Литмир - Электронная Библиотека
A
A

  Задумавшись после жаркой баньки и ведра выпитого холодного пива над природой окружающего мироздания, Козьма сын Фокия решился на мысленный эксперимент и стал постепенно исключать из располагавшейся вокруг него Вселенной отдельные элементы. Раз - и вывел за скобки толстенькую и шаловливую банщицу Марфушку. Два - и пренебрег воздушной атмосферой. Три - и избавился от вод океанских, морских и речных. Четыре - и мысленно отправил в небытие целиком всю твердь земную.</p>

<p>

  И вот когда Козьма Навтин совершил весь этот мыслительный прорыв, он оглядел полученный результат внутренним взором и обнаружил себя висящим в безвоздушном пространстве, утыканном сверкающими иглами звезд, петляющими вокруг Солнца планетами и туманными пятнышками далеких галактик.</p>

<p>

  Неприятный холодок пробежал по спине великого естествоиспытателя от основания шеи и до самого седалища. Козьма Навтин сообразил, что в своих мысленных экспериментах зашел слишком далеко от жарко натопле6нной бани и ласковых рук шаловливой Марфушки, и решил сделать временную остановку на широкой дороге познания.</p>

<p>

  Обнаруженному в результате эксперимента звездно-планетному простору отечественный ученый с присущей ему научной скромностью подарил собственное имя и впредь стал именовать его козьмосом.</p>

<p>

  Позднее, уже после женитьбы великого естествоиспытателя на банщице Марфушке и постепенной его переориентации от вопросов устройства мироздания к проблемам ведения домашнего хозяйства, ученики Козьмы Навтина совершенно логично нарекли науку по изучению и завоеванию заоблачных пространств козьмонавтикой. Правда, при регистрации открытия в международных научных организациях слова "козьмос" и "козьмонавтика" из-за плохого перевода трансформировались соответственно в "космос" и "космонавтику". Но на радостях за успехи отечественной науки этого никто не заметил.</p>

<p>

  На практические рельсы новую науку поставили тоже наши лукоморские ученые. Гениальный водяной, учитель-самоучка из провинциальной Калюжи, Кости-в-тин Цыцька-Ловский обосновал возможность применения Змей Горынычей и летающих ступ в единой связке и вывел формулу взаимодействия живой и мертвой воды. А домовой из Житомира, Серьга Король-Королевич, выйдя на волю из застенков полицейского управления, где он по злобному навету отсидел без малого десять годочков, быстро сориентировался в новой политической и научной обстановке и вместе с коллегами - тоже из бывших затворников царских башен - создал первые наши беспилотные и пилотируемые космолеты.</p>

<p>

  Поочередно отстрелив обе ракетных ступы, полетевшие к земле на расправивших крылья Змеях Горынычах, "Еруслан Лазаревич" вышел на заданную космическую орбиту. Пока наземный центр управления полетом разбирался в том, какой программой полета загрузить наш экипаж, я прилип носом к стеклу иллюминатора и занялся созерцанием открывшихся взору земных красот.</p>

<p>

  Сколько уж лет летаю в космос, а так и не привык к этой открывающейся взгляду лепоте. Ясно-голубые воды морей и океанов, снежно-белые спирали циклонов и сизые воронки тайфунов, зелено-бурый коктейль полей и лесов... Вот сверкает на солнце сапожок Италианского Царства в Срединном море. Вот темными горками торчат над белесыми облаками острые коленки горных пиков Тибетской Шамбалы. Целит в левый бок дремлющей между океанами Африки песчано-желтый кулачок Мадагаскара. Антарктида, божественно красивая земля, раскинула белое подвенечное платье среди серо-синих вод Южного полюса. Красота! Сердце замирает от восторга и счастья.</p>

<p>

  Но в этот раз долго любоваться земными красотами мне не пришлось. От Земли в космическое пространство поперла такая военно-техническая мощь, что стало совершенно не до любования красотами Мадагаскаров и Антарктид.</p>

<p>

  Сначала расстарались наши. Родной Лукоморский Союз поскреб по сусекам, поднатужился и зашпулил в космос все, что хоть в малой степени могло летать. И закружились над планетой похожие на лампочки для карманных фонариков одноместные "Востоки", пахнущие нафталином "Спирали", транспортные "Союзы" во всем множестве своих разнобуквенных модификаций. Гроздями развесились престарелые "Салюты" и многомодульные "Миры", расправили бело-черные крылья косяки "Боров" и "Буранов". Ну, и наши "Алмазы" высыпали на орбиту в едином полковом строю - все как один, сто сорок три боевых машины.</p>

<p>

  - Парад намечается, что ли? - Жердяй недоуменно пожал плечами и перевел взгляд на приколотый к стене пилотского отсека томик перекидного календаря. - Гм, так не день же Революции... И про новый партийный съезд ни слова не говорили... Пипелыч, а может быть какой-нибудь пленум ЦК? Внеочередной...</p>

<p>

  - Закройся по-тихому, Жеря, - осадил Игошина командир. - Наше дело маленькое. Дан приказ - летаем. А для чего летаем - нам потом скажут. Может быть.</p>

<p>

  То, что в воздухе пахнет отнюдь не внеочередным партийным пленумом, стало ясно уже через полвитка. Из-за бугра в полном составе полезла в космос летательная техника Соединенного Пятидесятья Американы. "Меркурии" и "Джемини", "Аполлоны" и "Скайлэбы", "Шаттлы" и целые россыпи новеньких, прямо с монтажных стапелей "Орионов". Я такого богатства космической техники не видел даже в американском музее имени президента Кеннеди, в который в прошлом году забрел по "горящей" туристической путевке.</p>

<p>

  Еще через полвитка во всю свою орбитальную мощь проклюнулись и все остальные члены мирового космического клуба - Центронебесная народная республика Китаяния, Персидская Шахозадерия, Африканский союз Мумба-Юмба и вообще все, все, все. Даже горное княжество Хитриони вывело в космос какую-то устаревшую колымагу с нарисованной на борту оранжевой революционной розой. Революционному княжеству, впрочем, не дали развернуться в его полную силу, рявкнули со всех сторон в эфире, чтобы не путалось под ногами, и, принудив к спуску революционный кораблик, заботливо пронаблюдали, чтобы он мирно приземлился где-то в кавказском Загорье.</p>

<p>

  - Вот те нате хрен с морковкой, - удивленно просипел Пипелыч, разглядывая в иллюминатор все техническое великолепие земной цивилизации и почесывая указательным пальцем до синевы выбритый затылок. Высшая степень задумчивости и озадаченности, между прочим.</p>

<p>

  - Неужто Третья Всепланетная начинается? - Жердяюшка хищно повел своим коротким носиком, как будто пытаясь по запаху определить наступление состояния войны. В воздухе пилотского отсека ничем военно-неожиданным не пахло, поэтому Игошин чуть успокоился и пытливо воззрился на проплывающие за окном земные просторы. - Нет, на Третью Всепланетную вроде бы не похоже. Ярких вспышек не видно, дымные грибочки тоже не наблюдаются.</p>

3
{"b":"707675","o":1}