Внешники дураками не были, поэтому вести вертолет прямо на необычный кластер не стали — пусть это не чернота, но чувствительной технике и этого могло хватить для вынужденной аварийной посадки, а при взгляде на сотню с лишним заражённых внизу, пилот готов был пойти на что угодно, лишь бы не оказаться с ними в одной плоскости пространства.

Низко облетев кластер по кругу, вертолет поднялся выше и полетел туда, откуда всего несколько минут назад появился. Олимповцы дружно выдохнул, а Штанга, дабы не привлекать внимание внешников нестандартным поведением тварей, отправил большую их часть вслед за вертолетом, но уже через несколько минут, приказал возвращаться.

— Повезло что дальше не полетел, — улыбнулась Венера, — такой бы паровоз сюда прив…

Договорить девушка не смогла, потому что раздался выстрел, рядом с ней что–то звякнуло, прошло стену насквозь и полетело дальше. Вслед за этим, начали раздаваться все новые выстрелы, а когда Штанга сумел сообразить, снова посмотрел глазами того зомби, что остался на нижнем ярусе мастерской. Как он и опасался, комната оказалась практически пуста.

— Друзья, у нас проблемы…

В пещере было темно, хотя кое–какой свет давала облепившая все пространство слизь. Лежать на ней было очень удобно — субстанция оказалась довольно мягкой и упругой, настолько, что не всякий элитный матрас мог похвастаться таким комфортом.

Гном пришел в себя неожиданно для собственного сознания — только что его не было, а в следующее мгновение, резко в голову полилась информация. В первые минуты он думал что оказался в собственной постели новой штаб квартиры Олимпа, вот только под головой не было быстро полюбившейся объемной подушки, да и одеяла тоже. Зато рука пытающаяся его нащупать наткнулась сперва на теплую куртку в которую кваз был одет, а потом и на упругую застывшую слизь, которая на ощупь никак не походила на свежевыглаженное постельное белье.

Гном разлепил веки, резко сел и осмотрелся. Тут же в голову вернулись воспоминания последних мгновений жизни, от чего руки задрожали, начали ощупывать голову, которую, как он помнил ему откусили. Но почему–то она оказалась на месте да ещё и в полном порядке, разве что шлем и маска пропали, но это уже мелочи. В куртке с двух сторон — на груди и спине имелись широкие прорехи, под которыми он нащупал неповрежденную плоть. Все его смертельные раны каким–то чудом зажили и даже голова отросла заново. Может быть у него проснулся дар сумасшедшей регенерации или даже бессмертия? Нет, исключено — он же хигтер, а у таких ребят не может быть двух способностей. Значит… очевидная, хоть и невероятная мысль вспыхнула в мозгу кваза — неужели голубая жемчужина действительно даровала ему ещё одну жизнь? Скорее всего так и было, но ведь Гном съел их целых три штуки и получается что у него в запасе есть ещё две жизни? Ответа на этот вопрос он не знал, да и проверять желания не было.

Ноги поставили тело в вертикальное положение. Кваз закрутился на месте осматривая слабосветящееся пространство и то что он увидел, ему не понравилось — неподалеку валялось обезглавленное, покрытое сплошной кровавой коркой тело Сокола, а в паре шагов от него, у стены, стоял кокон скреббера из которого торчали сдвоенные осиные крылья, достающие почти до самого потолка пещеры. Увидев их, первой же мыслью что пришла в голову квазу, было бежать сломя голову. Не желая терять ни секунды, Гном сорвался с места в сторону темной арки выхода из пещеры, как вдруг, послышалось сухое шебуршание, а сразу за ним, нарастающее гулкое жужжание.

Кокон в котором спал неназываемый зашевелился, стал медленно раскрываться, а крылья тем временем начали работать уже в полную силу. Видимо хозяин помещения среагировал на звуки его шагов и шуршание одежды и теперь был готов закончить то дело, которое по каким–то причинам бросил в прошлый раз.

Ещё ускорившись, Гном быстро добежал до выхода из усыпальницы скреббера, взбежал на мягкий пригорок, ухватился за высокий выступ, подтянулся и вывалился в темный туннель в котором было до одури холодно в отличие от гнезда. Его зрение после изменения позволяло видеть очертания стен, но слишком слабо, чтобы сломя голову нестись по извилистому лазу. Но выбора у Гнома не было, поэтому он со всех ног припустил вперёд, держась у правой стены и держа на ее поверхности ладонь, чтобы узнать о предстоящем повороте заранее и не врезаться в неожиданно возникшую стену.

Гул позади усиливался, но из–за стучащей в ушах крови звук казался приглушённым. Сердце в груди колотилось так, что если бы кваз задумал спрятаться от преследователя, то его непременно бы нашли по бешеному гулу, которое оно издавало.

Первый поворот остался позади, массивные сапоги выбивали набат, правая рука скребла в движении стену, а в голове стучала мысль о том, что если его догонят, то второго шанса выжить уже точно не будет.

Очередной поворот, жужжание слышится уже совсем близко. Гному начало казаться, что острые щупальца скреббера тянутся к его спине чтобы проделать в убегающей туше новое сквозное отверстие. Его хриплое дыхание разносилось по коридорам пещеры, в пальцах от постоянного трения стало свербить, глаза начали слезиться от сильного напряжения, сердце неистово билось об ребра, ноги работали уже на пределе и начинали гудеть.

Новый поворот, Гном сделал очередной быстрый шаг, но тут, его ступня неуклюже подогнулась проскользив по наледи. Вскрикнув от неожиданности и резкой боли, он повалился на твердый камень пещеры. Тут же вскочив хотел продолжить движение, но наткнулся на зависшего прямо перед ним скреббера.

Тварь гулко жужжа смотрела на осторожно пятившегося кваза и будто пародируя добрую собаку недоуменно наклоняла жуткую башку из стороны в сторону медленно следуя за ним.

— И чего же ты, сука, ждёшь? — зло прогудел Гном, глядя на тварь снизу вверх. Ответа, как не странно, не последовало, зато одно из фиолетовых щупалец потянулось к его плечу и ласково его погладило. Ошарашенно глядя на это действо, Гном судорожно соображал что здесь вообще происходит, как вдруг, его многострадальную голову осенило — он ведь сам во время отхода группы поселил в сознание твари два зерна, одно из которых было «не причинять вреда двуногим». Такую формулировку он избрал потому, что тварь вряд ли различала иммунных, квазов, заражённых и прочих обитателей Улья. Они все для столь сильного хищника были добычей и вряд ли поддавались какой–то классификации в создании скреббера.

Второе зерно несло в себе информацию о том, что тварь должна подчиняться Гному и выполнять любые приказы с его стороны. Вспомнив об этом Гном тут же поставил опыт:

— Опустись на пол, — приказал он вслух, но тварь не сдвинулась с места, продолжая недоуменно крутить головой. Тогда он подумал, что скорее всего, тварь просто не понимает человеческих слов и отдал ту же команду, только в этот раз мысленно, сопроводив импульс образами нужного действия. Тварь тут же выполнила приказ, плюхнувшись на собственные щупальца, комично усевшись на них сверху. Гном победно вскрикнул и даже погладил тварь по жуткой башке.

— Хороший скреббер, — улыбнулся он, после чего всерьез задумался — что ему делать дальше? Гном не знал сколько времени ушло на воскрешение, поэтому не представлял, как встретиться с ушедшими после его и Сокола гибели бойцами Олимпа. Можно было сразу полететь верхом на его новом слуге в стаб, но тогда, скорее всего, по ним откроют огонь из самых крупных калибров ещё на подходе.

Долететь до соседнего кластера, а потом пешком до стаба? Возможно. Такое оружие как скреббер, очень пригодится Союзу в борьбе с сектой, но тогда, где он сможет достать белый жемчуг для собственного исцеления? Скребберы — не мертвяки, они встречались крайне редко и где гарантия того, что он сможет отыскать ещё одну такую зверушку для добычи ценнейшего трофея улья? Значит, все же придется его убить. Но тогда, сектанты останутся безнаказанными и Сокол, получается погиб зря… Нет, не зря, если Гном сможет за него отомстить. Но как он сделает это в одиночку?