Глава 12

ПРАВДА

— В одном кубке было отравленное вино. И от того, как мой отец ответит на мои вопросы, будет зависеть, какой кубок он получит.

— Фэнрис Вейн

Я использую немного крови из своего запястья, чтобы нарисовать метку Фэна на полу. Надеюсь, он скоро нас найдет.

Жаль, что у меня нет возможности так же легко вернуть себе Ями. Я знаю, что он не может умереть, пока я жива, но это не значит, что он не может быть ранен.

Я закрываю глаза и пытаюсь медитировать, пытаюсь дотянуться до Ями, но я слишком устала, больна и рассеяна, чтобы сосредоточиться. Эйс стонет во сне, и я спешу к нему, чтобы проверить его, но мои медицинские навыки в лучшем случае являются рудиментарными. Ему нужен настоящий целитель, а не тот, кем я пытаюсь быть.

Пока я жду прибытия кавалерии, я подкладываю дрова в очаг и разжигаю огонь. Возможно, мы только что чуть не сгорели насмерть, но в этой комнате холодно. Эйс все еще прерывисто дышит, и я подумываю дать ему еще немного своей крови, когда входит Фэн, выглядящий измотанным, но живым.

— Я почувствовал, что знак зовет меня, — говорит он, обнимая меня. Он весь в крови, обожжен и покрыт дымом, но мне все равно. Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы поцеловать его. Он замолкает, пораженный на мгновение, а затем его руки сжимаются вокруг меня, одна опускается к моей пояснице, а другая поднимается к основанию моей шеи, чтобы притянуть меня ближе.

Он пахнет дымом и тем лесистым ароматом, который весь пропитан болотом, и по мере того, как поцелуй углубляется, я теряюсь в нем.

Это слишком быстро кончается. Есть более важные вещи, которые требуют нашего внимания, но по мере того, как пространство между нами растет и тепло его губ покидает меня, я скучаю по нему. Я все время скучаю по нему.

— Что случилось после того, как комната рухнула? — Спрашиваю я его.

— Мы отбились от Феникса, — говорит он. — Он летел позади замка. В следующий раз, когда я увидел его, он падал по небу, потеряв контроль. Через мгновение он, казалось, выровнял полет, а затем улетел, одна из его ног была вывернута.

Я вздыхаю с облегчением, радуясь, что Ями остался невидимым для всех, рада, что он выиграл битву с Рику и Ореном.

Фэн отпускает мою руку и подходит к Эйсу, изучая его раны.

— Ему нужны целители, — говорю я. — Я дала ему кровь и сделала все, что могла, с тем, что я знаю, но это не так уж много.

Фэн поднимает глаза. — Твоя кровь?

— Нет, — саркастически отвечаю я. — Я дала ему кровь, которую ношу в сумочке по особым случаям. Да, моя кровь. А что же еще?

Фэн отрицательно качает головой. — Теперь он будет знать, кто ты.

— Я киваю. — Да, но он ничего не скажет. Я ему доверяю.

Фэн поднимает бровь. Он начинает говорить, когда появляется Сери. На ней обтягивающее серебряное платье, которое выбрал Ашер, но ноги босые. Она поспешно оставила туфли позади. Кожаная сумка, полная трав и зелий, свисает с ее бедра, и она немедленно приступает к работе над Эйсом.

Через несколько мгновений в комнату вваливаются оставшиеся принцы. Они спорили между собой, о рабах, о Фениксе, их грубые голоса разносились по всей кухне. Фэн громко свистит, чтобы они заткнулись.

Но это не помогает.

Лишь когда они видят Эйса, лежащего на столе и выглядящего почти мертвым, они успокаиваются. Леви, в частности, выглядит убитым горем. Он подходит к Эйсу и гладит его по лбу. — Как он там?

Хранительница смотрит вверх, прядь голубых волос падает ей на глаза. — Не очень. Он жив, но его раны огромны, даже для Павшего. Только время покажет. А сейчас мне нужно отвезти его в больницу.

Леви наклоняется и шепчет Эйсу на ухо так тихо, что я не слышу слов. Затем он целует брата в лоб и поворачивается к остальным. — Мы не должны оставлять это безнаказанным.

Зеб, Ниам, Дин и даже Фэн согласно кивают. Ашер выглядит настороженным. — План освобождения рабов все еще хорош, — говорит он.

— Нет, — говорит Фэн, ярость горит в его глазах. — Мы идем на войну. Время для мира прошло.

Мое сердце падает. Фэн знает, кто я такая. Как он может хотеть напасть на эльфа? Но потом я перевожу взгляд на безжизненного принца. И я помню, что князь войны будет сражаться и умрет за тех, кого он любит.

***

Эйса отправляют в лазарет в Высоком замке и оставляют на попечение Сери, в то время как остальные перегруппировываются в тронном зале: гигантском зале из белого камня, бесплодном и полном эха. Братья составляют план действий. Все мы отправимся на север, останавливаясь в каждом царстве, собирая силы. Когда вампиры узнают о том, что случилось с принцем Эйсом, они с радостью вступают в армию. Те, кто колеблется, все еще верны своим господам. Наша численность растет. Сотни. Тысячи. Через три дня мы прибываем в Стоунхилл, ближайший к Дальноземью замок. Замок, из которого князья ада будут вести войну.

Все это время Барон остается рядом со мной и ищет Ями. Когда мы сидим в моей каминной комнате, он скулит и нюхает мои волосы, как будто там прячется дракон. Я похлопываю его по голове. — Я знаю, мальчик. Я знаю.

Кажется, что разлука с Ями разрывает нас обоих на части. Может быть, Варис знает, куда делся мой дракон. Что, если он вернется в Высокий замок, но не сможет найти меня? Что, если он вернется в хрустальный дворец и будет ждать меня один? Мысли и вопросы вертятся у меня в голове до тех пор, пока я не теряю способность ясно мыслить.

Я благодарна за отвлечение внимания, когда кто-то стучит в мою дверь. — Войдите.

Входит Фэн, и мое сердце делает небольшое сальто. Это так странно, только один его вид заставляет мое тело вздыхать от счастья, даже посреди войны и страха.

Я стараюсь не думать о том, что мы не можем быть вместе.

Как моя судьба и его совершенно противоположны.

Как он хочет войны, когда я хочу мира.

Как он не желает быть королем, а я должна быть королевой этого королевства и королевства Фей.

Вместо этого я делаю глубокий вдох, улыбаюсь и похлопываю по ковру рядом с собой, и он садится, его длинное тело сворачивается в пространстве, когда он прижимается к моему боку.

Я вдыхаю его запах и наслаждаюсь теплом его кожи, прижатой к моей руке.

Я остаюсь в этом единственном моменте, когда мы вместе и нет ни крови, ни борьбы, ни смерти. Есть только мы, огонь, волк и наши чувства.

Но эти мгновения состоят из снов, и человек должен всегда просыпаться.

— Я не могу остаться надолго, — говорит Фэн. — Я должен подготовить свои войска к войне. Мы выступаем завтра на рассвете.

Я положила голову ему на плечо, глядя на пляшущие языки пламени. — Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не начинай войну против Фейри.

Он целует меня в макушку. — Мне очень жаль, Арианна. Но совет принял решение, и я согласен с этим решением. Друиды чуть не убили моего брата, а его сложно убить. Они должны заплатить за то, что сделали. Они не остановятся, пока мы не будем уничтожены, разве ты не видишь этого?

— Это не совсем черно-белое, — говорю я. — Насилие только создаст еще больше насилия.

Фэн качает головой, и я поднимаю свою, глядя в его голубые глаза.

— Они убили Дэйсона, — говорит он. — Почему ты так заботишься о мире с ними? О своем роде? Я знаю, что у тебя есть их кровь, но что это значит? Они похитили тебя. Они убили тех, кого ты любишь. Они же не твой народ.

Я открываю рот, готовясь сказать ему, что не все Фейри такие, какими он их себе представляет. Что в них есть доброта. Любовь. Что им больно и страшно. Что их мир был разрушен, и они разгневаны, и они хотят, чтобы их люди были освобождены. Что не все друиды хотят войны.

Меня охватывает агония.

Я падаю со стула, хватаясь за горло. Но я все равно не сдаюсь. Мне нужно, чтобы он знал, понимал. Поэтому я продолжаю пытаться, несмотря на боль, несмотря на удушье, пока кровь не начинает капать из моего рта, и я не начинаю кашлять.

Фэн ловит меня, когда мое тело сотрясается в конвульсиях.

— В чем дело, Арианна? Что происходит?