда не будет. Повторяла себе одни и те же слова… Я — сильная, я справлюсь… Поляков остановил машину напротив моего подъезда. Нерешительно накрыл мою ледяную руку своей горячей ладонью и осторожно сжал. Что я чувствовала в тот момент? Словно упала с высоты птичьего полета и разбилась вдребезги. Ломило каждую клеточку, каждую косточку. Глаза щипали. Вот и все. Надо было отпустить, проститься навсегда. Ведь жить с ним — это каторга. Так и переживала бы, дергалась из-за каждого его опоздания… Без доверия не выстроить надежный фундамент…

— Прощай, Макар, — проговорила вслух, приняв окончательное, нерушимое решение.

— Нет, Вика… Не прощай! Я никуда из твоей жизни не уйду! — заявил он, покачав головой. Я открыла дверь и вышла на улицу. Пока шла к подъезду, ощущала на себе его тяжелый взгляд. Зажмурилась, глотая непрошеные слезы. Я справлюсь! Время… Оно ведь лечит? Понимала, что впереди меня ждет ад, но порой нужно пройти через всю преисподнюю, чтобы очистить душу и начать жить заново.

Я сидела на подоконнике, тоскливо смотрела в окно. Дождь лил как из ведра, тарабанил по стеклам. На улице сыро, грязно и серо. Точно так же и у меня на душе. Обхватила пальцами горячую чашку с чаем и сделала глоток. Бросила взгляд на фото стоящее на полке и печально улыбнулась. Макар был моей жизнью, моей вселенной, моим наваждением, моей зависимостью. А теперь все кончено. Внутри разъедающая пустота, сердце будто окаменело. Тишина давила и пугала. Устало потерла переносицу и вздохнула. Полгода прошло с тех пор, как мы расстались, а мне до сих пор мучительно больно. Макар преследовал меня, прохода не давал, тем самым не позволял ранам затянуться. Он вымаливал прощение, умолял поверить ему вновь. Вот только я так устроена, что ни черта не могу переступить через себя. Без доверия все будет бессмысленно. Перед глазами был живой пример. Мои бабушка и дедушка. Она всегда его прощала, а дедуля постоянно нарушал свои клятвы и уходил налево. Сколько слез было пролито, сколько обещаний дано, а толку? Я не хотела такой же участи. Лучше вырвать эту любовь из сердца с мясом, только бы не мучиться.