Сопровождающие тоже подустали. Близкие сотрудники Померанцева работали как проклятые. К каждой беседе и встрече надо было подготовиться, количество бумаг зашкаливало, а новый шеф любил входить в малейшие детали любого дела. Официальные лица - старшие дипломаты, несколько вице-гетманов из других ведомств и пара экспертов - были менее загружены делами, но активно использовали свободное время для знакомства с местными достопримечательностями. Надо же, в конце концов, что-то рассказать родным и близким? Случалось, процесс знакомства приобретал несколько разнузданный характер. Способность видеть края - качество сугубо индивидуальное и свойственно не всем. Удивительно, как странно иной раз ведут себя взрослые и вроде бы ответственные люди, стоит им только вырваться из привычных рамок. Хорошо, хоть дело обошлось без скандалов.

   Померанцев наблюдал, как поезд на подходе к вокзалу замедляет движение, и уже предвкушал скорое возвращение домой, на виллу на левом берегу Днепра. К вечеру помощники, конечно, привезут кучу срочных бумаг, но пока можно будет немного отдохнуть в саду, спокойно обменяться впечатлениями с женой, даже вздремнуть слегка после ланча. А в гетманство уже завтра. Собирать замов, входить в курс текущих дел. Там и к Верховному надо будет попроситься.

   Поезд, наконец, встал. Излишнего церемониала Померанцев как профессиональный дипломат не любил, и толпы встречающих на перроне не было. Помощники вручили его супруге цветы, начальник вокзала отрапортовал, челядь занялась вещами. Померанцев поблагодарил членов делегации и попрощался с ними и уже почти двинулся к машине, когда один из помощников подошел к нему и шепотом произнес: "Восемнадцатое марта!".

   Померанцев сразу остановился, на минуту задумался и спросил начальника вокзала:

   - У Вас в кабинете есть спецсвязь?

   - Так точно, Ваше высокопревосходительство! Хотите воспользоваться? Пойдемте!

   Гетман повернулся к жене.

   - Поезжай, пожалуйста, домой, и отдыхай, а мне, похоже, придется еще кое-кому позвонить и, возможно, кое-куда заехать. Но скоро буду.

   Жена обреченно вздохнула. Сколько уже было в их жизни таких срочных звонков, которые заканчивались бессонными ночами, срочными поездками, если не чем-нибудь похуже.

   Телефонный разговор Померанцева не затянулся. Неизвестный абонент, судя по всему, сказал ему нечто такое, что он оторопело посмотрел на трубку, положил ее, постоял молча пару минут, потребовал машину и, не взяв с собой никого из помощников, куда-то уехал.

   Глава четвертая.

   Десять лет для хорошо пожившего и повоевавшего мужчины - большой срок. Сейчас вряд ли кто смог бы узнать в пожилом, можно даже сказать почти старом джентльмене с совершенно седой головой, тяжелыми, набрякшими веками и не совсем уверенными движениями пальцев рук того бравого генерала, который десять лет назад заправлял европейской разведкой Балтийской Федерации, учил Германова жизни и умудрился в последнюю минуту выскочить из-под удара, который пропустили многие его не менее умелые коллеги. Тем более, что этот джентльмен сидел в библиотеке клуба филателистов г. Киева и листал справочники, пытаясь определить по ним ценность крохотного клочка бумаги, на который далекий от филателии человек и внимания бы не обратил. Более мирного и невинного занятия и придумать трудно. Да и вообще, кто будет всерьез воспринимать филателистов? Всем известно, что люди эти - не от мира сего. Ну, ладно еще коллекционеры монет, орденов, оружия или археологических находок, не говоря уже о предметах искусства и живописи. Там хотя бы какая-то реальная ценность овеществлена в предмете, а иной раз - и из драгоценных металлов, а здесь? Крохотный кусочек бумаги? Дунешь на него - и все, нет ее, этой знаменитой Британской Гвианы.

   Так что сотрудники правоохранительных органов если иной раз и оказывались в среде этой публики, то стремились поскорее ее покинуть, а любители этого дела проходили у них по разряду абсолютных чудаков.

   Кстати, к таким чудакам относился и новый гетман закордонных справ Померанцев. Большим знатоком или крупным коллекционером он себя не считал, но в клубе бывал, довольно активно менялся, а от своих подчиненных, число которых неизменно росло по мере движения по карьерной лестнице, неизменно требовал, чтобы все полученные конверты передавались ему лично в конце каждого рабочего дня. Так что обменный фонд у него был солидный, для семьи увлечение его было не слишком обременительным, а в клубе он был как бы постоянным источником поступления свежих иностранных гашеных марок из самых экзотических стран.

   Однако даже для него поездка в клуб сразу же после возвращения из командировки, практически с вокзала, выглядела странновато. И, тем не менее, после таинственного звонка Померанцев приехал именно в клуб филателистов. И если по дороге сюда он явно спешил, то в клубе поведение гетмана решительно изменилось. Он внимательно изучил доску объявлений и списки выставленных на продажу и обмен марок, что-то пометил для себя в записной книжке, довольно покивав головой, полистал свежий бюллетень международного почтового союза, перекинулся парой слов с несколькими знакомыми и даже что-то выменял у одного из них почти на ходу.

   Если бы кто-то задал гетману теперь вопрос, а зачем он, собственно, приехал в клуб прямо, как говорится, с корабля, у него были все основания доверительно ответить: устал за командировку, решил хотя бы чуть-чуть снять напряжение и отдохнуть душой. И что тут скажешь? Каждый отдыхает по-своему. А гетман, как это было широко известно, охотником не был, спиртным не злоупотреблял, доступной любовью не интересовался (кто забыл, напомню: жена его была из Остен-Сакенов, а у них не только мужчины, но женщины были о-го-го какие!).

   Так и дошел Померанцев постепенно да нашего старого знакомого, которого в клубе знали как отставного средней руки почтового чиновника то ли из Пскова, то ли из Новгорода, который переселился уже давно в Киев по причине слабого здоровья и потребности в более теплом климате. Получив из его рук кляссер с той самой маркой, которую так и не удалось пока найти в справочниках, Померанцев отошел к окну, разглядывая зубцы, печать и прочие детали этого загадочного кусочка бумаги. Хозяин марки, естественно, пошел за ним и там, в стороне от публики, у них завязался оживленный разговор, вероятно, даже спор о происхождении и ценности раритета.

   Вот только неслышные другим посетителям клуба слова к марке отношения не имели.

   - Очень хорошо, что Вы смогли так быстро выбраться. У нас невероятная новость. Обнаружились следы русского альтерната восьмой статьи.