<p>
- У вас хороший вкус. Иногда я совершенно забываю, что рядом только ваше изображение.</p>
<p>
- Все равно мне никогда не стать человеком...</p>
<p>
В ее голосе прозвучала грусть.</p>
<p>
</p>
<p>
8</p>
<p>
Первую высадку на Венеру приурочили к юбилею полета Юрия Алексеевича Гагарина. Все шло, как по маслу.</p>
<p>
Правда, с утра Искра выглядела хмурой и озабоченной.</p>
<p>
- Мне не нравится энцефалограмма вашего мозга, - сухо сообщила она. - Вы можете потерять управление экзоскелетом. Придется провести дополнительное обследование.</p>
<p>
Она отправила меня в медицинский модуль. Я разделся догола и закрепился на мягкой поверхности операционного стола. Поймал себя на том, что смутился, стаскивая трусы. Секундным желанием хотел попросить Искру отвернуться, но вовремя остановил себя. Чертовщина какая-то...</p>
<p>
Роботы-врачи около часа колдовали над моим телом, особое внимание уделив голове. Искра все это время отрешенно сидела в сторонке, явно размышляя о чем-то своем, и по выражению лица - не совсем приятном. Поначалу, в первые дни моего пребывания на "Альфе", меня удивляло ее неизбывное желание придавать обычному объемному изображению человеческие позы и мимику. Она поправляла виртуальную прическу, садилась, ходила... Потом я привык. Что я знал об искусственном разуме? Наверное, ей было так лучше. "Я так себя вижу".</p>
<p>
- Все в порядке, - сказала она, наконец, мановением руки отгоняя роботов от моего распластанного на столе тела. - Полная норма. Извините, за внеплановый медосмотр.</p>
<p>
- Лучше перебдеть, чем недобдеть, - прокомментировал я любимой поговоркой моего деда Антона Макарьева, частного сыщика. - Пойду надевать скафандр.</p>
<p>
Отделение "Прометея" от станции прошло очень мягко. Я переключил корабль на ручное управление, круто развернулся в пространстве, ориентируясь перед посадкой, и врубил маршевый движок. Сопла плюнули огненными языками, и "Прометей" отправился на предпосадочную орбиту.</p>
<p>
Ровно в полдень Искра дала отсчет миссии. Теперь до самого момента посадки за мной закреплялась роль пассажира. В атмосфере корабль вела бортовая автоматика.</p>
<p>
Сначала пропала невесомость. Исчез бело-серый шар Венеры за стеклом иллюминатора - ушел вниз, под корабль. По коленям неторопливо перебралось справа налево округлое пятно солнечного света. Солнце было где-то над головой, и солнечный зайчик пробрался внутрь "Прометея" сквозь маленькое окошко в переходном люке.</p>
<p>
Потом навалилась перегрузка. Ухнула со стороны груди как-то сразу, неожиданно и властно. Словно что-то невидимое вползло в корабль, зашевелилось, наваливаясь на меня мясистой тяжелой тушей.</p>
<p>
Я готовился к тому, что перегрузка при посадке будет ощутимой, но не мог и предположить, что она окажется такой большой. Не знаю, может быть, это были субъективные ощущения, но мне показалось, что тяжесть далеко зашкалила за те четыре-пять единиц, которые обещала Искра. А может, так сказался месяц в невесомости, который я провел на станции "Альфа".</p>
<p>
- Дарий, вы как там? - поинтересовалась Искра, сквозь треск помех.</p>
<p>
- Нормально, - тяжелый язык едва двигался во рту. - Держусь.</p>
<p>
Корабль затрясся, как автомобиль на ухабистой дороге. По иллюминатору поползли языки пламени. "Прометей" летел внутри образовавшегося вокруг него плазменного облака. Радиосвязь с "Альфой" прервалась.</p>
<p>
Я лежал в кресле с полузакрытыми глазами, желая только одного - чтобы этот ад закончился скорее. Но он длился и длился. Наверное, целую вечность.</p>
<p>
Но оказалось, что и вечность имеет пределы. Невидимый пресс постепенно стал ослабевать. Обрушившаяся на меня туша медленно поднимала свое седалище. Наконец, волна гипертяжести схлынула окончательно.</p>
<p>
У меня за спиной, под днищем корабля, гулко рыкнули тормозные двигатели, басовито засвистели, выходя на посадочный режим. "Прометей" крутанулся вокруг продольной оси, качнулся и выровнялся. Автоматика готовила корабль к посадке.</p>
<p>
Пружинисто вскинулось мое пилотское кресло - начали работать амортизаторы.</p>
<p>
Я протянул руку и щелкнул по сенсору на пульте - на "Прометее" пульт был обычный, из прочного пластика, а не "воздушный", виртуальный, как на "Альфе". Где-то около днища корабля раскрылись защитные заглушки, и объективы телекамер уставились в пространство под кораблем.</p>
<p>
"Прометей" миновал облачный слой, и теперь поверхность Венеры была уже видна хорошо. Равнина от горизонта и до горизонта, покрытая мелкими камнями. Ни гор, ни ущелий, ни котловин. Этот пейзаж вселял оптимизм: значит, корабль точно вышел в район посадки. Посадочный район заранее, еще с орбиты, таким и выбирали - ровным и плоским.</p>
<p>
Вспыхнул зеленый огонек над динамиком:</p>
<p>
- "Прометей! "Альфа" вызывает "Прометей"!</p>
<p>
- Слышу вас, "Альфа", - отозвался я. - Спуск идет нормально. Высота около километра. Начинаю посадочные операции.</p>
<p>
Корабль отстрелил люки над днищем и вывалил наружу четыре суставчатые посадочные ноги с плоскими тарелками ступней.</p>
