«Можно было не спешить, – в очередной бросив взгляд на часы, подумал Леха. – Зря бежал».
Он поднял воротник пальто. Засунул руки в карманы и, с удовольствием от-метив про себя то, что до встречи с Борькой осталось совсем немного времени, направился к зданию вокзала.
Погода тем временем быстро портилась. Поземка, едва различимая в тесноте городских кварталов, незаметно перешла в легкую вьюгу, вьюга – в сильный бу-ран, буран – в снежную бурю.
Подняв в небо тучу снега, ветер обрушил его на плечи прохожих. Всё вокруг закружилось, закрутилось, завертелось. Запорошенный с головы до ног Леха по-чти сразу ослеп и оглох. Из последних сил, удерживая на голове шапку, он то стоял на полусогнутых ногах, то, как ему казалось, летел, подхваченный поры-вом ветра куда-то ввысь, вслед за выроненным портфелем, то по чьей-то недоб-рой воле падал на мягкую землю.
Буря продолжалась недолго. Через минуту также внезапно, как началась, она улеглась, утихла и перешла в легкую поземку, устало перекатывающую из сто-роны в сторону клубы снега, подобно тому, как шаловливый котенок перекаты-вал из последних сил клубок шерстяных ниток.
Осторожно, не делая резких движений, Леха выпрямился. Поправил сбив-шуюся набекрень шапку, протер запорошенные снегом глаза и ахнул – перед ним точь-в-точь как на его рисунке стояла маленькая избушка с соломенной крышей, а за ней насколько хватало взгляда, простирался заснеженный лес.
– Не может быть, – прошептал он, уже смутно догадываясь о том, кому принадлежит это затерянное в глухом лесу жилище.
Не зная, что делать дальше, он растерянно осмотрелся по сторонам. Развел руками и с обреченным видом направился в сторону избушки. Поднялся на крыльцо, отряхнул ботинки от налипшего снега и громко постучал в дверь.
Глава третья
Три условия ведьмы Аглаи
Ведьма Аглая осторожно, на цыпочках, подошла к окну. Увидев на крыльце запорошенного с ног до головы мальчика, радостно, оттого, что всё вышло так, как она задумала, захлопала в ладоши. Покрыла голову платком и, придав лицу недовольный вид, отодвинула засов.
– Тебе кого? – строго спросила стоявшего на пороге Леху.
Не зная, что ответить, Леха пожал плечами.
– Да вот, шел мимо, дай, думаю, зайду, посмотрю, кто тут в теремочке жи-вет, кто тут в невысоком живет…
– Посмотрел?
– Посмотрел.
– Ну и проходи дальше, – бросила ведьма, захлопнув дверь перед самым Лехиным носом.
Леха удивленно пожал плечами: как, мол, так. Нерешительно потоптался на крыльце и, поежившись от холода, постучал снова.
«Н-да… – подумал он, поглядывая на обступивший со всех сторон избушку лес, – это я, конечно, загнул, сказав, что шел мимо… Глупо получилось».
– Откройте, Аглая Револеновна! Это я – Леша из седьмого «Б». Мы с вами утром встречались. Помните?
Дверь тут же отворилась.
– Когда это мы с тобой встречались? Ты, как я погляжу, доселе еще не по-нял, кто я?
Не дожидаясь ответа, она недовольно махнула на мальчика рукой, и велела перед тем, как войти в избу, отряхнуть с обувки снег.
– Ну, так как? – войдя в горницу, еще раз спросила ведьма. – Догадался, где ты?
Леха бросил растерянный взгляд на затопленную печь, как две капли воды похожую на ту, что нарисовал для Оли, и удрученно выдохнул:
– Ну и дела! Кажется, я в царстве Салтана.
Ведьма захихикала.
– Молодец! Правильно.
– А вы, я так понимаю, ведьма Аглая?
– Самая что ни есть настоящая, можно даже сказать, потомственная.
Леха понимающе кивнул.
– Ясно. А я как здесь оказался, можете сказать?
Услышав этот вопрос, ведьма Аглая с довольным видом потерла руки.
– Так это я тебя, милок, заманила! Заклинанием, так сказать, и ворожбой.
– Зачем?
– Затем, чтобы ты послужил мне.
– Что значит, послужил? Я вам что, собачка? – обиделся Леха. – Впрочем, кажется, догадываюсь… Вы заманили меня за тем, чтобы я исполнил три ваших желания. Так? И отпустите, разумеется, только после того, как я их выполню?
– Вообще-то, я думала только об одном…
– Ну да. Пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что. Но чтобы это-го ни у кого, кроме вас не было.
– Послушай…
– А спеть и сплясать не надо? Я могу! – Леха присел на корточки и выки-нул коленце. – Калинка, калинка, калинка моя! – заорал он, размахивая руками-ногами. – В саду ягода малинка, малинка моя!
А потом, резко бросив петь, топнул ногой.
– Немедленно отправьте меня туда, откуда взяли! А лучше – сразу в Григо-рьевку. Слышите? Немедленно!
Огорченно покачав головой, ведьма Аглая села на лавку.
– Вообще-то, я хотела попросить выполнить одно желание, – нервно заба-рабанила она пальцами по столу. – Но коли настаиваешь, я согласная. Пусть бу-дет три.
И так расстроившись из-за своей выходки, грубой, к тому же, как оказалось, бесполезной, Леха чуть не расплакался.
– Какие еще три желания! Мне в Григорьевку надо!
Словно не слыша обращенных к ней слов, ведьма Аглая потрогала пальцем царапины на носу.
– Значит, так, слушай меня внимательно. Для того чтоб воротиться домой, тебе надобно… Первое: достать мне Степенную книгу. Второе: пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что…
– Но чтобы этого ни у кого не было, – голосом Лехи, ехидно добавил Кеша.
– Да. И третье… – задумалась ведьма.
– Спеть и сплясать!
С этими словами попугай поджал лапку и, раскачиваясь из стороны в сторо-ну, принялся фальшиво насвистывать торжественный туш, который Леха играл пальцем на губе, перед тем, как начать рисовать портрет Борьки.
– Пожалуй, – согласилась с попугаем ведьма. – Спеть и сплясать.
Услышав последнее требование, Леха гордо выпрямил спину.
– Никогда! – сказал он с дрожью в голосе. – Вы слышите: никогда никто не заставит меня петь и плясать против воли. Я вам не собачка! Запомните это, Аг-лая Револеновна. Или как вас там… Ведьма Аглая!
С этими словами Леха надел шапку. Повернулся к хозяйке спиной и, громко хлопнув дверью, вышел из избы.
С негодованием вспоминая унизительные условия, поставленные ведьмой Аглаей, Леха лез через сугробы туда, где лес был реже и светлее и мечтал о том времени, когда он, преисполненный справедливого гнева, напомнит ей о ее не-благовидном поступке.
– Напоминаю! – донесся до него голос вышедшей на крыльцо ведьмы Аглаи. – Степенная книга мне надобна самое позднее послезавтра… На один миг… Принесешь на поварню царского дворца… Не забудь… Послезавтра…
Она прокричала еще что-то, но разгулявшийся к вечеру ветер унес слова в сторону, туда, где, как подумалось Лехе, находилась дорогая его сердцу Григо-рьевка.
Пройдя еще несколько шагов, Леха выбился из сил. Остановился, уткнулся лицом в снег и закрыл глаза.
До нового года осталось пять дней.
Глава четвертая
Козьма и Миколка
– Смотри-ка, тятя, живой! – раздался похожий на звон колокольчика дет-ский голосок.
– Я же говорил: почивает он. Не мешай, – отозвался хриплый мужской го-лос.
И снова колокольчик:
– А как же, тятя, он почивает, коли у него глаза открытые?
– Видать, проснулся.
До Лехиный ушей донесся звук приближающихся шагов. Прошла секунда, другая и над ним нависла фигура бородатого мужика.
– Ну, ты и горазд дрыхнуть! – добродушно рассмеялся он. – Бока-то еще не отлежал?
Приподнявшись на локтях, Леха обвел мутным взглядом комнату, обстав-ленную примерно так же, как и горница ведьмы Аглаи.
– Где я?
– Известно где, – ответил бородач, – в лешем лесу.
Облизав языком высохшие губы, Леха перевел взгляд на сидящего у ног ма-ленького белобрысого мальчика.
– Как я попал сюда?
– Тебя тятенька подобрал, – зазвенел колокольчик. – Кабы не он, ты б всю ночь провалялся в снегу… Тебя как величать-то?