– Да. Морган. Сядьте.

Дворецкий замешкался, как того и требовали законы приличия.

– Сядьте, я разрешаю. Хотите выпить – пожалуйста. Здесь никого нет. Давайте… просто поговорим.

Пожилой мужчина не стал заставлять себя уговаривать. Коротко кивнул, приглашая гостя сесть поближе к камину, и, пока герцог опускался в уютное кресло, открыл бар.

Оборотень едва сдержался от того, чтобы не присвистнуть, оценивая коллекцию спиртных напитков (львы, правда, не свистят, в этом мастера лисицы). Честное слово, у Его Величества было скромнее! Дворецкий тем временем выбрал бутылку, ловко расставил бокалы. Налил себе и сел напротив герцога.

– В голове не укладывается, что хозяина больше нет.

Слуга дома Марлоу залпом осушил бокал коньяку двенадцатилетней выдержки. Аукционного, кстати. Герцог поморщился, дикость какая! Варварство просто. Разве можно так употреблять редкие напитки?

– Точно не хотите? – поднял на него взгляд дворецкий.

Герцог поднял глаза на часы и кивнул.

– Пожалуй. Мой рабочий день закончился, так что…

Ему стало любопытно: подделка или нет? Сам он успел на последнем аукционе купить себе этот драгоценный напиток и по вечерам после службы смаковал, растягивая удовольствие.

Едва он поднес бокал к лицу, стало очевидно, не подделка. Напиток прекрасного качества! Варвары… Как есть варвары!

Оборотень чуть склонил голову, сделал глоток, замер, перекатывая во рту коньяк. Проглотил, наслаждаясь тем, как внутри становится теплее и радостней. Пусть это всего лишь иллюзия, пусть длится чуть дольше мгновения, но сегодня такой день… Спасибо и на том.

Дворецкий, успевший уже осушить свой бокал, смотрел на герцога с печалью.

– Знаете, сейчас вы похожи на хозяина, – пояснил он. – Тот так же пил. По глоточку. И все смеялся над моими манерами.

Герцог кивнул.

– Хотите совет? Нет-нет, поймите меня правильно, кто я, чтобы вам их давать, но…

Дворецкий задумался, крутя пустой бокал в руках. Герцог, пользуясь этой заминкой, сделал еще один глоток.

– Ну, так как?

– Говорите, – оборотень кивнул.

Сегодня был на редкость странный день. Он пил в компании с дворецким дома Марлоу, так отчего же не послушать от него совета?

– Можете в доме не рыть, – дворецкий взглядом показал на бокал в руке герцога.

Тот кивнул:

– Почему?

– Потому что, – дворецкий поднялся, снова наполнил бокалы, подал «гостю» и снова опустился в кресло напротив. – Питер Марлоу был такой человек… Посмотрите на дом.

Герцог молчал.

– Хозяин никогда бы не стал хранить хоть что-то его компрометирующее в доме. Никогда бы не поставил под угрозу будущность Алекс. И, между прочим, никогда бы не предал короля.

Герцог вспомнил артефакты с забавным названием «стре» – полупрозрачные механизмы, похожие на насекомых, с глазами-самоцветами. Дверь, которую они не смогли выбить. Множество ловушек, в которые он и его отряд не попали лишь потому, что им разрешили здесь, в этом доме, находиться. И медленно кивнул, признавая правоту Моргана.

– Я бы и сам не отказался от такой защиты, – сделал он еще один глоток.

– Рад, что вы это признаете. Наймите Алекс, – улыбнулся дворецкий. – Отец его прекрасно выучил.

– Еще один совет?

– Именно.

– Но он же мальчишка! Подмастерье…

– Вы его недооцениваете. Уверен, через год-другой он превзойдет даже собственного отца.

– Каким он был?

– Кто?

– Питер Марлоу.

– Хозяин? Разным. Замкнутым. Молчаливым. Добрым. Каждая созданная им система защиты – это шедевр! Он все просчитывал наперед и никогда не ошибался. Почти никогда. Питер Марлоу любил подбирать попавших в безвыходное положение и давать им шанс.

– Ариадна? – он не собирался спрашивать, имя сестры само с хрипом вырвалось из горла…

Дворецкий кивнул:

– Он столкнулся с потерянной шестнадцатилетней девчонкой, которая ничего, кроме балов, воспитателей и своего особняка не видела. В трущобах она пыталась продать драгоценности. Не мне вам объяснять, чем это могло бы закончиться…

– Дальше? – герцог Арктур сжал бокал, зеленые глаза потемнели.

– Ей отдали деньги и стали следить. Мы с Питером отбили Ариадну у бандитов.

Герцог Арктур поставил бокал на столик, мысленно гордясь тем, что не раздавил хрупкое стекло в кулаке. Если напиток у Моргана настоящий, кто знает, может, и хрусталь тоже? Не хватало еще укусов тех странных артефактов, тем более его сотрудник и так причинил неприятности обитателям дома: разбил вазу. Тяжелый вздох болью отозвался в сердце. Великие предки, оно у него еще есть…

Он представил свою сестру десять лет назад. Она была невестой короля. Как сказал этот странный старик: балы, особняк, учителя и няньки…

Юная, прекрасная, впереди вся жизнь! Любимый, неизменно балующий брат, жених-король, что при одном лишь взгляде на нее робел и таял от нежности, любящая семья.

Все отвернулись от нее. Все! Из-за проклятого оборота, которого не случилось.

– Питер отправил ее в Академию. Она выбрала адвокатуру, – донесся до герцога голос дворецкого. – Ариадна блестяще училась, закончила, и Марлоу пристроил ее к своему поверенному. Со временем девушка выкупила практику и стала адвокатом Дома Марлоу. Драгоценностей, что были при ней, вполне хватило. Питер помог их продать.

Герцог кивнул и залпом осушил свой бокал.

Алекс

– Так, значит, этот мерзкий герцог Арктур – твой брат?!

Ариадна грустно на меня посмотрела:

– Мой брат и сестра – ты, Алекс. И потом… почему мерзкий? Насколько я помню, герцог Арктур всегда нравился женщинам. В аристократических домах сильнейших кланов открыта целая охота! Завидный жених. Стремительная карьера.

– Ты никогда… не рассказывала. Отец тоже молчал.

– О чем?

– О том, кто ты. Откуда. О том, что случилось.

– Зачем, Алекс? Тебе, Моргану, госпоже Клай и Питеру Марлоу было все равно, из какого я клана. К какому дому принадлежу. Вы просто окружили меня любовью. Заботой. И это… самое прекрасное, что случилось со мной за все эти годы!

– Так ты… должна была стать королевой?

– Алекс! Зачем сейчас об этом говорить?

– Ты мне не доверяешь. Никогда не доверяла… – я отвернулась.

Обидно. Отец любил Ари так же, как и ее, но эти двое… хранили какие-то тайны, а ей, Алекс, не рассказывали! А ведь именно она помогала отцу в лаборатории. Так почему же…

Обида. Обида и ревность. Конечно, она все понимала. Да и мала она была слишком! А все равно обидно. Обидно до слез!

– Брось, Алекс, нет! – Ариадна подошла сзади, обняла за плечи, прижалась щекой к взъерошенным стриженым волосам. – Конечно, нет… Просто… Я не хотела. Не хотела об этом говорить. И сейчас не хочу. Я хочу забыть. Понимаешь?

– Ну, Ари! Я должна знать! Пожалуйста…

Я бросилась к сестре, и мы обнялись. Обида на то, что от меня столько скрыли, сменилась сочувствием, пониманием, насколько ей, должно быть, сейчас тяжело. Спустя столько лет увидеть брата…

– Король признал во мне пару, – Ариадна говорила тихо, почти шепотом. Я никогда не забуду, каким счастливым был его взгляд! Последнее, что оставалось перед свадьбой – оборот на Арене предков.

– И?

– Он обернулся, а я – нет. Не смогла. Не получилось. Меня должны были убить. Мой брат… шагнул вперед. Такой красивый золотой лев… Я до сих пор не знаю, зачем он сделал этот шаг. Убить или закрыть собой.

– А потом?

– Потом Его Величество прыгнул вперед, отогнал остальных. Против воли короля пойти не посмели.

Мы долго молчали. Не знаю, о чем думала Ариадна, а я… просто пыталась собрать свои мысли, что бились роем встревоженных бабочек в голове… Ничего не понимаю…

– Слушай, – посмотрела я, наконец, на Ариадну. – А почему Рэнберг?

Ариадна усмехнулась:

– «Рэнберг» на древнем языке оборотней – «шанс». А Арктур… Меня же изгнали из рода, а значит лишили фамилии.

– Они… Они тебе так и сказали?