Из всего прочитанного, Гнома больше всего удивило то, что в Улье кроме обычных стабов, существовали и иные виды общества разумных и псевдо разумных существ, из которых больше всего выделялись… все.
Взять к примеру муров. Это иммунные живущие за счёт продажи людей и их органов неким «внешникам» — людям, умеющим приходить и уходить в этот мир по своему желанию через некие врата–телепорты. Их базы располагались на внешнем периметре изведанных территорий Улья и они занимались тем, что ставили на иммунных опыты, варили из их органов и крови какие–то лекарства для своего мира, при этом не имя иммунитета к местной заразе. Ходили внешники всегда в кислородных масках и если её сорвать, они быстро загнутся и превратятся в обычных заражённых коих здесь пруд пруди.
Так же были «нолды» — высокотехнологично развитая раса людей пришедшая в Улей по своим делам и убивающая всех подряд, не разбираясь — хороший ты или плохой. Не торговали с иммунными и даже не общались. Только убивали.
Много кого здесь обитало и поверить что все они каким–то образом тут уживались, не просто сложно, а почти невозможно.
Кластерами же называли участки земли, которые, (по домыслам людей из «Института» — организации изучающей Улей), копировались из мультивселенной мира Земли и замещали собой старые кластеры. Иными словами, происходила «перезагрузка» кластера. У каждого такого участка был свой период перезагрузки — от нескольких часов, до столетий или бесконечности. Стабы, как раз являлись такими «бесконечными» или «стабильными» кластерами. Поэтому люди на них и селились, не боясь оказаться в зоне перезагрузки кластера. Гном сразу же подумал о том, что будет если просто остаться в старом кластере и дождаться его обновления? Может быть, он просто вернётся домой? Нет, не вернётся. Любой человек попавший под перезагрузку либо умирал, либо превращался в овощ и был быстро съеден вернувшимися зараженными. Твари очень хорошо чувствовали приближение перезагрузки и заранее убегали с такого опасного места. Но как только кластер обновлялся, возвращались на него, сметая на своем пути все живое, что прилетело вместе с землёй, лесом и строениями.
— Дела-а, — протянул Гном откладывая справочник выживальщика и поднялся на ноги.
Дочитать все до конца он не успел, но были и другие дела. Сегодня ему предстояло посетить в стабе пару мест, главным из которых был местный знахарь. Назвали его так не только за то, что он мог лечить людей — с этим и полевые лекари не плохо справлялись, работу которых во всей красе Гном уже смог оценить на базе научников. Они прикладывали руки к ранам бойцов и те, если небыли слишком серьезными, начинали затягиваться. Это был их Дар Улья — способность, которую они смогли в себе развить и коей Гном тоже не отказался бы овладеть. Но, скорее всего, не овладеет. Ему, судя по минувшей ночи, досталось что совсем иное. Знахарем этот человек звался потому, что мог узнать и помочь открыть новое умение приобретенное со временем или после приема жемчуга.
Перед выходом, Гном проверил небольшую сумку что ему выдали по приезду. В ней лежала его доля добычи с монстров что были убиты на базе (хоть большую часть перебил не он, а моряки паля с корабельных орудий, но знать об этом местным властям было не обязательно, а с Маршалом они договорились, что так будет честно) — двести шесть споранов и шестнадцать горошин, а так же фляга с живчиком которой должно было хватить на пару дней, а дальше — готовь сам или покупай у барыг, как хочешь.
Вторым шагом у него было получение местного гражданства — документа, с печатью и фотографией, которая давала ему право жить в этом стабе (назывался он, кстати просто: Камчатка. Видимо, из–за отдаленности от остальных стабов) неограниченное время и даже носить огнестрельное оружие в его стенах. Любым другим иммунным что забредали в эти места приходилось сдавать свой арсенал под запись на КПП и забирать только на выходе. Казалось бы, остаться безоружным в таких условиях где почти каждый чахлый куст желает тебя сожрать, равносильно самоубийству. Но это в иных кластерах, а на цивилизованном стабе, за твою безопасность ручались — периметр надёжно защищался от посягательств заражённых стенами, пулеметным вышками, лёгкой артиллерией и патрульными группами. Прилегающие кластеры регулярно зачищались отрядами рейдеров, которые так же были главными поставщиками новых граждан стаба. Таких свежаков, после доставки в стаб и проверки ментата — человека с особым Даром ковыряться в чужих мозгах, коего пришлось пройти и Гному с Маршалом, пускали по той же веренице мест, куда сейчас отправился и он сам.
Вышел из комнаты, запер дверь и спустился на первый этаж. На улице шел снег и дул холодный ветер. Гном поежился и посильнее натянул на глаза шапку. Надел перчатки. Все видимое пространство успело не плохо замести, крыши многочисленных кирпичных и деревянных построек покрывали снежные шапки. Вообще, весь стаб был похож на вырванный кусок какого–то постсоветского городка — невысокие панельные и кирпичные дома, частный сектор по соседству, двухэтажные деревянные бараки, ровные чистые дороги и даже тротуар вдоль них. Очевидно что Камчатка когда–то перенеслась в Улей как и любой другой кластер, но в отличие от них, осталась здесь на долгие годы, приютив в себе большое количество иммунных.
Тут и там по дорогам проезжали обвешанные металлом броневики и пикапы с пулеметами в кузовах. Люди бродили здесь открыто — по одному или группой. Слышались разговоры, кто–то смеялся и рассказывал что получилось унести с прошлого рейда. Встречались и люди с совершенно потерянным взглядом. Они крутили головами, сверялись с небольшой картой зажатой в руках и шли в нужную сторону по своим делам. Свежаки. Гному же карта уже не требовалась — тех нескольких минут изучения рисунка местности было достаточно чтобы его запомнить. Увлечение альпинизмом и прочими видами экстремального отдыха не плохо помогло развить память и способность ориентироваться на местности.
Он немного постоял возле подъезда любуясь новым для себя пейзажем, обдумал маршрут и вышел на расчищенный от снега тротуар, как вдруг, послышался приглушённый звук чем–то отдаленно напоминающий сирену, а из громкоговорителя висящего на столбе раздался женский голос:
— Внимание! Всем рейдерам срочно собраться на главной площади. Это не учебная тревога. Сход лавины близ поселка. Ожидается наплыв заражённых. Предварительный код «фиолетовый». Внимание…
Дальше голос начал раз за разом повторять одну и ту же информацию по кругу, но это и не требовалось. Все кто был на улице побросали свои дела и помчались в сторону площади. И впрямь, дисциплина в стабе была на высоком уровне.
Что ему было делать без оружия в месте где вскоре ожидался «наплыв заражённых» Гном не знал, но решил что поход к знахарю может немного подождать. Если дело примет серьезный оборот, то оружие взять можно будет уже в процессе — с трупов тех, кому повезет меньше чем ему. Гном уже так делал и не чувствовал себя при этом мародерам. Это ведь делалось не ради наживы, а для выживания и защиты стаба.
Пройдя пару «кварталов» — кубов из четырех и более построек, обнесенных вычищенной от снега асфальтированной дорогой, Гном добрался до площади и удивился количеству людей пришедших по первому требованию. На вскидку, здесь собралось человек сто и это были только те, кто оказался рядом, не находился в рейде, не занимался бытовыми нуждами Камчатки или уже нёс боевую вахту.
В течении получаса, народу набралось в два раза больше. Постепенно толпа делилась на отдельные группы по двадцать человек, в которых назначался или крепился из вне один командир.
— Гражданский? — спросил кто–то слева.
Гном повернулся и посмотрел на девушку в белом пуховике и большими зелёными глазами. Рассмотреть остальные части тела неизвестной особы он не мог из–за мешковатой одежды и маски на лице. За спиной висела массивная снайперская винтовка с огромным оптическим прицелом. Держала она ее столь легко, будто это был обычный клатч с пудреницей внутри, а не тяжеленная бандура для убийства на дальних дистанциях.
