— Гном, тут два рубера и четыре кусача! — раздался голос Зевса из рации, — держись крепче за пулемет и не забывай стрелять!

Машина начала забирать влево, открывая прекрасный угол для стрельбы, чем кваз тут же и воспользовался. Целя в самых развитых тварей, Гном дал длинную очередь в ближайшего к его пикапу рубера, но в голову не попал — пробил грудь, от чего его костяные наросты разлетелись в стороны серыми щепками. Зараженный отлетел назад и повалился в снег, немного полежал суча конечностями и попытался встать, но вторая очередь прошила его плечо и шею насквозь, попутно разнося костяной капюшон защищающий споровый мешок. Каждая третья пуля в ленте старенького Брауминга была бронебойной, да и сам по себе калибр — двенадцать и семь, насколько правильно запомнил Гном, был более чем внушительным. Этого с лихвой хватало для убийства таких вот красавцев, а если удачно попасть, то и более развитых особей.

Второго рубера в два захода смог упокоить Лука — первой очередью пробил обе ноги, а второй, четко отработал по морде, через глазницы пробив череп насквозь.

Кружа по округе, добили остатки свиты руберов. Иногда, на звуки стрельбы из леса выскакивали и другие, менее развитые твари — волки бегуны, несущиеся так, что любой человеческий спринтер непременно удавился бы от зависти; и даже несколько новеньких медляков. Но Полено больше не зевал, ненужными просветами вероятностей не занимался, так что шансов даже в такой густой лесополосе у мертвяков просто не было.

Когда зараженные закончились, вернулись к трупам и собрали добычу из споровых мешков — пусть отряд и спешил, но оставлять не выпотрошенными две туши руберов и даже кусачей, было бы кощунством высочайшей пробы. За одно решили сделать небольшой привал, ведь куда было ехать дальше никто не знал — следы, как и опасались бойцы, с этой стороны кластера не появились, а это значит, что поиски могут затянуться.

— Это ведь не нормально что руберы бегают парой и без элиты, да? — спросил Гном ковыряясь в мешке убитого им зараженного, — они ведь только в его свите парами ходят.

— Ты бы поменьше болтал и побольше работал руками, — сказал на это Сокол и пошел в сторону одного из кусачей, — а то мало ли что.

— Что будем делать, командир? — послышался голос Луки, — кластер тут не маленький, заколебемся объезжать. Часа четыре угрохаем, если не больше.

— Думаю, можно разделиться и пройтись по этой границе, — спокойно ответил Зевс, — машина с Поленом поедет налево, с Соколом направо. Если там не найдут ничего, встретимся на правой стороне и немного вернёмся назад. Этот кластер не перезагрузился, следы обязаны быть где–то здесь.

— А если сраные мины? — спросил Крест, — без Сокола их не засечь.

— Есть такая вероятность, но что–то мне подсказывает, что все мины остались на том кластере, — потирая аккуратную бородку, ответил Зевс, — Полено, а ты что скажешь?

— Вероятность засады или ловушки равна… — он немного подвис, — приблизительно двадцати семи процентам. Склонен согласиться с командиром — нужно разделиться чтобы сэкономить время.

— Пойду поссу что ли, — вздохнув сказал Крест, — может быть в последний раз снежок в жёлтый цвет покрашу.

— Твой язык нужно смыть обратно в тот сортир из которого ты его подобрал, — покачав головой сказала Венера.

— Ты просто не знаешь как я им умею работать, киска, — парировал Крест хрипло рассмеявшись, — такое добро грех выкидывать!

— Заканчивайте тут быстрее, — распорядился Зевс, — через пять минут выдвигаемся.

Пошел снег. Крупные белые хлопья медленно спускались на кластер в котором кроме звуков гула пары работающих моторов слышно ничего не было. Гном поймал одну особо крупную пушистую снежинку, посмотрел на нее и растерт между указательным и большим пальцами. Он нервничал с каждой минутой все сильнее.

Кваз ехал в машине с Поленом и очень переживал на этот счёт — вероятность нарваться на минное поле была не велика, однако полностью исключать возможность было нельзя. Но, все обошлось — добравшись до границы кластера с западной стороны, они связались со второй машиной и сообщили о результатах. С того конца ответили что так же пока следы колонны обнаружить не удалось, что заставляло товарищей нервно скрежетать зубами. Если неизвестные умудрились каким–то чудом замести следы, то на этом можно считать их личное расследование оконченным. Нет, они могли бы прошерстить по периметру все прилегающие кластеры в ближайшей доступности — у спецгруппы при себе имелось достаточно сухпая чтобы несколько дней не возвращаться в стаб. Были и палатки и газовые печки, так что ночёвка в зимнем поле не принесла бы больших неудобств, кроме вероятности привлечь заражённых. Но и на этот счёт имелись свои контраргументы — Крест мог создавать на определенной территории схожий по запаху с кисляком выхлоп отпугивающий заражённых, да и Сокол своей способностью мог накрывать пологом невидимости достаточную для их ночёвки территорию. Подобраться же незамеченным к Полену было, практически невозможно, но… все упиралось во время. Если они в ближайшие часы не найдут следы, смежные кластеры, среди которых не мало «быстрых», станут перезагружаться, унося вместе с собой следы пребывания их врагов.

Пикап с Гномом внутри развернулся в обратный путь, проехали едва ли половину, как вдруг, рация в машине заработала и натужный голос Сокола, сквозь помехи прокричал:

— З… есь х…ева ту…а зараж…х! Нас глу…т! Ск…ее сюд…!

Пикап взревел мотором, да так, что Гном едва не повалился на спину, чудом успев уцепиться за пулемет. Из кабины доносился только голос Креста, ехавшего с квазом в одной машине, а в ответ доносились только помехи.

— Сокол мать твою! — надрывался пугач отряда, — валите в нашу сторону! Сука, не молчи! Сокол! Мы едем! Валите оттуда нахер!

Но ответа так и не последовало. В эфире звучали помехи, будто кто–то пытался что–то сказать, но связь подводила. Через секунду и этот шум утих, заставив всех в пикапе сжать зубы и молиться о том, чтобы у Сокола просто руки оказались заняты оружием, а не были оторваны вместе с головой.

Где–то в далеке слышались звуки взрывов гранат и безостановочной пулеметной стрельбы, но уже через пару десятков секунд, они затихли. Ещё через десяток Полено передал Гному что на них надвигается большая группа заражённых. Он и сам успел их засечь — на сплошном белом фоне снежного покрова, различить серые и коричневые цели было не сложно, но вот дальше виднелся лес, и что творилось рядом с ним, рассмотреть уже не получалось. Пикапа с его командиром и остальными бойцами видно не было, но это сейчас было не важно — если они не смогут отбиться от этой урчащей на все лады оравы, всё в этом мире, конкретно для Гнома, не будет иметь никакого значения.

Гном открыл огонь заранее — впереди неслась небольшая группа топтунов и кусачей разных степеней развитости, но за ними следовала такая толпа, что сила их была не столь важна — сходу перебить всех этих тварей даже с пулемета было просто невозможно.

Сидящий за рулём Крест резко дал вправо возвращаясь на обновленный кластер и понёсся в его глубь, а в гарнитуре прозвучал голос Штанги: — держись Гном, будет трясти.

Но его не трясло — снежный покров был ровным, без камней и ям, однако те виражи что выдавал Крест меж редкими деревьями и впрямь могли отправить его через борт в ближайший сугроб, если бы Гном не внял совету заместителя командира.

Собравшиеся в длинную не стройную линию зараженные не давали Гному даже возможности промахнуться. Стволом вообще не нужно было водить — знай себе дави на гашетку и держи прицел на уровне груди несущейся в след за машиной толпы.

Спустив ленту до конца, Гном остро пожалел что находится в кузове один, но тем не менее, прежде чем начать перезаряжаться, вырвал одну за другой три чеки, бросая разрывные снаряды в заражённых. Из правого окна и люка в крыше высунулись Штанга и Полено, они палили в заражённых с ручного оружия, иногда разбавляя стрельбу бросками осколочных гранат.