- А забор где? - почему-то спросила Тоня.
- Какой забор? - машинально Максим.
- Вокруг дома. Вдруг медведи...
На этой ноте он неожиданно для собеседницы расхохотался.
- Медведи? В нашей посадке?
- Что тут смешного? - насупилась Тоня, хотя его внезапный смех ей показался очень приятным. - Разве не может быть?
- Нет. Медведей здесь нет, что вы, Тонечка?
И вот тут ее сердце окончательно оттаяло от ледяного официоза, который царствовал между ними несколько минут назад.
- Это очень тихий и спокойный лес. Для отдыха - самое оно. А старый забор снесли в этом году, в следующем хотим новый поставить.
- А кто включил иллюминацию? - поинтересовалась робко она.
- Я днем заезжал, говорил ведь вам. Оставил, чтобы ребята ехали на огни, - объяснил Максим, аккуратно снимая с себя Тонину руку. - Осторожно, ступеньки скользкие. Сейчас открою. Вы как?
- Нормально, - замерзшими губами пролепетала она.
Да как? Лицо горело, хоть спички от щек поджигай. Ноги промокли, руки не сгибались, ибо перчатки она забыла дома. Она чувствовала себя ничем не лучше тех сугробов, по которым они только что бездушно топтались - холодной и одинокой.
- Я понял, - кивнул он и торопливо зазвенел связкой ключей. - Сейчас согреетесь.
Как только Максим открыл дверь, из помещения на них нахлынула волна тепла. Внутри приятно пахло соснами и еще чем-то ванильным.
Как только включился свет, Тоня без стеснения рассмотрела своего спутника: круглолицый брюнет крепкого телосложения. Завораживал глубокий взгляд, чуть с грустинкой, но с иронично настроенными морщинками вокруг глаз. Ей казалось, что на самом деле он добрый и улыбчивый человек. А еще, если бы не этот небрежно налипший на верхней одежде снег, мужчина смотрелся бы дико аккуратным - от идеальной стрижки до обуви.
- Не разувайтесь, - скомандовал Максим, глядя в дисплей смартфона, уже гулявшего в его руках.
"Сейчас будет звонить своей драгоценной, отчитываться", - раздраженно подумала Тоня.
- Алло, котеночек! Кариночка! - из холодного тембра его голос превратился в источник любви и заботы, и Тоня уже готовилась завидовать котеночку, как вдруг прозвучало: - Прости меня, доченька! Я не виноват, что все так вышло! Я ехал к тебе. Да, уже ехал. Но очень сильный снег, ты видела? И я застрял в дороге! Да, прямо в снегу. Нет-нет, все нормально. Машину пока не могу вытащить. Да, в лесу, за городом... У нас здесь.
Поймав на себе завороженный взгляд Тони, Максим очевидно смутился и перешел в другую комнату, оставив гостью в вестибюле.
Она присела на стул у входа. Появилась минута, чтобы рассмотреть дом. Небольшой вестибюль переходил в кухню-студио. Стены, пол, мебель - все отделано под дерево. На пол застланы высокие ворсистые паласы бурого цвета.
В целом здесь оказалось весьма уютно. И атмосфера волшебства в этом коттедже все же чувствовалась.
Вопреки его приказу, Тоня все же попыталась снять с разболевшейся ноги обувь. Своим вниманием она погрузилась в разговор, обрывками доносящийся из соседней комнаты.
Затем его голос перешел на спокойный тембр, когда Максим, вероятнее всего, объяснялся с Кириллом. В тот момент Тоня настырно продолжала со слезами на глазах срывать с себя сапог. Господи, неужели это перелом? Почему нога так отекла? В жизни ничего подобного не было! И тут надо было оказаться в лесу, чтобы травмировать себе конечности! Расстроенная и уставшая она обмякла на стуле, уныло закрыв лицо руками.
- Я испортил своему ребенку Рождество, - послышался печальный тон со стороны. - Что за напасть? День Рождения, Новый год, а теперь еще и Рождество. Последний шанс стать нормальным отцом.
- Не хайте себя, - всхлипнула Тоня. Всхлипывала она исключительно из-за своей боли, но это привлекло внимание отчаявшегося Максима. - Вы ведь не виноваты.
- Тоня, простите меня, - спохватился Максим. - Я совершенно забыл про вас.
Присев на пол у ее ног, он принялся стягивать с нее обувь. Удивительно, но боль отступала, когда этот мужчина оказывался рядом. Или Тоня просто забывала о ней, когда находилась в такой близости от него.
Эта невероятная бережливость, с которой он сейчас ей помогал, целиком и полностью покорила Антонину. И почему только он изначально казался букой, а она вела себя, как грубиянка?
И еще, интересный факт: её предыдущий кавалер был манерен и обходителен до мозга костей, но в нем отсутствовала подобная чуткость.
- А вывих неслабый, - обеспокоено произнес Максим, прощупывая припухшую лодыжку. - Я надеялся, что вы отделаетесь кратковременной болью.
- Возможно, сыграла роль нагрузка. Еще и узкий сапог... Не знаю, как вы умудрились его снять, - едва не плача, причитала она.
- Я вообще не стал бы называть это сапогом. Это какой-то кожаный носок на каблуке. И это, кстати, сыграло ключевую роль...
Тоня тихо рассмеялась, но тут же перевела дух.
- Давайте договоримся не распускать нюни, - строго попросил Максим, продолжая сидеть у ее ног. - Иначе я тоже сейчас завою.
- Простите... - тихо всхлипнула она. - День какой-то не мой.
И тут он одарил ее взглядом, полным негодования: "А у меня что, лучше?"
Да-да, она все понимала. Нечего дуться на человека, когда находишься с ним на одной волне.
