— Не смею больше задерживать, уважаемый господин Гном, — немного поклонившись сказал Кот и вернулся за стол к своему следующему посетителю, тихо сидевшему на стуле все это время.

Собираясь выйти, Гном бросил взгляд на Кота и неожиданно, пересекая с его полным неприкрытой ненависти взглядом, но в следующее мгновение, тот же самый взгляд излучал лишь доброту, заботу и желание угодить в любом вопросе. Покинул кабинет Гном в смешанных чувствах…

Думая обо всем что случилось за этот неполный день, Гном подошёл к общежитию и потянул за ручку, но резкий удар изнутри заставил ее распахнуться чересчур быстро, чтобы он успел среагировать. Металлическая кромка впечаталась четко в нос и вызвав обильное кровотечение. Гном повалился на спину, но уже в следующее мгновение кто–то взял его за ноги и затащил в помещение. Внутри было темно как в запечатанном гробу, а сверху посыпались удары сперва в лицо, а когда Гном прикрыл его, заработали многочисленные ноги, вызывая боль во всем теле. Силы у напавших на него людей было не мало — удары выбивали воздух из лёгких, хлестко обжигали плоть даже через теплый пуховик и свитер, но потом, кто–то додумался взять в руки что–то тяжёлое и начал обхаживать этим дрыном скукожившегося Гнома всюду, куда только мог дотянуться.

Один из ударов пришелся ровно в висок, и Гном поплыл. Сознание помутилось, но он услышал чьи–то приглушенные голоса. Гнома начали ощупывать, перевернули на живот, стянули рюкзак, ещё несколько раз ударили по спине ногами, а потом, будто это было очень важно, он отчётливо расслышал пару фраз:

— Жемчужина, охренеть!

— Не вздумай сожрать!

— Да ты чё, какой сожрать? Это же целое состояние!

— Нахрен то состояние — ты ведь помнишь зачем мы здесь? Давай сюда бутылку. Эй гнида — открой–ка ротик…

После этих слов, Гнома перевернули на спину и со всей силы надавили пальцами на щеки раскрывая рот, а потом с силой запихнули в глотку небольшой шарик и влили в горло обжигающий язык и глотку уксусный раствор, да так много, что он едва не захлебнулся.

— Надеюсь, это послужит для тебя уроком, гнида. Валим отсюда, мужики.

Напоследок его ещё несколько раз пнули по спине и в живот, а потом, все прекратилось. Он лежал на холодном полу, сознание его витало где–то на периферии, но Гном все же собрался с силами и встал на четвереньки. Его шатало и начинало мутить — удар в висок не прошел бесследно, но все же, он направился вперёд — к лестнице. Кое–как добравшись до второго этажа, рука его подогнулась и Гном упал лицом на каменные ступеньки. Из носа снова потекла кровь.

— Мать твою! — будто из–под толщи воды до сознания Гнома донеся смутно знакомый голос, — ты то здесь откуда?

Ему попытались помочь подняться чьи–то руки, но выходило слабо. На ногах стоять Гном не мог — все тело превратилось в одну большую гематому, а в ребрах хрустело и отдавало жуткой болью при каждом движении — скорее всего перелом.

— Опирайся на меня, — приказал женский голос, — вот так, аккуратно, здесь ступеньки. Какая у тебя комната? Эй, не спать! Какая комната? Ну же.

— Вос… вос..е-емнадцать, — с трудом собрав мысли в кучу ответил Гном.

Спустя целую вечность, в течении которой Гном то приходил в себя, то снова терял сознание, его тело бережно уложили на что–то плоское и упругое, после чего не спеша раздели.

— Не плохо тебе досталось, здоровяк! — беззлобно ухмыльнулся женский голос, — но кости, вроде бы, целы. Не только членом своим ты крепок, Гном.

— Венера? — приходя в себя удивился Гном, после чего, внутренности его скрутило такой судорогой, что тот не сдержавшись застонал, — ведро, я щас бл…

Едва успевая повернуть голову в сторону пола, Гнома вырвало тем самым пивом что он успел употребить в баре. Затем, ещё раз, и ещё, пока в желудке не осталось ничего кроме пустоты и желчи.

— Кажется, серьезное сотрясение, — сказала девушка суетясь неподалеку, — в служанки я тебе не нанималась, так что убираться будешь сам, когда в себя придёшь. На вот, хлебни живчика.

Но попытка влить в рот Гному спорановый раствор привела лишь к очередному приступу рвоты.

— Нихрена это не сотряс, — опешила Венера, — ты что, отравился чем–то? Но чем? Иммунные любую заразу в миг перебарывают.

— Эти суки мне, кажется, жемчуг в глотку запихали, — глядя в потолок мутным взором, сказал Гном, — и уксусом запить дали.

— И ты проглотил?! — опешила девушка, — крови в блевотине нет, значит уксус был разбавлен. Жемчуг, разбавленный уксус… да тебя же в кваза хотели превратить! Твою мать, это кто такой щедрый на отраву был? Дешевле пристрелить было!

— Там темно было, я не рассмотрел, — почти честно ответил он, после чего его вновь стошнило желчью, а потом, сильнейший приступ скрутил все внутренности, да так, что из глаз брызнули слезы.

— Тебе к лекарям надо. Срочно, — строго сказала девушка, — идти сможешь?

— Лучше сюда его, — свернувшись в позу эмбриона пропыхтел Гном обливаясь по́том, — мне совсем херово.

— За бесплатно я не работаю, — строго сказал Венера, — с тебя услуга, понял меня? Я попрошу и ты сделаешь.

— Договорились, — сказал он, сплевывая очередную порцию желчи на пол, — только быстрее, а то точно подохну.

— Я запомнила…

— Утешить мне Вас нечем, кроме того факта, что жить будете, — сказал холёный мужичек в белом халате поверх теплой вязанной кофты, убирая руки от живота Гнома, — сильнейшее «сахарное» отравление, это не шутка.

— Сахарное? — удивился Гном лёжа на своей кровати и без остановки морщась от резкой боли в желудке. Лекарь провел очистку организма, подлечил ушибы, гематомы и ссадины. Даже залатал мелкие трещины в рёбрах и все это, учитывая что он теперь новоявленный гражданин стаба Камчатка, совершенно бесплатно.

— Так называют передозировку сахарком, или горохом, как многие его называют, — терпеливо пояснил лекарь, — вы недавно принимали его?

— Принимал. И жемчуг, тоже. Позавчера.

— Тогда все понятно, — кивнул своим мыслям лекарь, — ближайшую неделю воздержитесь от принятия любого препарата на основе всего добытого из заражённых. Живчик пить только при наступлении спорового голодания. В зеркало смотреться, тоже не рекомендую.

— А что не так с зеркалом? — удивился Гном, а в следующее мгновение, сердце его сжалось, услышав ответ лекаря.

— Любая передозировка, не важно жемчугом или сахарком, серьезная штука, — не весело усмехнулся мужичок в белом халате, — примите мои соболезнования, но Вы стали квазом. Я пойду, а то вызовов много, а на смене нас сегодня только трое. Всего хорошего.

Гном лежал на своей кровати и молча смотрел в потолок. Боль в теле почти прошла, кишки резать тоже почти перестало, но тошнота периодически ещё наказывала. Правда, без особых последствий.

— Теперь, вряд ли меня в койку потащишь, — через минуту тишины усмехнулся Гном, обращаясь к стоявшей у стены Венере, — сильно страшная рожа у меня теперь?

— Да ты и раньше не красавец был, — хохотнула девушка, — зато, я слышала, у квазов болт до колена отрастает. У тебя и раньше агрегат солидный был, а теперь, наверно сможешь им вместо дубины орудовать. Считай, оружие последнего шанса которое всегда под рукой и не потеряешь.

— Меня хоть на улице не пристрелят? — пропустив ободряющую тираду девушки мимо ушей, спросил Гном, продолжая пялиться в потолок.

Он читал о квазах в брошюре, и приблизительно представлял во что сейчас постепенно превращается его тело. А ещё в ней было сказано, что единственный стопроцентный способ превратиться из кваза в простого иммунного, это съесть белую жемчужину. Где их достать в книжке для чайников Улья не говорилось, да и Тополь когда об этом зашёл разговор, почему–то, делиться информацией не стал…

«Нужно попытаться узнать об этом подробнее», — подумал Гном.

— В этом регионе зима круглый год, — зачем–то сказала девушка, после чего пояснила: — друзей, если они у тебя есть, предупреди, а по улице лучше ходи в маске. Народ у нас тут спокойный, но кто–то может и струхнуть. На рефлексах за ствол схватится и поминай как звали.