— Вы неплохо успеваете. Вам не о чем беспокоиться. — Сухо роняет Бак, не отрываясь от каких-то своих листков за рабочим столом на кафедре.

Интересно, а что это у федералов за мода работать с бумагой? Так тыловикам легче воровать? Или тут есть что-то, чего я не понимаю?

В принципе, даже муниципальный документооборот давно в электронном виде автономен, самодостаточен и функционален.

— Не хотелось бы вам навязываться, — не спешу отходить от его стола. — Но тут стоит условием обязательное получение вашей личной отметки. Без этого, пишут, к следующему тесту не допустят!

— Я давно поставил вам эту отметку! — удивляется Бак, наконец отлипая от своих залежей папируса и поднимая глаза на меня. — Дайте сюда! — он зачем-то нетерпеливо выхватывает казённый комм у меня из рук и, игнорируя виртуальную клавиатуру, по старинке мажет пальцами по экрану.

Зайдя чуть сбоку и заглядывая через его плечо, наблюдаю за его действиями.

— А-а-а… вот оно что… — выдыхает он. — Отметка нужна ваша, но разблокировать директорию вам должен я. Пардон… три минуты… — Одной рукой он подгребает к себе обратно свои бумаги, а второй что-то делает уже на своём устройстве. — ВСЁ! Можете идти сдавать дальше, что там у вас по графику…

— Могу спросить, а что это было? — на всякий случай, интересуюсь из чистого любопытства. — Опять же, не сочтите за нахальство.

— У вас, как у заявившегося на чемпионат по прикладной искре, чуть изменился статус в системе. — Неожиданно охотно поясняет он. — С учётом вашей специфической биографии, — куратор беззвучно добавляет губами «отсутствия искры» и многозначительно стреляет глазами вокруг себя, в сторону других присутствующих, как будто это большой секрет.

Зря. На нас никто не обращает внимания, каждый занят своим делом. И это действительно так, вижу с помощью чипа.

— Это что-то даёт мне в практическом плане? — тут же ухватываюсь за услышанное.

Жойс говорит, любой особый статус в армии чреват как нависшей над тобой жопой, так и дополнительными возможными привилегиями.

— Само по себе нет. — Твёрдо отрезает Бак. — Кроме, разве что, тридцатипроцентной скидки на переэкзаменовку. Если что-то завалите с первого раза. И на пересдачу пойдёте за деньги.

— Спаси Иисус! Вроде, по всем пунктам готов. Тьфу три раза, — рефлекторно осеняю себя крестом.

После тлетворного влияния Жойс и посещения с нею вместе католической церкви вчера, в воскресенье.

В этот момент, мой комм разражается трелью неубиваемого сигнала одного из федеральных серверов.

— Требует доказательства какой-то темы, — теперь вздыхаю я, беспомощно глядя на Бака. — Что ему дать?

— Введите дату чемпионата. Доказать иначе ничего не получится. Недоработки программного обеспечения, — небрежно отмахивается куратор. — Не обращайте внимания, через три минуты он сам замолкнет.

Легко сказать. Попробовал бы он сам не обращать внимания на такое.

— Видимо, это оттого, что я заявил вас по упрощённой процедуре. Теперь он не находит в вашем деле половины файлов и нервничает. — Отстранённо вещает куратор.

— Кто «ОН»?

— Автоматический судья-информатор на сервере министерства… — бормочет подполковник, сверяя один лист с другим. — Кстати! — спохватывается он, когда я уже похожу к двери. — Хотел вас успокоить, на всякий случай! В принципе, этот турнир порой выигрывают кадры и послабее Честера! Там как карта при жеребьёвке ляжет. А уж учитывая вашу победу над концентратором… И напоминаю, вам не надо выигрывать весь турнир. Достаточно будет буквально одной-двух побед на старте, дальше прецедент сам о себе заговорит. Лично я перед вами больших задач не ставлю. Да, чуть не забыл! — Бак воровато оглядывается по сторонам и пальцем делает мне знак подойти к нему обратно. — А как вы уговорили Стоуна на автомат по физподготовке?! — шепчет он, излучая явное любопытство. — Он и так автоматами, сказать мягко, во всём Корпусе не сорит. А ещё в адрес нашей кафедры… Я был удивлён.

— Мне он не показался агрессивным, — старательно припоминаю детали последнего посещения физкультурного сектора. — Знаете, он на своей волне, конечно. Но лично моё мнение: если ты искренне любишь спорт, неважно, кстати, какой, то с ним общий язык найти можно.

Бак по-прежнему требовательно смотрит на меня.

— Вначале он удивлялся, что наша кафедра может пройти их полосу без гаврилы. Затем, когда я уже уходил с того занятия, он обещал своим какую-то потрясающую ночь перед рождеством за то, что «… черепа, вон, лучше вас справляются! Вообще без защиты!». — Добросовестно пересказываю недолгую историю своих отношений со здоровяком-майором. — А на тестировании я к нему лично подошёл и в лоб спросил: что нужно сделать для автомата? Он чуть подумал, потом сказал, что вопросов не имеет и автомат мой.

— Вот так просто? — скептически поднимает бровь Бак.

— Ну, я ещё один кирпич с собой взял. Старшекурсники подсказали. Этот кирпич там при нём разбил и ответил на его вопросы. Видимо, ему мои ответы тоже понравились.

— Уже боюсь спрашивать, о чём вы с ним могли говорить… — бормочет Бак.

Которого распирает крайне несвойственное ему любопытство, отчасти выглядящее мальчишеством.

— Он спросил, какими частями тела я так ещё могу.

— А вы ему что?..

— Честно ответил. Всеми. Я действительно закаляю всё тело, — поясняю удивлённому куратору. — Мастер Донг говорит, нет смысла вкачивать что-то одно. Подготовленными должны быть все поверхности, тогда и «алмазная рубашка» лучше работает. Тем более, мне с чипом это намного легче делать, чем обычному человеку.

Не объяснять же, что Алекс обменом веществ управляет целенаправлено.

_________

Там же. Через минуту.

— Видимо, Стоун поразился, что кто-то кроме него тоже ломает кирпичи головой, — один из офицеров, хихикая, присаживается на стол Бака.

— Майк, слезь с моего стола. — Спокойно просит Бак, возвращаясь к работе. — Чуть мешаешь.

— Да мне просто интересно, — игнорирует его просьбу второй подполковник, имеющий по слухам кое-какие отношения с семьёй Энзи. — Это же что твой должен был учудить…

В этот момент кафедру неожиданно пронизывает дикий крик.

Все вздрагивают.

Заведующий кафедрой с матом проливает часть кофе на собственный стол, вовремя успевая убрать рукав форменной рубашки.

Донимавший Бака коллега держит в воздухе левую руку, которой он опирался о стол и с которой сейчас капает кровь. Форменный рукав приколот к основанию его ладони степлером. Последний сам Бак деловито прячет в ящик.

— Вы что, бл…, с ума сошли с утра оба?! — наливается нездоровым багрянцем заведующий кафедрой.

— Ой, а у меня научный совет на втором этаже. — Бак мгновенно поднимается и в две секунды исчезает из помещения.

Занимавшиеся своими делами офицеры недоуменно переглядываются, опасаясь что-то говорить вслух.

Полковник ещё какое-то время матерится, затем ревёт в сторону пострадавшего:

— Какого х#я ты Дездемону изображаешь?! Мотай в санчать!

— Бак же и сам в молодости кирпичи головой колол. — Тихо замечает кто-то с углового стола. — Я же помню, из какого он училища на самом деле…

Речь говорящего прерывается громким криком заведующего кафедрой, приказывающего всем немедленно заткнуться, вернуться к своим делам и обеспечить в помещении полную тишину.

_________

— Десятка. — Уныло ворчит Хаас. — Тысяч. Но зато верняк. Он будет отвечать на все вопросы по этому делу: что-то там посмотрел; говорит, вообще нет ничего особенного. Просто, видимо, внутренние интересы полицейских. Потому так дорого.

— Вот список позиций, чьи имена нужны для отработки. — Поворачиваю к Анне свой комм экраном. — Деньги тебе сбросить?

— Можешь мне. — Потерянно соглашается она. — Мне так перед тобой неудобно…