Зевс указал на потертый диван, где уже сидели двое незнакомых иммунных, а сам, занял место во втором кресле с широкими мягкими подлокотниками.

Гном опасался что сейчас поймает на себе косые и брезгливые взгляды, но нет. Люди на него смотрели, конечно, но в их глазах можно было уловить только искры любопытства. Просидели в тишине играя в гляделки около минуты, после чего слово взял командир:

— В первую очередь, предлагаю познакомиться. Надеюсь, жить нам под одной крышей придется долго, а для этого, кроме имён, нужно знать и то, на что способны твои товарищи. Понимаю что в Улье не принято распространяться о своих Дарах, но отряд наш не простой и уж точно не временный. Слушай и запоминай. Рядом с тобой сидит Лука (невысокого роста, лысый и бородатый крепыш с пиратской серьгой в ухе) — наш лекарь и темный маг. Понимаю, звучит по–дурацки, но так выразился знахарь когда открывал его вторую способность. Возле него Сокол (пухловатый мужичок с длинной черной челкой, которая навязчиво лезла в глаза и тому постоянно приходилось ее поправлять) — выполняет роль разведчика и радара. Сенс, проще говоря. С Венерой ты уже знаком — она снайпер. Крест (длинный и худой, внешне очень похожий на крысу парень лет двадцати пяти. Длинный нос, длинные передние зубы, длинные тонкие пальцы постоянно находящиеся в движении, серые, будто седые волосы и мелкие бегающие глазки) — наш пугач. Такой, что даже рубера может заставить пятками сверкать. Бывало, даже элита на его кислятину реагировала как надо. Рядом с ним Полено (высокий, совершенно лысый как ствол мертвой сосны мужик, не имеющий даже бровей и ресниц. Глаза его были бесцветными — совершенно белые радужки с черными точками зрачков) — наш главный мозг. Может читать чужие эмоции на очень далёком расстоянии и просчитывать вероятности. Отвечая на твой возможный вопрос: нет, он не слепой. Скорее уж наоборот — видит слишком много. Мой заместитель — Штанга. Обычно находится на передовой, потому что его хрен убьешь. А ещё, он… некромант. Да–да, тут и такое бывает. Ну, и конечно я — твой командир, Зевс. Имя говорящее — могу создавать и управлять электричеством. Видимо, с прошлой жизни что–то осталось — я электриком работал. А ещё, меня тоже хрен убьешь.

Гном окинул взглядом всех собравшихся и не знал что думать. Некромант, темный маг, управление электричеством… он успел хлебнуть дерьма оказавшись в этом… мире? Но в подобное верилось едва ли.

— Теперь ты нас знаешь, а вот мы о тебе, Гном, пока знаем только то, что на лице написано. Так что не томи, рассказывай все по порядку и помни, что тут сидит сильнейший во всем северном регионе ментат. Ложь он чувствует как тот полиграф, с той лишь разницей, что этого парня ты обмануть или обдурить не сможешь…

Экспедиция близилась к финальной стадии подъема. Четыре человека карабкаясь практически по отвесной скале были измождены долгим подъемом в не самых комфортных условиях. Страховка держала надежно, кошки не позволяли скользить ногам по обмерзшим камням, ледорубы вгрызались в толстые ледяные наросты, а шлемы защищали от возможных неприятных сюрпризов. Рюкзаки хоть и были не самой лёгкой ношей, однако показавшийся на горизонте финиш заставил альпинистов позабыть обо всех неудобствах.

Не смотря на то что команда была опытной и слаженной, не обошлось без неприятных происшествий. Пару раз их чуть было не сдул особенно резкий и затяжной порыв ледяного ветра. Вера — единственная девушка в отряде, едва не сорвалась вниз из–за глупейшей новичковой ошибки при хвате за страховочный зажим.

В принципе, ни один подъем не обходится без таких вот оплошностей, ведь как бы ни был опытен альпинист, он остаётся человеком. А людям свойственно ошибаться, особенно когда он устал, выдохся или просто задумался о чем–то кроме места, куда в следующее мгновение должен поставить ногу или вбить ледоруб.

И вот, наконец, показалась вершина. Солнце ярко осветило белоснежное плато. Глаза тут же ослепило не смотря на очки, заставив людей прикрыть лица. Следы от стоянок прошлых экспедиций были не видны из–за прошедшего недавно обильного снегопада и порывистых ветров гуляющих на плато.

Все без исключения участники улыбались, ведь они смогли — у них получилось. Они остались живы и получили ни с чем не сравнимое удовольствие от достижения сложной цели.

Альпинисты осмОтрелись выискивая лучшее место для стоянки — сегодня им предстоит ночёвка в весьма экстремальных условиях, а утром, сразу после рассвета, спуск.

Спустя пару часов, когда палатка была установлена, а температура в ней благодаря газовым плиткам достигла комфортной отметки, люди приготовили незамысловатый ужин — открыли подогретые консервы, сварили кашу, горячий чай и принялись обсуждать подъем. Разбор ошибок, выплеск эмоций от переизбытка адреналина и прочие радости.

Спустя два часа, когда ужин был съеден, и надоело чесать языками, все участники экспедиции начали готовиться ко сну. Вера, сидящая ближе всех от выхода из палатки повела носом, замерла и удивлённо спросила:

— Мне кажется, или пахнет чем–то кислым?

Народ стал принюхиваться и недоуменно переглядываться. Опираясь на опыт нескольких десятков подъемов на самые разные возвышенности, любой из присутствующих мог с уверенностью сказать что такого на их памяти ещё не было.

— Нужно выйти посмотреть, — сказал Валерий Алексеевич — самый опытный альпинист из присутствующих, и негласный лидер отряда, — я слышал пару раз от знающих людей, что иногда, из недр горы может начать пробиваться газ, если недавно ее трясло. Или валун какой упал и пробил трещину в породе. Всякое может быть.

— Этому пригорку миллион лет уже, — заявил Дима — широченный коренастый мужик с густой бородой достающей до середины груди, — он давно спит как те фараоны в гробницах. Не шевелится. Да и валунам сюда откуда падать? Мы ведь на самой вершине.

— Я лишь предположил, — пожал плечами Валерий Алексеевич, — но проверить нужно и поскорее. Запах усиливается.

— Ладно, я выйду, — сказал Дима накидывая куртку, — сна все равно ни в одном глазу.

Наспех одевшись, он вышел из палатки которую тут же закрыли изнутри и пошел осмотреться. Плато было широким, снега, с последнего их сюда подъёма намело не мало, поэтому прогулка обещала быть не особо приятной.

Утопая в снегу почти по пояс (росту в Диме было не больше ста шестидесяти пяти сантиметров), он, как настоящий атомный ледокол начал нарезать спираль вокруг палатки, с каждым витком все отдаляясь от лагеря. Ветра не было, солнце давно опустилось за горизонт, поэтому луч фонаря не сразу смог уловить клубящийся у дальнего склона туман. Густой, плотный, он встал стеной и медленно расползался от края обрыва постепенно застилая плато.

— Мрачняк какаой–то, — бубнил он себе под нос, — туман зимой на горе? Расскажу мужикам когда спустимся, засмеют.

Дойдя до полосы тумана, остановился. Нужно быть совсем уж конченным дураком чтобы суваться в подобную аномалию, да ещё и не зная где именно заканчивается плато. Дима стал светить в туман фонарём, пытаясь опознать источник столь странного явления, но сколько бы ни старался напрягая зрение, найти хоть какую–то трещину или иную причину не получалось. «Хорошо хоть снег не идет — видимость отличная» — думал он направляя луч света то в одну сторону, то в другую.

— Хрен с ним, — махнул рукой альпинист, — утром посмотрим.

Вернувшись в палатку, рассказал товарищам о том что видел, но кроме расширенных от удивления глаз, никакого ответа добиться не смог. Никто из присутствующих ничего подобного раньше не встречал. Однако, делать было нечего — спускаться в ночи по совершенно отвесному склону равносильно добровольному прыжку в бездну — неминуемая смерть. Нужно переждать до утра.

Установив будильник на час рассвета, улеглись спать, предварительно выставив часового на первую половину ночи. Мало ли что.