Новаторский замысел вынашивали Н.В. Сапожникова и В.А. Чапурина, попытавшись в сравнительном плане рассмотреть историю возникновения и функционирования штрафных и дисциплинарных формирований в армиях России (СССР) и Германии. Однако, как и авторы предыдущей работы, они ошибочно считают штрафные части в Красной армии 1942–1945 гг. «особыми» воинскими формированиями, предназначавшимися «для отбывания наказания за уголовные и воинские преступления»[37], что приводит их к ряду ложных умозаключений. Кроме того, авторы слабо владеют специальной терминологией, называя, например, постоянный состав штрафных частей «вольнонаемными», младший командный состав – «младшим командующим» и т. п., злоупотребляют публицистическим стилем при изложении материала, что вряд ли целесообразно в научном издании.

Не свободна от недостатков и книга Ю.Г. Веремеева «Красная Армия в начале Второй мировой. Как готовились к войне солдаты и маршалы». Освещение специфики боевой деятельности штрафных частей и заградительных отрядов дано весьма поверхностно, притом что к моменту выхода книги в свет уже была издана немалая содержательная литература по теме, на которую автор мог бы опереться. Знай он эту литературу, не был бы уверен, например, в том, что заградительные отряды впервые появились в РККА не летом 1942 г. вследствие приказа наркома обороны СССР № 227, а еще в Гражданскую войну[38]. Лишь отчасти это можно объяснить характером издания – автор определил его как массово-политическое, а не научное.

Похвальным стремлением разъяснить линию Советского государства и лично И.В. Сталина на введение в Красной армии штрафных формирований, в т. ч. в авиации, разоблачить мифы на этот счет руководствовался А.Б. Мартиросян[39]. Однако ранее неизвестных исследователям документов не привлек, новых фактов не сообщил. Неуместным представляется и развязный тон, избранный автором для опровержения инсинуаций своих оппонентов – зачем вставать на одну доску с фальсификаторами?

Лишь как «некоторую натяжку» расценивает свое утверждение, что «Великую Отечественную войну можно… считать войной штрафников», А.В. Васильченко[40]. Абсурдность сказанного даже не нуждается в комментарии. Констатировать это тем более обидно, что основное содержание книги, раскрывающей историю штрафных частей вермахта, отличается новизной и насыщенностью ранее неизвестным материалом.

Весьма противоречивой предстает авторская позиция А.А. Сотосова, взявшегося проанализировать служебно-боевое применение заградительных отрядов. С одной стороны, он утверждает: «Тот факт, что СССР победил Германию, не может целиком и полностью оправдать заградотряды». С другой, «само их существование также не является свидетельством какой-то особой бесчеловечности войск НКВД. Эти меры были логичными в той ситуации, в которой Красная армия оказалась в 1941–1942 гг.»[41]. Приводимые в статье факты свидетельствуют о том, что заградительные отряды задерживали дезертиров и подозрительных лиц в тылу фронта, останавливали отступающие войска, в критической ситуации сами вступали в бой с немцами. Выполняя свои прямые задачи, могли открыть огонь над головами бегущих подразделений или расстрелять трусов и паникеров перед строем, но непременно в индивидуальном порядке. С учетом всего этого вообще непонятно, в какой связи автором статьи ставится вопрос об «оправдании» заградотрядов.

Прямое искажение фактов допущено в статье М.А. Емельянова-Лукьянчикова, рассказывающей о боевом пути летчика Героя Советского Союза И.Е. Федорова. Хотя статья опубликована в научном журнале, ее автор элементарно не проверил факты, сообщенные ему героем публикации. Самому инспектору-летчику 3-й воздушной армии Калининского фронта И.Е. Федорову, как и руководимой им «группы штрафников» в составе воздушной армии, приписан невиданный боевой счет. Любые возражения против инсинуаций и призывы подкрепить документами приводимые им факты автор статьи заранее предусмотрительно отклонил, ссылаясь на умение власти «секретить историю»[42].

Итак, отечественной историографией по проблематике штрафных частей и заградительных отрядов сформирована значительная литература. Она дает вполне ясное представление об историческом контексте, в котором шло их создание, об их повседневной деятельности и боевом применении, содержит многочисленные факты героизма, проявленного воевавшими в их составе.

В то же время ряд аспектов требует дополнительного исследования. Слабо изучена деятельность штрафных (запасных) батальонов в тыловых военных округах. Нет достаточной ясности в вопросе направления в штрафные части лиц, освобожденных из мест заключения. Желательно более обстоятельное изучение вопроса, в каких именно штрафных формированиях «искупали вину» военнослужащие ВВС, ВМФ, других видов и родов войск. До сих пор не установлена численность воевавших в штрафных частях военнослужащих, в первую очередь это относится к переменному составу. Нет также достоверной информации о масштабах потерь.

Кроме того, знакомящийся с литературой по проблеме сталкивается с затруднениями при ответе на большинство вопросов нормативного характера, связанных с созданием и функционированием штрафных частей, их комплектованием, порядком привлечения лиц, совершивших дисциплинарные проступки и преступления, к защите Отечества с оружием в руках, правовым статусом воевавших в составе ОШБ и ОШР военнослужащих как постоянного, так и переменного состава.

Анализируя причину такого положения, автор пришел к выводу о существовании обширного предметного поля для новых исследований, лежащего на стыке военной истории, с одной стороны, и военного права, с другой. Межа, возникшая в период становления историографии проблемы объективно, по причине необходимости накопления нарративного материала и выработки специфического взгляда на один и тот же институт, к сожалению, до сих пор не устранена и препятствует выходу специалистов обеих научных дисциплин на новый уровень анализа и обобщения.

Призыв к коллегам по цеху разрешить эти и родственные им проблемы на междисциплинарной основе, совместными усилиями военных историков и специалистов в области военного права, автор подкрепил личными исследовательскими попытками, отразив их результаты в настоящей монографии.

Штрафные и заградительные формирования вошли в штат Красной армии почти с самого ее рождения. В этом нет ничего необычного. РККА хоть и характеризовалась партийными пропагандистами «армией нового типа», но комплектовалась из человеческого материала, доставшегося от старой эпохи. Непосредственной причиной учреждения института штрафных и заградительных формирований стало массовое бегство из рядов Красной армии мобилизованных, а также уклонение гражданского населения от мобилизации.

Надежда на то, что новую армию удастся создать на добровольных началах, у большевиков растаяла довольно быстро. Если в принятом Советом народных комиссаров 15 января 1918 г. декрете «О Рабоче-Крестьянской Красной армии» (это был первый специальный законодательный акт по организации Вооруженных сил молодой социалистической республики) провозглашалось ее создание «из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся масс» в качестве фундамента «для замены постоянной армии всенародным вооружением в ближайшем будущем»[43], то уже к середине года стало ясно, что вследствие усталости мужской части населения от многолетнего пребывания в окопах Первой мировой войны, хозяйственной разрухи и других неблагоприятных факторов регулярной армии на этих принципах не построить. Поэтому уже 10 июля 1918 г. постановлением 5-го Всероссийского съезда Советов «Об организации Красной армии» был санкционирован переход к иному принципу – принудительному призыву, мобилизации лиц мужского пола в возрасте от 18 до 40 лет[44].